Пандемия коронавируса погружает мир в новый экономический кризис. Малый и средний бизнес терпит колоссальные убытки. Кто-то просит помощи у государства, кто-то не выдерживает и закрывается. Чем закончится этот период для российской экономики, в своем блоге на RTVI рассуждает экономист и предприниматель Дмитрий Потапенко.

Первое, что нужно сделать, чтобы предпринимать какие-то действия в вашем бизнесе или в вашей судьбе, — это осознать, что же за так называемый «кризис» пришел на нашу планету.

Я сейчас постараюсь привести несколько фактов, которые надо связать в одну цепочку, чтобы понять, что это за «кризис». Он институциональный. Это «кризис» взаимоотношений между гражданским обществом и тем, что долгие столетия называлось «государство». Это «кризис», который можно было бы обозначить вопросом «Государство, а ты вообще кто?» — именно в контексте «А ты вообще кто?» в жизни обычного гражданина, компании или, соответственно, каких-то объединений.

Первым звоночком в этой цепочке событий было возрождение частных денег. Почему я говорю про возрождение? Потому что мы частенько говорим о криптовалюте как о каком-то пришествии последних 2-3 лет, как о чем-то почти внеземном. Это не так.

Теория и практика частных денег описана в Австрийской школе экономики, наверное, лет 200-250 назад. Достаточно почитать классиков (Мизеса и иже с ним). Давайте вспомним, что такое государство. Нам долго вдалбливали, что государство — это такая штука, которая имеет право на эмиссию денег. И вот возрождается крипта.

Сразу могу сказать, что в том виде, в котором она возродилась, на ней сразу постарались поспекулировать. Это не самый лучший вариант, но тем не менее. Ведь проблема же не в крипте, а в людях, которые ее используют, в логике применения того или иного инструмента. Как всегда, сама идея хороша, а люди стараются ее использовать для примитивного обогащения. С этим ничего не получится.

Как вы видите, сейчас в момент кризиса крипта действует так же, как действует общество, ее образовавшее. Ведь частные деньги основываются в первую очередь на доверии и взаимодействии этого платежного инструмента с субъектами хозяйствующей деятельности. Как только все начинают паниковать, она начинает обваливаться. То есть это больше эмоциональный инструментарий, чем рациональный.

Вторым звоночком — хотя он всего лишь просто попал в медиасреду как второй звоночек — было появление милой девочки Греты Тунберг. Заметьте, как быстро зашли в темники термины, что Грета кем-то проплачена, что она не совсем здорова и далее по списку.

Но я хотел бы обратить ваше внимание не столько на саму Грету Тунберг, поскольку ее фигура в этом запросе «Государство, а ты вообще кто?» малозначительна, она такой символ или эмблема процесса. Ключевой вопрос — провозвестником чего она была? А была она провозвестником темы, которая называется «экологичное отношение к тому, как мы производим». Именно как мы производим. Это тот самый антропологический след в окружающей среде, который мы оставляем. И зачастую мы оставляем очень грязный след.

А это упирается в ту самую регуляторику того, что мы ошибочно называли «государством». Ведь производить грязно можно, и это позволяют или не позволяют те чинуши, о которых мы говорим. Это относится не только к производству как таковому, которое, скорее всего, в первую очередь пришло вам на ум, это относится в целом к нашему поведению на Земле.

Грета Тунберг как флажок, как вымпел подняла этот самый вопрос: «Государство, а ты кто?». Если ты так регулируешь наше предпринимательское сообщество или вообще промышленность, так, может быть, ты в этом ничего и не понимаешь, потому что ты делаешь что-то в угоду своим чинушьим амбициям?

И, конечно, третьим звонком было пришествие коронавируса. Если бы его не было, его нужно было бы придумать. Я хочу обратить внимание, как отреагировало это «Государство, ты кто?». Власти практически всех стран отреагировали одинаково. Они предложили из наших квартир сделать тюрьмы, набросить на нас электронные браслеты в виде наших телефонов, в виде наших пластиковых карточек и оставить нас в этом догнивать. Туда пристегивают еще, конечно, систему распознавания лиц, которую создали предприниматели.

Вот эти три факта, три огромных тренда привели и приведут в дальнейшем к серьезной перестройке мира. Уже привели. То есть это создалось не вчера и закончится не завтра. И вам как гражданину, как предпринимателю нужно понимать, как государства будут снимать этот карантин. Меры поддержки, которые везде практически были осуществлены, во всех странах, где-то больше, где-то меньше — в России этого практически не будет.

Это связано с системой авторитарного правления. В более демократических государствах ситуация немножко другая. Им все-таки нужно реально избираться. Они включили печатный станок.

Но что такое печатный станок? Печатный станок — это девальвация. Девальвация всех национальных валют. Девальвация в первую очередь стоимости труда, а значит, массовая безработица. Это относится не только к России, это относится ко всему миру. Стоимость труда будет падать, работы будет меньше, люди будут переходить на мобилизационную модель потребления.

Кроме того, цены на нефть будут падать. Небольшие вспышки, подскоки и провалы будут, но в целом я думаю, что мы придем к средневзвешенной цене где-то в $25-30 за баррель. Это, наверное, в максимуме. А минимумы могут оказываться такими, что мы будем терять.

В этом месяце нефть марки Urals, которую мы производим, та самая сернистая нефть, уже была в минусовых значениях. Что это означает? Что нам надо было доплачивать для того, чтобы эта нефть была выгодна для поставки.

Под этими трендами и будет формироваться российская экономика в ближайшие несколько лет. Будет ли полномасштабное выправление экономики? Скорее, нет. Причина очень проста. В следующем году мы с вами потеряем по производству порядка 25-35% добычи полезных ископаемых, то есть нефти и газа. Это связано с тем, что технологии, которые мы применяем, — это добыча той самой легкой нефти. А для более сложных месторождений, которых у нас действительно много, требуются иные технологии. Иные технологии — это в основном те, которые применяются в Соединенных Штатах.

Я знаю, что у металлургических компаний просадка уже происходит приблизительно на 25-30% — и я думаю, что это еще не последние падения. Некуда сбывать металлы, некуда сбывать энергетику, потому что для этого должны быть запущены производства. Про нефть и газ я отметил выше.

К чему нам придется готовиться? К тому, что, скорее всего, власти с нами делиться не будут. Как бы этого нам ни хотелось. Если раньше, переливаясь из полновесной чаши бюджета, нам хоть иногда какие-то капли падали вниз, то сейчас эта чаша не опустела, она по-прежнему полна, но она не переливается через край. Сейчас орошать нас будет нечему.

Более того, почувствовав угрозу собственному благосостоянию, власти, скорее всего, будут существенно увеличивать налоги. Так что все, что у нас есть, включая одежду, я думаю, в итоге подвергнется очередному витку налогообложения.