О российском театре и бизнесе в искусстве рассказал художественный руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин в программе «Час Speak» на канале RTVI

Откуда проблема выпячивания режиссера на первый план? Это сами режиссеры такие или их так научили?

Это поветрие таких режиссеров. Есть много пьес, которые можно считать актерским, в них у актера много возможностей проявить себя. Но сейчас такие постановки превращаются в режиссерские.

Например, «Сирано де Бержерак» Николая Рощина. Он сделан в основном режиссерскими средствами, а не актерскими. В оригинале пьесы есть сцены, которые можно считать подарком для актера, но в этой постановке их не было. И так играть Сирано, как сыграл его Иван Волков, хотя он, конечно, талант, но так играть легко. А это труднейшая роль, если играть с использованием всех возможностей, которые дает роль Сирано. Это хороший спектакль, но это просто часть тенденции, где преобладает режиссер, а не актер. Я не скандалю, я выражаю беспокойство с моей стороны

Может ли тогда вмешаться художественный руководитель?

Если ему кажется, что спектакль не получился. Но это деликатный вопрос. Вопрос вторжения в чужую область. Мой голос, как худрука, в такой ситуации деликатно-совещательный, с извинениями. Ведь когда я приглашаю к себе работать режиссера, я много думаю, а сработаемся ли. Режиссеру я отдаюсь и когда сам играю. Если он младше меня — неважно, я подчиненный, а он главный. Если мне не позволит чего-то режиссер, то я так и не сделаю

Российский театр — это театр художественного руководителя?

Да

На Западе, кажется, такого понятия или нет, или не столь важно. Для нас «Таганка» — это Любимов, «Сатирикон» — вы, «Современник» была Волчек. Сейчас много говорят о том, что худруки не нужны, а нужны эффективные менеджеры

Это неправильная тенденция. Менеджер, конечно, нужен, но рядом с худруком, а не вместо. Менеджер должен заниматься рекламой, распространением. Раньше я считал, что достаточно сарафанного радио, но нет. Этого уже мало. Надо продвигать постановки. Поэтому театр нуждается в эффективном менеджере

А должен быть культ личности худрука?

Но что это? Тюрьмы и пытки?

Нет-нет, это когда слово худрука — закон. Это, когда актеры должны ориентироваться на слова руководителя

Последнее слово точно должно оставаться за худруком. Потому что такое блюдо как демократия должно иметь в своих ингредиентах страх. Это не должно быть главной приправой. Но на одной любви в коллективном творчестве ничего не получится. Так вот, цель этого диктатора — искусство, а не бизнес. Это важно. Его власть — инструмент, а не цель

«В настоящем театре настоящие актеры и режиссеры служат». Кому?

Искусству. Это служение, а не служба

Когда вы последний раз плакали?

За день до этого интервью

Вас легко заставить плакать?

Да, легко. Но у меня такая профессия, которой я занимаюсь по зову природы. Я считаю, что правильно выбрал профессию. Это не значит, что я ее так хорошо делаю, просто все другое я бы делал еще хуже. Это лучшее, что я могу делать. Извините

А когда вы уходили с первого действия?

Никогда. Это бывает мучительно, особенно, когда смотришь свое, если оно идет плохо. Это хуже смерти, но не ухожу.

Вообще, если спектакль хороший — режиссер молодец, если плохой, то режиссер дурак. Хотя это не театральное слово — у нас кучерский язык. Театр это соединение производства с искусством, там без мата невозможно. И мат это не оскорбление — это нервы. Невозможно выпустить спектакль не матерясь. И на сцене мат может быть. Одна из форм искусства — отражение жизни, и тогда борьба с матом — это борьба с зеркалами. «Нечего на зеркало пенять, коли рожа кривая». Не надо с этим воевать