В оперном театре Гамбурга идут последние приготовления перед самой ожидаемой премьерой сезона. Оперу Верди «Набукко» в новой версии умудрился поставить в Германии, не выходя из-под домашнего ареста в России, Кирилл Серебренников. Несмотря на арест, у режиссера продолжают выходить спектакли и фильмы — «Гензель и Гретель» в Штутгарте, «Так поступают женщины» в Цюрихе, «Лето» в России. На генеральной репетиции «Набукко» в Гамбурге побывал шеф европейского бюро RTVI Константин Гольденцвайг.
Об этой работе с Кириллом Серебренниковым в опере Гамбурга договорились в 2016 году, за несколько месяцев до его задержания в России. Надеясь, что арест — простое недоразумение, планы оставили в силе. Так за полтора года в заточении, без телефона и интернета, режиссеру с самым новаторским почерком пришлось выработать и новаторский метод работы.
Евгений Кулагин, режиссер, ассистент Кирилла Серебренникова: «У меня в руках USB-флешки с видео, которое Кирилл передает через адвоката, — замечания, все пометки, которые есть для спектакля, для работы с артистами».
Пометки из России в Германию ассистентам Кирилла пересылают через юристов, а ему обратно шлют записи с камер. В майках с надписью «Жги» они и «жгут», создавая в переложении Серебренникова монументальное «Набукко». У выражения «как по нотам» тут буквальный смысл: каждую сцену, строчку, жест и настроение постановщик расписал загодя и заочно — на 30 метрах московской квартиры у него было время подумать на главную для Верди тему: освобождения народов от рабства.
Оксана Дыка, оперная исполнительница: «Во-первых, все это уже очень здорово приготовлено. То есть вы знаете, когда приезжаешь на постановку, когда режиссер здесь, на месте, но он не знает, что это такое, чего он хочет. И он не готов. А здесь мы приехали — режиссера нет, а постановка есть».
Эмин Джафаров / Коммерсантъ
Дано: опера XIX века с сюжетом VI века до нашей эры. Задача: подчинить «Набукко» Верди событиям современного Запада. Трудно поверить, но события эти налету схватывает, не выходя из-под домашнего ареста, Кирилл Серебренников. В далекой России — по-прежнему подсудимый, здесь же — пожалуй, самый европейский режиссер.
Из либретто слова не выкинешь, но поют по воле Серебренникова те же слова, да о другом. Вместо древнего Вавилона — зал пленарных заседаний ООН. Вместо войны ассирийцев и попавших к ним в плен иудеев — изображение мытарств нынешних беженцев. И поклонение (тогда и теперь) идолам национализма. Главная часть декораций — телеэкраны.
Так и глубже, но так и понятнее: бегущей строкой вперемежку с фабулой Верди — последние международные известия. На авансцене — узнаваемые типажи из выпусков новостей. Сошедший с ума царь Набукко ведет борьбу с иноверцами под лозунгом: «Ассирия в первую очередь». Верховный иудейский жрец Захария, облачившись в пацифистские одежды, позирует для селфи с мигрантами. Большая политика, еще большие войны и миллионы жертв из числа маленьких людей.
Александр Виноградов, оперный певец: «Опера в отличие от драмы менее гибкая. Мы не можем так резать текст. И для театральных, драматических режиссеров это зачастую непривычно. Их это раздражает. А Кирилл довольно ловко сочинил новую историю, в которой весь текст оперы „Набукко‟ в общем-то имеет смысл. <…> Это должен быть человек с очень специальным складом ума, талантом, воображением».
Этого воображения хватило и на то, чтобы самый известный фрагмент классической оперы — Va, Pensiero — наряду со звездами академической музыки в Гамбурге исполняли набранные в проект буквально по объявлениям местные беженцы: сирийцы, иракцы, афганцы. Кому, как не им петь о «прекрасной, утраченной родине».
Александр Виноградов, оперный певец: «Это просто желание показать нам, что это тоже люди, которые могут работать с нами. А также показать им, что они в этом обществе welcome. Что у них здесь есть шанс присоединиться и к работе, и к существованию в этом обществе».
Первый показ «Набукко» для простой публики состоится уже в воскресенье, хотя сам постановщик результат своих трудов увидит последним. Каждая из последних его премьер сопровождается акциями, на которых звучит лозунг: «Свободу Кириллу Серебренникову».