В издательстве Individuum вышла книга журналиста Даниила Туровского «Вторжение». Это история русских хакеров, которые выросли в девяностые в России, а сейчас стали одной из самых влиятельных сил в мире. О том, чем книга напоминает картину импрессионистов и как в ней причудливо соединились русский нон-фикшн и американская журнальная традиция — в блоге диджитал-директора RTVI Ильи Клишина.

Я вырос в девяностые в рабочем поселке среди степей, душистых и мягких. С одной стороны стоял заброшенный колхоз, который местные жители разобрали до балок и бетонных плит, слева от него пустовал бывший дом культуры с портиком и колоннами, у них паслись козы. Справа торчала труба недостроенной ТЭЦ, в ней мы, мальчишки, жгли покрышки, так что из нее валил черный дым, и видно было его издалека, от самого шоссе, за которым простаивала огромная промзона с карьерами — по промзоне мы лазили безнаказанно, а в карьерах купались.

У меня была книга про Древний Рим с красивыми иллюстрациями. Заканчивалась она тем, что в шестом веке форумы бывших имперских городов поросли травой и на них уже паслись козы. Мне, книжному мальчику, чудилось, что мы и сами были немного детьми вандалов на обломках Советского Союза.

В 1997 году моим родителям полгода не платили зарплату и мы жили едой с огорода, в холодильнике обычно было пусто. Как при этом они умудрились купить мой первый компьютер, я не знаю до сих пор. Думаю, что буквально на последние деньги. Еще через два года, в то лето, когда Борис Ельцин назвал своим преемником молодого директора ФСБ, я вышел в интернет. Через городской телефон с чарующим переливчатым скрипом я оказывался в волшебном месте, где можно было все. Вообще все.

Ребенок, который никогда не бывал в кафе или кинотеатре, получил доступ ко всем книгам, фильмам и играм на свете. Да, качались они медленно, и на одну песню уходило до получаса, но это было не важно. Я создавал виртуалов и чатился со всеми на свете. Я ходил с десятью дискетами к другу Денису, а он учил меня как писать «паленые» диски. Потом мы с ним как-то ради шутки взломали городской почтовый сервис; точнее он взламывал, а я смотрел. Мы учились тогда в девятом классе физико-математического лицея. Кажется, теперь он работает программистом и живет в Германии.

Павел Дуров как-то говорил, что искренне благодарен российскому государству, что оно отстало от нашего поколения тридцатилетних и дало расти в ужасных, но невероятно свободных условиях. И я вынужден признать, что он прав. Да, мне нужно было таскать через гаражи по два тяжелых ведра с водой на треклятый огород, но потом ведь меня ждал весь мир в интернете.

И именно все это я вспомнил, пока читал книгу Дани Туровского о русских хакерах, она всколыхнула в памяти самые прекрасные мгновения моих детства, отрочества и юности. Все эти ребята, что воровали данные карт, прятались в Праге и на Мальдивах, занимались фишингом и возможно даже взламывали почту Хиллари Клинтон, — поразило меня — они ведь такие же, как и я! Самые обычные пацаны из девяностых, зашедшие всего лишь чуть дальше, чем мой друг Денис. Или зашедшие сильно дальше.

Думать, что в подвалах ФСБ, ГРУ или ФСО сидят теперь выращенные в пробирке стерильные сверххакеры, было бы крайне глупо. Книга не дает прямого ответа, кто и что конкретно сломал, но это и не важно, потому что она пишет общую картину, причем картину импрессионистскую, картину впечатлений, образов, чувств, которые переплетаются и складываются как пазл, пока ты не понимаешь.

Не понимаешь, что жизнь и судьба русских хакеров похожа не столько на фильмы про Джеймса Бонда, сколько на коэновский трагикомический абсурд в духе «После прочтения сжечь». Чиновники забывают не пользоваться обычной почтой, оппозиционеры не ставят двухфакторную авторизацию, хакеров губит их гордыня и заносчивость. В общем, как всегда, человеческий фактор.

Это не учебник по истории русских хакеров, хоть книга и охватывает больше полувека истории советской и русской кибернетики. Это и не пособие по тому, как надо или не надо. Это не агитка и не памфлет. Книга вполне в духе американской журнальной традиции — показывает, а не рассказывает. Вообще местами «Вторжение» кажется переводом с бестселлера на английском языке — и это скорее хорошо. Для дерева отечественной, к сожалению, бестолковой традиции нон-фикшна самое время привить веточку условного журнала «Нью-Йоркер», и Туровский делает это блестяще.

Это книга в первую очередь о людях. Это не просто галерея портретов гениальных айтишников и программистов, это портрет поколения. Поколения — пусть об этом сегодня многие не любят вспоминать — которое было воодушевленно ранним Путиным и разгневано, например, бомбардировками Югославии.

У них, у нас, то есть, был весь мир на мониторе, хоть и не было ничего в кармане. Прошли годы, у нас уже седые волосы пробиваются, и интернет совсем не похож на тот прекрасный Дикий Запад, каким он был когда-то. И я не думаю, что люди, которые под давлением или угрозами работают на российских силовиков, счастливы — как были они счастливы тогда.

Сколько им теперь? 30 или 40 лет. И они работают с 9-00 до 17-00 в неприметных бетонных коробках, создавая вирусы и ломая электронные почты. Мимо одной из такой коробок мы идем случайно с Даней Туровским по закрытому переулку от Лубянки к Цветному бульвару. Переулок пугающе пуст, на нас смотрит один охранник с автоматом. Даня просит: «Не доставай телефон, у меня сейчас нет времени на задержание». Светит жаркое летнее солнце, в воздухе как-то тревожно.