«Только бы это все закончилось». Член СПЧ Екатерина Винокурова о том, что думают о мобилизации региональные элиты

Частичная мобилизация, объявленная президентом 21 сентября, прокатилась по стране и вызвала значительное повышение тревожности россиян — об этом свидетельствуют данные соцопросов. Но беспокоятся не только простые граждане. Представители региональных элит, на плечи которых легло выполнение плана по отбору живого материала на фронт, зачастую сами не понимают, что им делать. На публике они произносят патриотические воззвания, но в словах, которые они говорят в узком кругу, сквозит обреченность, страх и в то же время покорность судьбе. Член Совета по правам человека, журналистка Екатерина Винокурова рассказывает о том, как проходит мобилизация в регионах России и что о ней думают представители региональных элит.

«Буду им помогать, пока моя очередь не придет»

— Тяжело это все… Я военкому нашему областному говорю: бери по минимуму отцов, по минимуму тех, кто занят в экономике, по максимуму — добровольцев… Хоть так.

Мы разговариваем с вице-губернатором одного из сибирских регионов России. Много лет он занимается здесь выборами, медиа, азартно обменивается «приветами» с региональной оппозицией — конечно, через анонимный телеграм-канал. Теперь он в буквальном смысле слова должен решать, кому из жителей региона точно жить, а кому, быть может, придется умирать. Он не был к этому готов.

Его коллега из другого региона рассказывает мне, что у него самого мобилизовали родственника, он ничем не смог помочь.

— Буду им помогать, пока моя очередь не придет, — тоскливо говорит он. Впрочем, пока у него, как и у всех высокопоставленных сотрудников региональных администраций, персональная бронь.

Но региональные элиты не ограничиваются только лишь чиновниками на действующих должностях. Это и бывшие губернаторы, вице-губернаторы, крупный бизнес, руководители влиятельных партийных отделений, известные журналисты.

Они, как правило, более свободны в высказываниях. Многие из них родились в СССР и, как многие советские граждане, или ездили на Украину с родителями, или жили там, или имеют там родственников. Точнее, имели — семейные связи разорваны.

Впрочем, куда интереснее они рассказывают не о прошлом, а о настоящем. В каждом регионе — в небольших это особенно заметно — есть свои военные части, дивизии, где служат, в том числе, лично знакомые люди или дети знакомых.

Представители региональных элит не объявляют публично о сборе средств и вещей в Telegram, зато в их офисах накапливаются батареи саперных лопат, берцев и биноклей. Они не скрывают, что происходящее им не нравится и, что будь их воля, то спецоперации бы не было. Но еще больше их раздражает недоукомплектованность армии.

«Я не поддерживаю все это, но это — наши, местные ребята. Их надо спасать, хотя бы так», — вот типичный ответ начинающего гуманитарщика из регионального бизнеса. Далее они начинают ругать командование, поэтому цитировать их нельзя: это дискредитирует спецоперацию и ВС РФ.

Живой план любой ценой

Официальное поведение региональных элит по отношению к мобилизации можно было разделить на несколько условных типов. Первый тип — «выполним план как можно скорее». Так поступили губернаторы, в основном, небольших регионов, относительно удаленных от Москвы, а также главы ряда муниципалитетов.

Например, в Якутии, Бурятии и Магаданской области первые самолеты с мобилизованными отправили уже через пару суток после старта мобилизации. Это сопровождалось скандалами. Например, на видео, где мобилизованные (а тогда ведь еще был анонсирован «приоритет боевого опыта») грузятся в самолет, вылетающий из Магадана, голос за кадром требует от них «только ничего не сломать».

В Якутии и Бурятии люди с мест писали об облавах, об отмене школьных занятий, так как учителей подрядили разносить повестки. Мужчин ловили по ночам, требуя явиться на сборный пункт уже рано утром. О том, что решение о мобилизации можно оспорить, информации еще не было, и именно шквал недовольства из этих регионов послужил одной из причин, по которой лояльные общественники и корреспонденты государственных СМИ превратились в правозащитников. Например, бот по сообщениям об ошибочной мобилизации открыл при своем телеграм-канале телеведущий Владимир Соловьев. К проблеме быстро подключилась главред RT Маргарита Симоньян и другие.

Следствием такой гонки стал не только негатив в соцсетях, но и протесты. Из ярких акций стоит отметить выход женщин в центр Якутска, а также женский протест в Дагестане. Протест против тотальной мобилизации поддержала даже жена и советник главного муфтия, Айна Гамзатова, попросившаяся дать региону полгода отсрочки на подготовку призывников. Айна Гамзатова считается крайне влиятельной персоной в этом консервативном регионе, как в элитах, так и в медиа. После этого в телеграм-каналах появилось видео, где глава Дагестана Сергей Меликов матом по телефону кричит на неизвестных чиновников, ездивших по Дербенту с громкоговорителем, требуя от мужчин явиться в военкоматы.

Неожиданно на переживания бурятов откликнулась Монголия. «Монголия намерена выдавать вид на жительство всем желающим россиянам», — сообщил начальник отдела иммиграционного агентства страны Нэргуйн Ууганбаяр. По его словам, в республику после объявления мобилизации въехало более 6 тысяч россиян. «Они знали, что мы вернемся», — шутили в телеграм-каналах. А от Улан-Удэ поехали эвакуационные автобусы.

Иногда по такому пути шли даже не губернаторы, но отдельные муниципалитеты. «У нас забрали всех в селе! Всех мужчин! Только чтобы вы, москвичи, не умирали», — такой звонок получила автор текста от знакомой из одного из поселков в Ленинградской области. Недовольство быстро набирало ход и достигло ушей губернатора Александра Дрозденко, который потребовал от глав районных администраций и военкоматов оперативно устранить нарушения. Большинство мужчин в поселок вернули.

«Во Владивостоке мобилизация шла относительно спокойно, а вот в Артеме и Находке решили выполнить план за несколько дней, с повестками по ночам и облавами. Разумеется, действия муниципальных властей вызвали негатив», — рассказал один из политтехнологов, работающих на правительство края. С нарушениями, опять же, разобрались.

Не торопиться и обойтись без жалоб

Другие регионы, глядя на сомнительные успехи «активистов», поняли, что лучше не торопиться и попытались выбрать более рациональные стратегии. Таковых оказалось две. Первая — максимально затягивать мобилизацию, рискуя, впрочем, получить окрик сверху, зато потратить время на сверку списков и максимальный призыв добровольцев, а также ждать, пока план по стране в целом будет максимально закрыт и, возможно, снижен. Вторая — попытаться отобрать людей на мобилизацию «в ручном режиме», через каждый муниципалитет.

Характерный пример первой стратегии — Ярославская область, где мобилизация идет максимально неспешно, чтобы не было жалоб, мобилизации отцов нескольких детей и так далее. Такой тип мобилизации, впрочем, может испортить отношения не только с начальством, требующим выдать план живыми людьми, но и с соседними регионами, где родственники первых мобилизованных уже получают похоронки.

Вторая стратегия была использована, например, во Владивостоке (однако, как уже говорилось, реализация такого плана в целом была изрядно подпорчена рвением в Артеме и Находке), а также ряде подмосковных городов.

«Я сел вместе с военкомом, с призывной комиссией района. Начали вручную перебирать эти древние карточки. По плану нам надо было отобрать 150 человек. Мы смотрели не только на семейную ситуацию, но и на экономику. Если я мобилизую владельца бизнеса — бизнес закрывается. Отбирали безработных, водителей, охранников, кто без семей», — рассказывает глава одного из подмосковных муниципалитетов, добавляя, что возражений он не встретил: было подано ноль жалоб. Впрочем, для работы с большими цифрами плана этот метод не подходит.

По схожему типу прошла мобилизация в Сочи: главред Russia Today Маргарита Симоньян сообщила со ссылкой на мэрию Сочи, что там мобилизовали тех, кто значился в списках приставов, как злостный неплательщик алиментов.

«То есть, люди, которые не отдают долг даже своим детям теперь не просто отдадут долг своим детям, потому что из этих выплат, а там очень приличные выплаты, боевые выплаты, из них будут вычитаться алименты. То есть, и Родине отдадут долг эти люди, и своим детям. И самое интересное, что из Сочи ни одной жалобы. Так решили эту проблему. Вопрос какой — а нельзя так везде?» — говорит Симоньян на видео и улыбается.

Регионы особого назначения

Есть и регионы «особого типа», где руководители могут себе позволить выйти за пределы обычного сценария. Таких, впрочем, немного.

Никого не удивило заявление главы Чечни Рамзана Кадырова, что в Чечне мобилизацию проводить не будут, так как в республике и так в военкоматы стоит очередь из добровольцев.

Что касается Москвы, то внимательные наблюдатели неоднократно отмечали, что в ходе СВО мэрия пыталась максимально не раздражать собственных жителей, которые и так настроены к действующей власти и тем более к СВО более негативно, чем россияне в целом.

В первые же сутки рейсы на Ташкент, Ереван, Астану заполнились мужчинами, которые явно не возвращались домой, а улетали из дома. Это привело к обвальному росту цен на авиабилеты. Трагическая ситуация рождала мемы: «Давайте продавать москвичам за сто тысяч билеты в Татарстан, пока они не узнали, что это тоже Россия».

Мэрия же объявила, что для помощи Минобороны открывает призывные пункты в миграционных центрах с явным расчетом закрыть план с расчетом на то, что приезжающие в Россию на заработки мигранты готовы будут пойти служить в зону СВО в обмен на получение гражданства.

Как рассказывает мой собеседник, близкий к администрации президента, политика мэрии вызвала резкое недовольство среди других глав регионов, а также «на самом верху», в связи с чем от мэра Москвы Сергея Собянина потребовали активизировать мобилизационные мероприятия. После этого на ряде станций метро были замечены люди, раздающие повестки, начали тотальную проверку документов на улицах.

«Москва, хотя ей и выдали мизерный план, выполнила его на 50%. Вот такая она у нас гнилая оказалась. Но так не должно быть, это как будто специально делают, чтобы панику посеять. Из Москвы и так много людей уехало. Москва в этом плане не в лучшую сторону отличается. Но у метро раздавать повестки никто не должен. Как они определят, что это за человек? Это же смешно. Это какая-то стопроцентная провокация. Ситуацию на комитете, конечно, будем обсуждать», — так прокомментировал столичную ситуацию член комитета Госдумы по обороне Виктор Соболев.

Правозащитники, в том числе и лоялисты, начали осуждать мэрию за ретивость (мэрия, впрочем, отказывалась брать на себя ответственность за облавы на станциях метро), а еще ранее ее осудили левые активисты — за потребительское отношение к мигрантам.

И вдруг внезапно мэрия объявила, что мобилизация в столице завершена. «Пункты сбора мобилизованных 17 октября закроются, а повестки тех, кто к тому моменту не явится в военкомат, прекратят свое действие», — гласило сообщение мэрии. Пункты сбора закрылись в понедельник, сразу после воскресных облав. Те, кто под них попал, если не пришли в военкоматы сразу утром, избежали последствий. Правозащитники и юристы расходятся в оценках правомочности таких заявлений, так как мобилизацией занимается Минобороны, а не гражданские власти города, однако взбудораженная столица успокоилась: как и в ковид, у мэрии получилось создать впечатление, что людей хотя бы пытались защитить, и что Москва не равно Кремль.

PS.

— Вы знаете, что N уехал? — веду я традиционный для наших дней светский разговор с одним высокопоставленным региональным чиновником.

— Не знал. Но ведь и M выехал, от частичной мобилизации. Пишет нам аналитику из-за рубежа.

В публичном поле, разумеется, все эти люди говорят о небывалом подъеме патриотизма и единении вокруг флага. Кто-то из них, разумеется, в это верит. Остальные боятся и покоряются судьбе. Они знают, что если раньше на них была ответственность за протесты, митинги и выборы — теперь они распорядились человеческими жизнями.