И в Париже, и в Берлине не устают повторять: Европа готова отменить антироссийские санкции лишь после того, как Кремль выполнит минские договоренности. Но вот внутри самой Германии этим летом все громче звучат голоса политиков из правящих партий, что открыто перечат канцлеру: «Ваши санкции бессмысленны». Меркель скоро уйдет, а уже в это воскресенье — выборы. На востоке, в бывшей ГДР, впервые появляются серьезные шансы у крайне правой «Альтернативы для Германии». Константин Гольденцвайг отправился на восток ФРГ и попытался выяснить, что стоит за этими призывами к дружбе: предвыборные обещания или многообещающий сигнал Москве.
Когда саксонский премьер Михаэль Кречмер доехал до городка Фрайталь, тут давно не было ни следа от пожаров. Они разнесли дурную славу об этих краях в разгар миграционного кризиса. Приюты для беженцев поджигали здесь местные радикалы. Здесь на выборах в воскресенье каждый третий отдаст свой голос крайне правой «Альтернативе для Германии». Местным не по душе политика правящей ХДС, к тому же многих до сих пор не перестает беспокоить число мигрантов. И многие считают, что лучше дружить с русскими.
Михаэл Кречмер, премьер-министр Саксонии (ХДС): «Это невероятно привлекательный край! Прекрасная культура, прекрасная природа, прекрасная экономика. Не представляю, почему у нас здесь что-то может не получиться?»
Для Кречмера, однопартийца Меркель, эти матчи на чужом поле — решающие и в его карьере, и в судьбе всей партии власти. В аквапарке или за пивом — он бьется за каждого избирателя, что еще не ушел к праворадикалам.
Константин Гольденцвайг, RTVI: «А почему именно у вас на востоке Германии такие проблемы с правым экстремизмом?»
Михаэль Кречмер премьер-министр Саксонии (ХДС): «На это есть много причин, а не одна. И мы об этом поговорим спокойно, но как-нибудь в другой раз».
А вот, о чем он говорит беспокойно и в каждой деревне.
Михаэль Кречмер, премьер-министр Саксонии (ХДС): «Важно то, что важно для Саксонии! Мы никак не можем участвовать в этой истории с санкциями против России. У нас по этому вопросу совершенно другое мнение».
Его мнение отличается от мнения начальства в столице. Кречмера встречают овациями — за смелость. Предвыборную гонку этим летом региональный, вроде бы, политик Кречмер начал в Петербурге. Он не просто слетал к Владимиру Путину, но и в разрез с линией партии, канцлера Меркель, Брюсселя, объявил: хватит, пора сворачивать санкции.
Михаэл Кречмер, премьер-министр Саксонии (ХДС): «В Саксонии восстановление хороших отношений с Россией принимают действительно близко к сердцу. И у меня после разговора с российским президентом возникло ощущение ясности».
Его не успели одернуть в Берлине, как вслед за Кречмером взбунтовались соседи в восточной Германии: в симпатиях к Кремлю его поддержали премьеры Тюрингии, Бранденбурга. Там тоже выборы и в шаге от победы тоже «Альтернатива для Германии». Андреас Кальбиц в 90-х участвовал в неонацистских лагерях. А теперь возглавит, возможно, крупнейшую фракцию в местном парламенте.
Андреас Кальбиц, глава отделения «Альтернативы для Германии» в Бранденбурге: «Я не замечаю в разговорах с нашими партнерами в России, чтобы для них то, о чем вы говорите, играло особую роль. У нас отношения прагматичнее».
И так же прагматично правящие партии — христианские, социал-демократы — перенимают у ультраправых тему дружбы с Россией.
Саксония, Дрезден. Бывший дом КГБ на Ангеликаштрассе, о котором сейчас пишут даже в путеводителях. В конце 89-го тут неспокойно. Стена пала, и бушующая толпа восточных немцев, как и всюду в ГДР, требует ответов и выдачи секретных документов от надоевшего большого советского брата. Пока внутри документы спешно сжигают, снаружи людей пытается усмирить офицер госбезопасности Владимир Путин. Ему страшно. Посреди народного гнева здесь и краха всего соцблока ни он, ни кто-либо еще не представляет себе, что спустя тридцать лет, когда дороги Европы с Россией президента Путина разойдутся вконец, именно тут, в недовольной прежде восточной Германии снова вдруг, Западу вопреки, зазвучат призывы дружить с Кремлем.
Вольфганг Шелике, директор Дрезденского германо-российского института: «Те, кто выступает против санкций, уже причиной их не интересуется».
У директора германо-российского института Вольфганга Шелике свободный русский, родина Москва и левые взгляды — от родителей-коминтерновцев. К русской культуре, говорит Шелике, в этот дрезденский особняк тянутся и тридцать лет спустя после падения стены немцы разных воззрений. Но в большинстве — рожденные в ГДР и раздраженные происками Запада на обломках соцблока.
Вольфганг Шелике, директор Дрезденского германо-российского института: «Я-то как инженер понимаю: военно-промышленный комплекс Советского Союза был, в основном, на Украине. Я сам кончал МАИ и проходил как ГДРовский студент практику в Харькове. <…> Основная ошибка Брюсселя была в том, что они недооценили: „Ничего, Россия потерпит…“»
Аннегрет Крамп-Карренбауэр, председатель Христианско-демократического союза: «Конечно, мы стремимся прийти с Россией к стабильному партнерству и добрососедским отношениям. Но все мы согласны и в том, что в России творятся вещи, оценивать которые можно лишь критически: отношение президента Путина к оппозиционерам, подавление прямо сейчас мирных акций протеста — все это мы строго обязаны называть своими именами».
Как почти весь берлинский истеблишмент, преемница Меркель Аннегрет Крамп-Карренбауэр исправно называет санкции необходимыми, а Крым — аннексированным. На этой вынужденной встрече общий снимок, возможно, единственное, что свяжет ее и, казалось бы, однопартийцев из бывшей ГДР. Это они ей написали открытое письмо в знак несогласия с курсом партии по отношению к России. В письме, придуманном главой ХДС в Лейпциге Робертом Клеменом, про ошибки Кремля ни слова. Но много — про упущенное отчего-то партнерство с Москвой.
Роберт Клемен, глава отделения ХДС в Лейпциге: «У меня только что был на эту тему хороший разговор с генсеком ХДС. Он спрашивал, чьи и что за намерения стоят за нашим письмом. А я ему и объяснил, как важно для нас на востоке, что Михаэль Кречмер наладил этот контакт с российским президентом. Ведь для нас эмоциональная связь с Россией гораздо сильнее, чем для западной Германии!»
Рихард Шрёдер, экс-председатель Социал-демократической партии ГДР: «Ну, было у нас общество Советско-германской дружбы, да… Только вступали туда почти принудительно. Как в профсоюз. А что до индивидуального туризма, то путешествовать мы были вправе от Румынии до Польши — и никаких самостоятельных поездок по СССР! И уж тем более частных контактов с советскими солдатами в ГДР. Меня поэтому изумляет, когда кое-кто вдруг берется рассказывать, будто мы с русскими были закадычными друзьями».
В прошлом крупный политик в восточной Германии Рихард Шрёдер — однофамилец, ровесник и однопартиец экс-канцлера. Это все, что бывшего правозащитника связывает с главным проводником интересов Москвы в ФРГ.
Рихард Шрёдер, экс-председатель Социал-демократической партии ГДР: «Когда он заявляет о том, что Крым всегда был российским, я хотел бы сказать ему: „Поосторожней! Неровен час, и мы договоримся до того, что Кёнигсберг всегда был немецким”. Недопустимо, чтобы границы чужой страны перекраивались без последствий, без санкций».
Годом раньше этот заочный спор Шрёдеру-пенсионеру пришлось вести бы один на один со Шрёдером — топ-менеджером «Газпрома». Но на этих выборах на востоке закрыть глаза на Украину, вернуть Россию в «большую семерку» призывает уже большинство кандидатов.
Рихард Шрёдер, экс-председатель Социал-демократической партии ГДР: «Во-первых, причина в симпатиях к Путину. Это — явный привет из ГДР, государства авторитарного, где каждый умел шагать строем с другими, а демократию воспринимал как нечто запутанное. И вот на горизонте возникает Путин, о котором можно сказать: „Классный мужик, знает, куда вести народ!“»
Но куда ощутимей причины более приземленные. К примеру, для Ханса-Ульриха Вернера. Его компания средней руки в Россию раньше продавала шлифовальные станки — продукция двойного назначения. Санкции лишили фирму почти четверти оборота. А чего лишились сами русские?
Ханс-Ульрих Вернер, глава компании Maveg: «Приехав в прошлый раз в Россию, мы были крайне удивлены. В какую бы фирму мы не пришли, перед нами представали станки, закупленные в Китае, Тайване и даже США — только не в Европе! А на другом предприятии мы увидели, как сами россияне наладили выпуск фрезеровочных станков — на субсидии от государства и по японской лицензии».
За пять лет экспорт в страну, охваченную санкциями и стагнацией, именно здесь, в Саксонии, центре машиностроения, упал, как нигде: на 60%. Это не миф кремлевской пропаганды, а ростки бизнеса на развалинах ГДР. Он расцветал на заказах от российских госкорпораций и советских еще контактах.
Михаэль Хармс, Восточный комитет немецкой экономики: «Скажем, Восточная Германия делала инжиниринг и строила оборудование де-факто всей нефтеперерабатывающей промышленности Советского Союза. Конечно, надо понимать, что развитые рынки Европы, Америки, других стран, конечно, все уже были заняты. И маленькой фирме не так просто. Поэтому, конечно, у них в России была хорошая база».
В Восточном комитете немецкой экономики, ключевой лоббистской структуре, не скрывают: за пророссийской риторикой политиков в бывшей ГДР стоит давление местного бизнеса. Но даже тут признают: экономический вес несогласных земель на востоке страны несравним и близко с ее западом. А он все столь же критичен к Кремлю.
Михаэль Хармс, Восточный комитет немецкой экономики: «Это определенно останется предвыборной риторикой, даже если бы они смогли убедить федеральное правительство в этом, мы не должны забывать, что вопрос санкций — европейский вопрос. <…> И никакого шанса к отмене санкций я в ближайшее время не вижу, если мы не решим проблему конфликта в Украине».
Зато у Михаэля Кречмера и правящих партий в целом за неделю до выборов возник шанс все же занять на них символически важное первое место. Теперь ультраправых они, по опросам, обгоняют на пару процентов. Уже не скажут, будто в выборы вновь вмешалась Россия — это Россию примешали к такой трудной игре.