Российское кино в последнее время — не самый желанный гость на международных фестивалях. Многие зарубежные кинокомпании уходят с российского рынка и перестают финансировать российские фильмы. Уход зарубежного кино из российских кинотеатров вроде бы открывает дорогу для отечественных картин, но так просто пересадить зрителя с западного кино на российское не получится. Кинопродюсер Артем Васильев рассказал RTVI о том, что происходит на российском кинорынке, а также о том, почему не получится повторить «советское прокатное чудо».
Артем Васильев — основатель и генеральный директор группы компаний «Метрафильмс». Лауреат премий «Золотой Орел», «Ника» и многих других. Артем является членом Европейской киноакадемии, Российской академии кинематографических искусств «Ника» и Европейского клуба продюсеров.
Насколько велика доля государственного финансирования в кино
У нас никогда еще не было фильмов, которые бы стопроцентно финансировались государством — министерство культуры вкладывало в наши проекты не больше 50%, а часто и меньше. Мы добирали бюджет за счет инвесторов и сопродюсеров в России и за рубежом. Поэтому, без зарубежных рынков и без возможности совместного производства, определенные проекты были остановлены просто потому, что стало невозможно их финансировать.
К тому же многие международные фестивали объявили, что не готовы брать российские фильмы с государственным участием. Это очень важный момент, потому что фестивали для нас — не просто элемент почета и уважения, а важный маркетинговый инструмент и связанные с ним рынки.
Актер Сергей Безруков (в центре) во время съемок военной драмы «Воздух» режиссера Алексея Германа-младшего
Александр Демьянчук / ТАСС
Сейчас в постпродакшене у нас находятся фильмы «Воздух» Алексея Германа-младшего и «Белый список» Алисы Хазановой. И тот, и другой сделаны с государственным участием. Что с ними будет в фестивальном смысле, я предсказать не могу.
Заявки на госфинансирование новых фильмов мы не подавали не только потому, что смотрим на конъюнктуру, но и понимаем, что в экономическом плане не сможем сделать то, что хотели. Что касается онлайн-платформ, то они делают ставку не на полный метр, а на сериалы. Полнометражное кино для них — это такая дополнительная вишенка на торте. Для них фильмы снимают обычно в качестве партнерских проектов, хотя, конечно, есть и случаи, когда платформа полностью заказывает полнометражную кинокартину.
У нас есть возможность заниматься сериалами, анимацией, продолжать нашу деятельность. Поэтому, в случае с кино, с одной стороны, мы хотим посмотреть, как будет развиваться ситуация, а с другой стороны, нам нужно выстроить какую-то новую экономическую модель.
Будет ли российское кино представлено на международных фестивалях
Разные фестивали декларировали разное. Например, тот же Венецианский вербально занимал относительно мягкую позицию, но по факту не взял ни одного российского фильма, кроме казахского «Голиафа» Адильхана Ержанова с российским участием — в его производстве участвовала платформа «Старт» и продюсер Наташа Дрозд.
Но в Канны, скажем, взяли «Жену Чайковского» Серебренникова. А наш фильм «Продукты 24», премьера которого состоялась на Берлинском кинофестивале в начале этого года, сделанный с участием министерства культуры, совместное производство России с Турцией и Словенией, будет на Национальном словенском фестивале в октябре, хотя Словения вроде бы поддерживает санкции. Но, конечно, они в этом фильме сопродюсеры, и это картина с их национальным участием. Также «Продукты 24» покажут на фестивале в Сингапуре. Фильм «Оторви и выбрось» Кирилла Соколова был в Техасе на фестивале SXSW и продолжает путешествовать по другим фестивалям.
По большому счету, безусловно, шансов попасть на фестивали, особенно для картин с госфинансированием, меньше, но это не значит, что их нет. Я думаю, что это вопрос конкретного автора и конкретного фильма. По крайней мере хотелось бы верить в то, что именно эти соображения будут превалирующими в принятии решений, а не национальное происхождение картины.
Возможно ли теперь снимать кино с зарубежным участием
В каких-то отдельных случаях это возможно. Я знаю проекты, где зарубежные сопродюсеры не вышли и продолжают участвовать в них до сих пор. Но если мыслить глобально в системе отношений российской киноиндустрии с европейским миром, это сейчас очень большая проблема, и в системном плане такое сотрудничество практически невозможно.
Но есть и другая проблема. Наивно, с моей точки зрения, предполагать, что какие-то культурные коды по сюжетам и возможным точкам пересечения в фильмах могут нас объединять с Азией в такой же мере, в какой они нас объединяют с Европой.
Да и возьмем, к примеру, Латинскую Америку. Один фильм всегда можно придумать вместе, найти какой-то сюжет, который мог бы работать и в России, и в Аргентине. Но системно никакой близости между нами не было. Близость все-таки была с Европой, Восточной и Западной.
Поэтому я боюсь, что надежды на то, что мы сейчас окажемся в объятиях Латинской Америки, Ирана, Вьетнама или Индии, — и все это будет расти, как было в случае с Европой, — наивны. У меня, например, имеется опыт попытки совместного производства с Индией, который закончился полным провалом. Мы даже сюжет, который мог бы заинтересовать обе стороны, не смогли согласовать.
То же самое с Китаем. Практически все попытки совместной работы с Китаем — и я даже не говорю о продажах — это отдельный сюжет. Все заканчивалось тем, что российская сторона чувствовала себя, мягко скажем, обманутой.
Получится ли повторить «советское прокатное чудо»
Ирина Бужор / Коммерсантъ
Советское прокатное чудо творилось в то время, когда способов развлечения, помимо кино, было минимальное количество. Предположим, всесоюзный показ производится на 20 тысячах экранов — у нас же было очень много экранов, а также , передвижки, дома культуры и так далее, — но других способов посмотреть фильм не было. Не было онлайн-платформ, не было миллиона телеканалов, не было компьютерных игр и всего прочего. Мир был совершенно иным.
Общенациональный релиз фильма, на который все пойдут по собственному желанию, — это какая-то утопия. Аудитория очень сильно сегментирована, уровень жизни людей совершенно разный. А в СССР 35 копеек за билет могли позволить себе практически все. Сейчас стоимость билета в кино для кого-то не является проблемой, а для кого-то — большие деньги. Поэтому мне кажется, что это вряд ли возможный вариант.
Конечно, к внутреннему рынку присмотреться надо. Те, кто сейчас делают кино, рассчитывают только на Россию, плюс на какие-то рынки, которые готовы работать с российским кино, и тут можно опираться только на внутренние возможности. Я уже говорил, что сейчас существуют практически только два источника финансирования: государство и онлайн-платформы, потому что телевидение финансирует кино очень несистемно. Да, в отдельные проекты они входят, но обычно на последнем этапе. Либо, скажем, дают рекламную поддержку за права показа картины на телеканалах.
Все пока очень неустойчиво. Внутренний рынок проката так схлопнулся, что что-либо прогнозировать и что-то получать с этого проката практически невозможно за редкими исключениями. За последние полгода сборы от показа российских картин составляют от нуля до 400 миллионов рублей, хотя средняя цифра драматически меньше.
Удастся ли пересадить россиян на авторское кино
Авторское кино — это всегда территория сложной социальной и этической проблематики, далеко не самых радужных и довольно часто болезненных тем. Многие просто хотят понять, какая политика на этот счет существует у государства сейчас, как будет развиваться ситуация, что происходит вообще.
В последнее время государство поддерживало многие такие сложные фильмы. Они завоевывали призы на фестивалях и выходили в прокат в других странах. Это была довольно смелая открытая политика. Что сейчас будет в этой сфере, тоже не очень ясно.
Эмин Джафаров / Коммерсантъ
Про ситуацию с прокатом мы уже поговорили. Раньше можно было на него хоть как-то, хоть в каком-то аспекте рассчитывать. Экономический фактор можно было с трудом, но прогнозировать. Рабочая модель, которую продюсер выстраивает в долгосрочной или среднесрочной перспективе, заключается, безусловно, не в том, чтобы только сидеть на шее у государства, а еще пытаться совмещать источники финансирования. Плюс искать экономические способы добывания дохода с помощью своего кинофильма.
Аудитория российского авторского кино увеличилась за последние годы за счет онлайн-платформ и других факторов. Но так называемую «киноходящую» аудиторию вряд ли можно пересадить на такой контент. Это не миллионы людей, это сотни тысяч — и это еще хорошо, если сотни, а не просто сотня тысяч. Это не то, что заставит крутиться индустрию.