Конфликт между Москвой и Баку продолжает набирать обороты. 2 июля депутат меджлиса (парламента республики) Расим Мусабеков заявил, что приостановлены переговоры по нескольким экономическим соглашениям, но подробностей не привел. Заморозка проекта «Север — Юг», появление на Южном Кавказе «внерегиональных игроков» вплоть до военной базы страны-члена НАТО — вот лишь несколько возможных негативных последствий ccоры соседних стран, о которых рассказали эксперты RTVI. Подробности — в материале RTVI.
Главный ненефтяной партнер
Азербайджан долгое время оставался важнейшим торгово-экономическим и инвестиционным партнером России на Южном Кавказе, напомнил в беседе с RTVI Заведующий сектором Центральной Азии ИМЭМО РАН Станислав Притчин.
Так, по итогам 2024 года товарооборот между странами составил около 5$ млрд.
«Москва остается важнейшим ненефтяным партнером Баку, если смотреть на внешнеторговую статистику. На первом месте — Италия и Турция, которые давно покупают энергоресурсы у Азербайджана, а вот Россия — основной торговый партнер ненефтяного сектора, к примеру, Азербайджан заметно зависит от российского рынка сельского хозяйства или поставок нефтехимии», — рассказал Притчин RTVI.
Также, по словам эксперта, с 1990-х годов существует «довольно значимый пакет инвестиций» в энергетическую сферу Азербайджана. А у Баку есть серьезные обязательства по поставкам газа на внешний рынок, где Москва «выступает важным стабилизатором».
«Внутренние потребности рынка растут, и, если случаются какие-то технические проблемы на добывающих проектах, Россия увеличивает поставки для стабилизации ситуации на рынке», — объяснил Станислав Притчин.
Между тем, по данным Госкомитета по статистике Азербайджана, с января по март 2025 года республика увеличила импорт нефти в 1,8 раза по сравнению с тем же периодом 2024-го. При этом 90% этих объемов были ввезены из России — 377 тыс. 707,22 тонны (рост в 2,2 раза) на $190 млн 320,67 тыс. (рост в 2 раза), сообщили в ведомстве «Интерфаксу».
Будущее проекта «Север — Юг» и поставок газа в Иран
Среди ключевых проектов, на которых завязано сотрудничество Москвы и Баку, — международный транспортный коридор «Север — Юг».
«Пока сложно сказать, повлияет ли кризис на реализацию проекта «Север — Юг». Если смотреть по прошлому году, объем потоков грузов через Азербайджан рос. Но проблема на самом деле не в Азербайджане, а в Иране — Тегеран не может достроить оставшуюся часть железной дороги Астара — Решт», — рассказал Станислав Притчин.
В качестве альтернативы есть проект Восточного полигона — это сквозные железнодорожные связи через Казахстан, Туркменистан и Иран. И если отношения с Азербайджаном ухудшились надолго, то возможна, во-первых, переориентация грузов на морской путь (расширение возможностей портовых хозяйств и перевалка грузов в основном через морские порты России и Ирана), а во-вторых, — расширение Восточного полигона и внутренней железной дороги Ирана.
В январе стало известно, что Москва и Тегеран согласовали маршрут поставок газа в Иран через территорию Азербайджана. Предполагалось, что на первом этапе объемы могут составить до 2 млрд кубометров с перспективой довести их до 55 млрд кубометров. В апреле министр энергетики России Сергей Цивилев заявил, что поставки должны начаться уже в 2025 году.
«По газу ситуация та же примерно, есть те же риски. И в случае ухудшения отношений вряд ли стоит ожидать расширения поставок газа в Иран через Азербайджан», — констатировал Станислав Притчин.
Анатолий Жданов / Коммерсантъ
Как предположил в беседе с RTVI политолог, эксперт по странам СНГ Аркадий Дубнов, спустя некоторое время отношения между Баку и Москвой все же «выйдут на новый уровень нормальности», хотя она уже не будет столь доверительной, как раньше.
«И если власти Азербайджана будут заинтересованы в том, чтобы обеспечить участие России в этих проектах, они это сделают», — рассказал Аркадий Дубнов.
Россия, Иран и Индия подписали соглашение о международном транспортном коридоре «Север — Юг» еще в 2000 году. Позднее к проекту присоединились Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Оман, Сирия, Таджикистан и Турция. Общая протяженность пути, который начинается в морском порту Санкт-Петербурга и заканчивается в индийском Мумбаи, составляет примерно 7,2 тыс. км. Проект предусматривает морскую, железнодорожную и автомобильную логистику грузоперевозок.
Параллельный импорт и грузоперевозки
По данным биржи грузоперевозок ATI.SU, опубликованным в феврале 2025-го, за прошлый год объем грузоперевозок автомобилями из России в Азербайджан увеличился на 69%, а в обратном направлении — на 210%.
«Только ленивый или недалекий эксперт-наблюдатель может предположить, что какая-то страна, граничащая с Россией, не станет использовать санкционный режим против Москвы в своих интересах. Вопрос в количестве, в цифрах», — отметил Аркадий Дубнов, отвечая на вопрос об участии Баку в параллельном импорте.
Станислав Притчин подчеркнул, что Азербайджан официально в нем не участвует. А рост объемов грузоперевозок, который наблюдается сейчас, связан с транзитом и восстановлением железной дороги Баку — Тбилиси — Карс.
«Конечно, в нынешних условиях есть риск, что российские товары пойдут в обход Азербайджана, и темпы роста грузоперевозок снизятся или даже пойдут по негативному тренду. Очень многое будет зависеть от того, как дальше будет развиваться политическая ситуация между нашими странами», — добавил Притчин.
Безопасность региона и роль Баку
Как отметил Аркадий Дубнов, Азербайджан в последние годы «стал формироваться как достаточно мощная и влиятельная региональная держава». Особенно заметно это стало после последнего военного конфликта вокруг Нагорного Карабаха, который перешел под полный контроль Баку.
А еще Азербайджан играет не последнюю роль в ближневосточном конфликте.
«Сегодня Азербайджан воспринимается чуть ли не как союзник Израиля или его партнер. В этом смысле Баку даже противостоит интересам Турции, которая находится в яростных отношениях с Израилем. К тому же недавно главная азербайджанская добывающая компания SOCAR купила 10% израильского месторождения газа», — напомнил Дубнов.
По мнению Станислава Притчина, нынешний уровень кризиса российско-азербайджанских отношений создает ситуацию, когда «никаких правил нет».
Станислав Красильников / ТАСС
«Это может повлиять на определенные подходы к региональной безопасности в Каспийском регионе, по вопросам Южного Кавказа, по регулированию Нагорно-Карабахского конфликта (боевые действия больше не ведутся, Ереван признал суверенитет Азербайджана над Карабахом, а непризнанная Нагорно-Карабахская республика была распущена; однако мирное соглашение между Ереваном и Баку до сих пор не подписано. — Прим. RTVI). Сейчас, когда фактически свернуты любые контакты, нарушен диалог, идет обмен демаршами, сложно рассчитывать на какой-то конструктивный диалог по острым вопросам», — добавил эксперт.
По его словам, остаются «риски привлечения внерегиональных игроков, которые могут стать триггерами для более серьезных конфликтов».
Фактор Турции: призрак военной базы НАТО?
Ключевым военным союзником Баку остается Анкара. Но все же, по словам Аркадия Дубнова, взаимодействие России с Турцией и с Азербайджаном стоит рассматривать как отдельные кейсы, нельзя «бросать их в один котел».
Того же мнения придерживается и Станислав Притчин. Эксперт отметил в беседе с RTVI, что Турция вряд ли будет серьезно вовлекаться в российско-азербайджанский диалог. Однако есть нюанс.
«Если ситуация будет усугубляться, Турция может попытаться усилить свое влияние в регионе, и это может стать вызовом для российских интересов на Южном Кавказе. В какой-то степени риски более тесного вовлечения Турции в региональные вопросы и ухудшения отношений России с Турцией присутствуют», — предположил собеседник RTVI.
Отдельно может встать и вопрос и о военном присутствии. Сейчас в Азербайджане нет российских военных баз, а миротворческие силы России, введенные по трехстороннему соглашению в 2020 году, были досрочно выведены из Карабаха в 2024 году. Азербайджан не состоит ни в каких военных блоках, а Турция — член НАТО с 1952 года. При этом в 2021-м Анкара и Баку подписали Шушинскую декларацию о союзнических отношениях. Тогда президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган допустил появление в республике турецкой военной базы. По его словам, эта тема «не находится вне пунктов соглашения».
Как полагает Станислав Притчин, Турция хотела бы получить военное присутствие в Азербайджане даже несмотря на то, что прямой необходимости в этом нет.
Российско-турецкий мониторинговый центр в Агдамском районе Азербайджана
Гавриил Григоров / ТАСС
«Азербайджан во многом самостоятельно добился успехов во время карабахской войны, и в плане своего суверенитета республика хотела бы избежать размещения каких-либо баз. Но если ситуация будет развиваться по негативному сценарию, Турция может в той или иной степени поставить этот вопрос на повестку. И тут очень многое будет зависеть от мудрости азербайджанского руководства и его стратегического видения развития ситуации в регионе», — предположил Станислав Притчин.
По словам Аркадия Дубнова, Баку вовсе не нужно военное присутствие Турции на своей территории. Ведь такой шаг «может уменьшить значение Азербайджана как самостоятельной геополитической структуры».