Каждый год с наступлением холодов в Нью-Йорке кажется, что бездомных становится намного больше. Но на самом деле они просто перебираются с улиц в теплое метро. С увеличением числа бездомных растет и количество их арестов. Правозащитники уверены, что задержание бедолаг проблему не решит, поэтому в Нью-Йорке придумали новый способ — уговаривают бомжей идти в приюты по собственной воле.

В рабочий полдень в Бруклине у них уже «вечеринка» на троих. Один погрузился в спячку, став арт-объектом для своих собутыльников. Хотя здесь принято называть их друзьями.

Дэвид, житель Нью-Йорка: «Я покупаю ему еду. Забочусь о нем. Дал ему кроссовки за 600 долларов».

Три товарища утверждают — они не бездомные. У них и айфоны имеются, и съемное жилье на троих. Но это пока есть работа на стройках. Как только начальство устает от таких сотрудников — за квартиру платить нечем, и они оказываются на улицах.

Когда некуда больше идти на холодных нью-йоркских улицах, бомжи греются в метро. Как бы их там ни отлавливала полиция, всегда есть шанс зайти в вагон и наткнуться там на бездомного. Каждый день редакция RTVI наблюдает одну и ту же картину. Регина Фокс, шеф-продюсер RTVI Нью-Йорк: «Вот этого человека я вижу примерно каждый раз, когда сажусь в метро на улице Спрингс-стрит».

Екатерина Котрикадзе, директор RTVI Нью-Йорк: «Как от него пахнет, если б вы знали! Главное желание в этих случаях — просто уйти из вагона, сбежать».

Регина Фокс, шеф-продюсер RTVI Нью-Йорк: «На этой станции метро в Квинсе проживает собственный бездомный. Этот устроился с комфортом. У него даже есть стул, пластиковые коробки. Видимо, он здесь собирается остаться надолго».

У полиции нет законных оснований его задерживать. Быть бездомным не преступление, поэтому по указанию мэра Нью-Йорка Билла Де Блазио в городе создали специальные группы в помощь полицейским.

Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »

В приютах, которые курирует городской Департамент по делам бездомных, живет сейчас больше 60 тысяч человек. Причем около трети из них работают, а денег на аренду квартиры все равно не хватает. Мэр Де Блазио перед своим переизбранием год назад анонсировал строительство еще 90 ночлежек. Но бездомные жить в них не то, что не хотят, а даже боятся.

Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »

Константин Мусиенко — выпускник минского политеха — приехал в Америку в 1996 году. Дела у молодого физика шли хорошо, пока в 2012 году в Нью-Йорке не случился ураган Сэнди.

Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »

Вдобавок умер отец, ушла жена. Справиться с навалившимися несчастьями и проблемами не смог. Запил, потерял работу и квартиру. Переквалифицировался из физиков в лирики.

Константин Мусиенко, бездомный:

«Люди гибли за металл.

Люди гибли за идею.

Но погибнуть за себя,

Вероятно, не сумеют».

Раньше Вадим Арефьев раздавал еду брайтонским бездомным у метро, но оттуда согнала полиция — сказали, нечего прикармливать бомжей. Сейчас Арефьев привозит горячий суп в беседку на океаническую набережную.

Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »

Чтобы их участь не постигла и поэта Константина, Арефьев зовет его в приют, созданный при Фонде Святого Иоанна. «Дом трудолюбия» — так решили назвать это место, чтобы обойтись без страшного слова «ночлежка». Константин говорит, что созрел для новой жизни: готов бросить пить, пройти детоксикацию и четырехнедельную реабилитацию в клинике.

В непримечательном старом доме в южном Бруклине на первом этаже разместился обычный магазин, а на втором — приют для бездомных на 12 человек. Он выгодно отличается от нью-йоркских социальных ночлежек тем, что живут там не по тюремным понятиям.

Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »

Уже неделю пытаются починить систему отопления — перед самыми холодами прорвало трубу. Надеются только на себя.

Один из постояльцев или братьев, как их тут называют, Владимир Мечиев из Казасхтана. В Америке — 21 год. Он приехал по гостевой визе, остался подработать на стройке. Дальше как у всех: заработал, выпил, ушел в запой.

Владимир Мечиев, постоялец: «Если романтик, то легче. Я на звезды смотрю всегда. Бутылка была здесь у меня». Дома остались жена и двое детей. Внуков он видел только по скайпу. Каждый месяц исправно посылает 100 долларов. Пока пил на улице, добывал попрошайничеством. Как он для себя открыл — а точнее, откупорил Америку, — семья в курсе. Владимир Мечиев, постоялец: «Они знают и зовут все время: бросай Америку, уезжай, здесь лучше. Но вот что-то я не знаю. Затягивает Америка». Таких попечителей, как Вадим Арефьев, на всех нью-йоркских бездомных не напасешься. Кроме нехватки подобных приютов, есть еще одна проблема — проблемы с психическим здоровьем.

Дэррин Порчер, бывший офицер полиции: «У многих бездомных психические отклонения и прочие медицинские проблемы. И это не позволяет им устроиться на работу, а как следствие, им нечем платить за жилье».

В некоторых городах, к примеру, в Сан-Франциско, примерно половина бездомных — это душевнобольные. Еще одна категория потенциальных бомжей — люди с низкими доходами.

Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »

Эта группа риска сегодня вне городской программы помощи бездомным. На нее каждый год выделяется больше $2,5 миллиардов. Деньги уходят на борьбу не столько с причинами, сколько с последствиями проблемы, по большому счету, нерешаемой в многомиллионном городе с высокими ценами. Нерешаемой в свободном обществе. Здесь ведь не будут прибегать к мировому историческому опыту с выселением бомжей за 101-й километр и принудительным помещением в психушки.