В российский прокат вышла военная драма Сэма Мендеса «1917» — вероятного триумфатора грядущей церемонии вручения «Оскара». Редактор рубрики «Такое» Никита Марков посмотрел фильм и считает, что Мендес снял «Безумного Макса: Дорога ярости» в декорациях Первой мировой. И это комплимент.
6 апреля 1917 года. Молодые капралы Уилл Скофилд и Том Блэйк получают от командования задание — добраться до батальона, который собирается атаковать позиции немцев, и сообщить, что атаковать ни в коем случае нельзя — немцы специально заманивают британцев в ловушку.
В опасности оказываются 1,6 тысячи солдат, среди которых есть старший брат Блэйка.
«1917» режиссера двух последних «Бондов», «Красоты по-американски» и «Дороги перемен» Сэма Мендеса до последнего был темной лошадкой нынешнего сезона наград, а потом неожиданно взял два главных «Золотых глобуса» еще до выхода в широкий прокат. А потом стал грести награды охапкой еще и еще (всего у военной драмы на данный момент больше 40 побед на разных премиях).
Большинство предсказывают, что именно «1917» станет главным триумфатором грядущего «Оскара», где у фильма 10 номинаций.
Кажется, такая любовь жюри разных премий сыграла с картиной Мендеса злую шутку. Если первые отзывы о картине были преимущественное восторженные, то, когда фильм стал всеобщим любимчиком, профессиональная критика стала его с удовольствием шпынять.
Шпынять за прямой, как траншея, сюжет, за плоских персонажей, за то, что все в фильме Мендеса подчиняется приему «бесшовной» съемки, которая создает впечатление беспрерывного повествования без единой монтажной склейки. Так был снят, например, «Бердмэн» Алехандро Гонсалеса Иньярриту (кстати, еще один любимец «Оскара», которого тоже сначала все хвалили и которого потом стало модным ругать) и вступление к «Спектру» — последнему фильму про Джеймса Бонда, который снял именно Мендес.
Все признают, что с технической точки зрения «1917» — совершенен, но вот со всем остальным тут проблемы. Плюс среди всех оскаровских номинантов на лучший фильм «1917» действительно кажется самым безопасным и скучным вариантом. И со всеми претензиями к фильму можно, в принципе, согласиться.
«1917» — это такой «Дюнкер» Кристофера Нолана, которому сделали липосакцию. Из-за этого фильм Мендеса превратился в аналог последнего «Безумного Макса», но в сеттинге Первой мировой. Два часа времени главные герои упрямо идут/бегут/плывут из точки А в точку Б, чтобы отдать письмо с приказом. Вот в общем-то и все. Но, как и в случае с «Безумным Максом», дальше начинает работать и то, как фильм снят, и безупречный ритм повествования.
Мендес лихо тасует периоды клаустрофобического затишья (клаустрофобического, потому что камера «висит» над головой персонажа, и зритель видит только то, что может увидеть главный герой) с короткими «всплесками» экшена, от которого забываешь, как дышать и моргать. Понятно, что приблизительно половина, а может и больше, заслуги в этом — гениальная работа гениального оператора Роджера Дикинса.
Сразу оговорюсь, «Безумный Макс: Дорога ярости» — фильм гениальный, «1917» — просто хороший. Драму Мендеса вряд ли захочется пересмотреть, тут важно именно первое впечатление, когда ты еще не знаешь, что будет дальше, и тебя с головой «накрывает» от происходящего.
Весь фильм — это, конечно, триумф технического мастерства, но особенно хочется выделить сцену во французском городе Экуст, охваченном огнем. Честно, по зрелищности ничего круче в прошлом году, чем эти 10 минут, я не видел.
Несмотря на все технические выверты, у «1917» есть четкий посыл, который проговаривает персонаж Бенедикта Камбербэтча: война — абсолютно бессмысленная вещь, на которой погибают люди, а остановленное сегодня наступление завтра обернется новым приказом атаковать. Банально? Ну да, банально. Но кто сказал, что правильную идею не стоит повторить еще раз.