После начала военных действий на Украине российским астрономам можно забыть о возможном вступлении России в Европейскую южную обсерваторию (ESO). Об этом заявил RTVI ее директор Хавьер Барконс на прошедшем в Ереване научном фестивале Starmus. По его словам, решение прекратить научные связи с российскими организациями принято всеми членами ESO, а вопрос о вступлении России закрыт на 1-2 поколения.

«Наши 16 стран-участниц единогласно заявили, что не хотят институционального сотрудничества с Россией. Так что в настоящее время забудьте об этом. Это очень печально, но это так», — заявил Барконс. Он отметил, что решение было принято еще в марте.

По его мнению, вопрос о возможном вступлении России в ESO закрыт на «одно-два поколения».

Барконс отметил, что тем не менее в ESO работают астрономы из России и они не испытывают никакой дискриминации. При этом политика в отношении выделения наблюдательного времени не менялась, заявки на наблюдения российские астрономы могут подавать как и раньше, «как могут подаваться заявки и из Северной Кореи», пояснил директор.

Peter Langer / Imago Images / Design Pics / TASS

ESO — международная исследовательская организация, основанная в 1962 году, членами которой являются 16 стран. За шестьдесят лет ESO открыла в Чили, в пустыне с подходящим астроклиматом, три обсерватории и строит четвертую, где через несколько лет должен появиться самый большой в мире оптический телескоп.

Как Россия пыталась вступить в ESO

Разговоры о возможном членстве в ESO начались еще в 2009 году, причем на разных уровнях, когда Россия получила приглашение вступить в эту организацию.

В конце апреля 2011 года президент России Дмитрий Медведев заявил о возможности вступления России в ESO, а в июне 2011 года премьер Владимир Путин поручил профильным ведомствам начать переговоры об этом. Тогда вступительный взнос в ESO составлял €130 млн, и предполагалось, что их надо будет выплачивать в течение десяти лет.

В 2014 году вопрос вступления в ESO поднимался на совещании в Минобрнауки. За это тогда высказывались ведущие российские астрофизики — Боярчук, Кардашев, Сюняев, Черепащук и другие. Они считали, что вступление в ESO — единственный способ вывести астрономические исследования в России, где последний крупный телескоп был построен полвека назад, на мировой уровень. Вступление России в ESO обеспечивало бы доступ российским астрономам ко всем телескопам этой обсерватории. Кроме того, загрузить заказами предполагалось отечественную оптическую промышленность — так, с европейскими коллегами уже обсуждалась возможность изготовления на Лыткаринском заводе оптического стекла элементов строящегося сейчас для ESO в Чили Чрезвычайно большого телескопа (ELT).

Однако впоследствии эти планы были свернуты из-за недостатка финансирования, хотя с повестки дня этот вопрос не снимался. «Мой прогноз — до середины 2020-х годов мы вступим в Европейскую южную обсерваторию (ESO). Я очень на это надеюсь и считаю, что это был бы очень правильный шаг для нашей страны», — говорил в 2020 году ТАСС Григорий Трубников, первый вице-директор Объединенного института ядерных исследований.

За несколько дней до начала боевых действий на Украине на заседании президиума Российской академии наук в числе главных задач текущего десятилетия называл вступление в ESO и вице-президент РАН Юрий Балега.

Мнения ученых

«На мой взгляд, вопрос с вступлением России в ESO был закрыт несколько лет назад. В тот момент существовала реальная возможность это сделать, были средства. Не было согласия между астрономами. Часть сообщества выступала за вступление, а часть полагала, что лучше развивать свои проекты, осуществляемые без существенного иностранного участия (закупка оборудования и комплектующих не в счет). Согласия не было, как мне кажется, на всех уровнях: от младших научных сотрудников до директоров-академиков. В итоге, не было принято никакого решения (Россия не вступила в ESO и не было открыто финансирование какого-либо отечественного мегапроекта), — считает ведущий научный сотрудник Государственного астрономического института МГУ, астрофизик Сергей Попов. — На мой взгляд, ситуация оставалась таковой и к февралю 2022 года. Поэтому вступление или невступление России в ESO или другой крупный проект (скажем, SKA [международный проект по созданию крупнейшего в мире радиоинтерферометра]) требует изменений в самом российском астрономическом сообществе. Это, вероятно, потребует смены 1-2 научных поколений (они сменяются быстрее человеческих). Так что к концу 2030-х, может быть, можно будет вернуться к этому вопросу».

Imago / Xinhua / TASS

«Это чисто декларативное политическое заявление, ничего не меняющее в жизни российских и европейских астрономов. Но именно это — очень плохо. Я несколько раз за последние полтора десятилетия был на научных конференциях, проводимых в германской штаб-квартире этой обсерватории. И всякий раз число российских участников — пара-тройка человек среди пары сотен. И это в достаточно «сытые» годы, когда поехать из России в Мюнхен было достаточно просто и бюджетно. В 2007 году я стажировался в Чили в рамках программы ESO по поддержке визитов ученых из стран, не входящих в консорциум. Я внимательно читаю годовые отчеты обсерватории — за прошедшие годы этой программой воспользовалось всего несколько российских ученых. Не секрет, что среди российских астрономов удивительно мало тех, кто подает заявки на зарубежные телескопы вообще, не только в ESO. Практически, речь идет лишь о нескольких группах», — рассказал RTVI доктор физико-математических наук Алексей Моисеев, ведущий научный сотрудник лаборатории спектроскопии и фотометрии внегалактических объектов Специальной астрофизической обсерватории РАН.

«Поэтому, с одной стороны, отказ руководства ESO рассматривать членство России и сотрудничать с нашими научными организациями практически ничего не меняет по сравнению с прошлой ситуацией. Возможно, что у нас были институты, имевшие официальные договора о сотрудничестве с ESO, но я о таковых не слышал. Немногочисленные отдельные исследователи продолжат подавать заявки на зарубежные телескопы, так же как и на наш телескоп (БТА САО РАН) сейчас приходят заявки от зарубежных коллег, в том числе из стран-членов ESO», — пояснил Моисеев.

«Но грустно как раз то, что нам нечего терять. Вступление в ESO было полезно рассматривать как грядущую перспективу, расширяя с этой целью возможности международного сотрудничества».

«Сейчас проблемы в этой области будут нарастать. Хотя на индивидуальном уровне работа продолжается, и дискриминации нет. Так, две мои дипломницы этим летом успешно поступили в аспирантуры ведущих институтов Италии и Германии, и обе темы связаны с анализом данных, получаемых телескопами ESO, — добавил Моисеев. — Мы свободно публикуемся в европейских журналах, оттуда же нам присылают статьи на рецензии. Остается лишь надеяться, что неформальные связи между астрономами разных стран останутся так же крепки».