Президент России Владимир Путин на заседании Совета законодателей при Федеральном собрании заявил, что Москва нанесет «молниеносные удары», если кто-то из стран вмешается в ситуацию на Украине. Он говорил о некоем оружии, которого нет у других государств. Тем временем спецоперация на Украине длится уже третий месяц, и идут разговоры о ситуации в Приднестровье. Заместитель командующего войсками Центрального военного округа генерал-майор Рустам Миннекаев говорил, что задачей российских войск на втором этапе в том числе будет выход в Приднестровье, «где также отмечаются факты притеснения русскоязычного населения». Старший научный сотрудник Венского Центра изучения проблем разоружения и нераспространения оружия Николай Соков рассказал RTVI о перспективах боевых действий и о том, что будет с приграничными территориями России.
Об угрозах Путина неким оружием и развитии ситуации в Приднестровье
Я себе просто не могу представить, какое у России может быть вооружение, о котором никто не знает и которого нет ни у кого больше в мире. Откровенно говоря, для меня это осталось неясным. Это я скорее бы воспринимал как очередной намек на ядерное оружие. Намек на то, что в случае, если Запад вмешается в [спецоперацию], которая идет на Украине, то тогда Россия вполне может эскалировать ситуацию до ядерного уровня. Но это, в общем-то, политическое заявление, сигнал, не вижу что-то еще здесь. Это не первый раз, но уже беспокойство, конечно, есть, оценить вероятность достаточно сложно. С одной стороны, да, если вдруг российские войска начнут продвигаться в сторону Одессы, тогда было бы логично, если будет нанесен встречный удар в Приднестровье. Хотя там немного войск. С другой стороны, для Украины также достаточно выгодно было бы ликвидировать вот эту группировку небольшую, которая находится в Приднестровье. Но для этого, собственно говоря, необходимо согласие правительства Молдовы в первую очередь, о чем и сказал сегодня Арестович.
О ситуации в приграничных с Украиной регионах России
Я не вижу ничего обтекаемого в заявлении Подоляка, и там не было никаких намеков. Он, собственно, так просто шутил. Эта формулировка — шутка такая. Совершенно понятно, что, естественно, это результат военных действий Украины, украинских вооруженных сил, что она пытается перенести военные действия в той степени, в какой она это может сделать, на территорию России. Понятно, что в полной мере исключить нанесение ударов не то, чтобы невозможно, — ну, по крайней мере, исключительно трудно. Поэтому это будет продолжаться. Это касается, прежде всего, конечно, непосредственно приграничных районов. Подобные вещи, я думаю, будут продолжаться, по крайней мере, попытки. Я полагаю, что просто будет усилена система ПВО на этих участках. Не исключаю, что будет сделана попытка еще дальше отодвинуть линию фронта. Это вполне закономерные действия, их следовало ожидать с самого начала. Я бы скорее удивился тому, что это не произошло раньше. Это обширная территория. Думаю, это вполне даже просчитывалось — ну, должно было, по крайней мере, ожидаться в Москве. Я повторяю, скорее удивительно, что Украина так долго ждала того, чтобы действия предпринять. Тем более, что угрозы перенести военные действия на территорию России начались еще до даже нынешней [спецоперации]. И об этом, по крайней мере, на уровне риторики раньше шла речь.
О возможности обстрела южных регионов и эвакуации жителей
Это сложно оценить на данный момент. Скорее-таки речь идет о наиболее приграничных территориях. Другое дело, что с Запада поставляют все более и более дальнобойные ударные средства. Поэтому да, эта зона может начать расширяться. И в принципе, конечно, подготовить возможность для укрытия населения — это правильный шаг. Опять же, я не понимаю, почему это не было сделано раньше. Я не исключаю частичной эвакуации жителей, по крайней мере, из непосредственно приграничных районов. Но, откровенно говоря, вряд ли что-то масштабное будет происходить, просто потому что возможности Украины по нанесению таких ударов пока что весьма и весьма ограничены. Сомнения по поводу качества планирования операции уже существуют. Да, недовольство жителей тех районов такой политикой, конечно, будет, и сомнения тоже. Но до тех пор, пока это все останется в ограниченных масштабах, я не вижу серьезного политического влияния на эти настроения.
О ресурсах на ведение спецоперации на Украине
Мое личное ощущение, что активные боевые действия, скорее всего, продлятся не больше месяца. Ограничены ресурсы со стороны России, со стороны Украины тоже. Потому что оружие оружием, но нужны люди, нужно горючее, нужны боеприпасы и все такое прочее. Очень сложно перебрасывать войска. Дальше будет еще сложнее, особенно, если Россия возьмется за мосты. Поэтому я думаю, что в течение месяца стороны более-менее израсходуют свои ресурсы для активных боевых действий. На какой линии остановится фронт? Сейчас очень сложно это, конечно, предсказать. Я не вижу мирного договора. Я предполагаю, что военные действия просто остановятся, замрут. Это может быть зафиксировано в качестве перемирия, а может просто де-факто и останется замороженный конфликт, то есть отсутствие активных боевых действий. И дальше уже начнется скорее очень большая политическая игра. Но я думаю, что в течение месяца просто уже все будет израсходовано.