«Отказались от георгиевской ленты». О чем молчали на параде иностранные лидеры

Военный парад, который привычно проходит на Красной площади 9 мая, давно оценивается в первую очередь по числу зарубежных гостей. На круглые даты их всегда больше, на некруглые — поменьше, но проводить праздник совсем без иностранных лидеров кажется уже чем-то неприемлемым — так было только в 2022 году, по вполне очевидной причине. Эксперт по постсоветскому пространству Кирилл Кривошеев рассказывает RTVI, каким стал 80-й День Победы с точки зрения неформальных кремлевских подходов.

Это вам не Ялта

«Я добирался сюда сегодня, мне кажется, дольше, чем в свое время Черчилль, Рузвельт и Сталин до Ялты. Но такие времена в мире», — рассказал журналистам на Красной площади президент Сербии Александр Вучич. И открыто бросил вызов Брюсселю. «Что касается Европейского союза — я уверен, что Сербия останется на европейском пути. Если они захотят кого-то наказывать, пусть наказывают меня», — сказал он.

Такая риторика — это, конечно, лесть как хозяину площадки, так и самому себе. Во-первых, лидер нынешней Сербии — даже близко не Черчилль и не Рузвельт, во-вторых, нынешняя ситуация на фронте — никак не февраль 1945 года, когда лидеры СССР, США и Великобритании собрались на крымском курорте. «Ялтой» московский парад 2025 года мог стать в том случае, если бы миротворчество Дональда Трампа принесло хоть сколько-нибудь ощутимый результат. Но успеха пока нет, и даже после символичной даты маловероятно, что Россия, США и Украина будут обсуждать новое перемирие.

Отсутствие дипломатического прорыва по Украине, конечно, стало разочарованием, но скорее для Вашингтона, чем для Москвы. По риторике наиболее воинственных рупоров власти может показаться, что переговоры для Кремля — не более чем инструмент, позволяющий добиться большего на поле боя, а ожидание «договорнячка» преподносится как постыдная черта тех, кто «так ничего и не понял».

То, что на него может приехать сам Трамп, похоже, изначально было преувеличением французских журналистов. Но не будь Трампа в Белом доме, очень маловероятно, что на Красной площади оказались бы тот же Александр Вучич и Роберт Фицо, премьер-министр Словакии, и даже бразильский президент Лула да Силва.

Если еще в прошлом году единственной причиной для встречи с Владимиром Путиным было обсуждение украинского вопроса (с этой и только этой целью в Москву прошлым летом приезжали Нарендра Моди и Виктор Орбан), то Трамп, благодаря своим инициативам, фактически легализовал разговор на другие темы. Парад Победы, особенно в юбилей — очень удобный повод для такого маневра. Визит в Москву в нынешних условиях не несет особых издержек, зато позволяет послать сигнал: «Для меня прагматизм важнее принципов». А это, по сути, и есть девиз трампизма.

«Парад в Москве ознаменовал провал попыток Запада изолировать Россию на международной арене, сообщает The Washington Post», — радостно рапортовал ТАСС. И в целом это правда, хотя в агентстве забыли уточнить, что The Washington Post дала такую оценку не сама, а цитируя российского политолога Татьяну Становую*. То, что логику Путина понимают политэмигранты, для Кремля не ценность. Ценность — что смысл в действиях Кремля наконец разглядели именитые западные издания.

Но поскольку у нас таких ограничений нет, можно привести слова другого иноагента — Александра Баунова*. Он отметил, что в 2025 году, в отличие от 2022—2024, власть окончательно вернулась к привычной традиции проведения праздника — с масштабным парадом, «Бессмертным полком» и гостями. При этом уравнивание событий Второй мировой войны и тем, что называется «специальной военной операцией», больше не кажется чем-то вызывающим — это новая норма. Во-первых, по продолжительности эти два конфликта уже сравнимы, а во-вторых ситуация на фронте выглядит так, что у Москвы нет причин чего-то стесняться — отвода войск вроде харьковского или херсонского не было уже давно, зато наступление пусть медленно, но продвигается.

Символичным было и то, что сразу после праздника, в ночь с субботы на воскресенье, Путин выступил с обращением, в котором в очередной раз предложил Украине переговоры в Стамбуле, но с подачей, как будто речь идет о чем-то принципиально новом.

День 9 мая — это уже давно не столько про 1945 год, сколько про настоящее, но теперь это даже не пытаются скрывать. Если в этот день на Москву направлено больше внимания, то это надо как можно активнее использовать и показать готовность к переговорам, которых так ждет Дональд Трамп.

Москвой же этот жест воспринимается как собственная уступка. «Перемирие, слава Богу, не продлено, — ликовали Z-каналы в телеграме. — “Герани” уже в пути». Правда, даже если переговоры в Стамбуле состоятся, новой «Ялтой» они все равно не станут, как бы кто ни хотел.

Оттенки (не)участия

Хотя список гостей парада на этот раз был весьма внушительным и насчитывал 27 лидеров, без полутонов не обошлось. Например, в глаза бросалось, что большинство постсоветских лидеров (за исключением президента Таджикистана) отказались повесить себе на лацкан георгиевскую ленточку. Если для Си Цзиньпина или его вьетнамского коллеги То Лама она — просто красивый атрибут и символ праздника, то для ближайших соседей России — уже кажется инструментом не особо желательного влияния Москвы. Такая логика прослеживается уже не первый год — в самих странах СНГ жителям тоже настоятельно рекомендуют надевать ленты в цветах национального флага, а не принятую в Россию черно-оранжевую.

Еще один важный критерий — участие в параде иностранных парадных расчетов. Свои войска для прохода по Красной площади подготовили Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Вьетнам, Египет, Китай, Лаос, Монголия и Мьянма. При этом премьеру Армении Николу Пашиняну, сидевшему на трибуне, помахать рукой было некому — армянские войска в параде не участвовали. Азербайджанские спецназовцы же наоборот — прошли мимо трибуны, на которой не было их главнокомандующего — он в это время предпочел быть в Шуше — закладывать фундамент очередного жилищного комплекса для переселенцев в Карабах.

История вокруг азербайджанского лидера Ильхама Алиева была, конечно, самой драматичной. После трагедии с самолетом Баку-Грозный в самом конце 2024 года и максимально жестких заявлений азербайджанского президента, Москва пыталась восстановить отношения с Баку множеством разных способов. Кроме того, что предлагал сам Азербайджан — публичное расследование с наказанием виновных. Вместо этого в Кремле решили наградить спикера азербайджанского парламента Сахибу Гафарову орденом Дружбы, а также заложить в Москве памятник Гейдару Алиеву — советскому номенклатурщику и отцу действущего лидера.

Приехать на парад в Москву Ильхама Алиева втроем уговаривали Владимир Путин, Александр Лукашенко и Эмомали Рахмон. Таких телефонных звонков, кажется, больше не было в истории постсоветской дипломатии. И Алиев, кажется, согласился. Контрольной мерой стал визит в Баку патриарха Кирилла — уже 3 мая.

Но в Азербайджане, судя по всему, искренне ожидали, что буквально накануне праздника Москва объявит результаты собственного расследования и арестует каких-то военных, ответственных за ошибку. Зная привычки российского руководства, этот расчет вряд ли мог оправдаться. Зато проход азербайджанских военных по Красной площади в отсутствие Алиева теперь трактуется как своего рода демонстрация силы и независимости. Если говорить прямо, то не приезжать на этот парад наверно предпочли бы и другие постсоветские лидеры, но реализовать эту возможность смог только Ильхам Алиев. Пашинян же, приехавший на парад явно без особого желания, выглядел весьма подавленно.

Однако единственный гость из НАТО, Роберт Фицо, вел себя максимально тихо и лишь после возвращения в Братиславу заявил: «Считаю поездку в Москву чрезвычайно успешной. Думаю, что стоило ехать сюда. Это проявление суверенной словацкой внешней политики, где нам никто не может указывать, что мы можем или не можем». К смыслу праздника эти слова, конечно, не имеют никакого отношения, но это уже никого не удивляет.

Зато удивить — но только на первый взгляд — может то, что на параде не шли северокорейские войска, хотя представители Пхеньяна в числе гостей были, а войска, реально воевавшие под Суджей, вероятно, еще не успели уехать домой. Догадаться, почему это было так, несложно. При всей благодарности Кремля за помощь в освобождении Курской области, Северная Корея по-прежнему токсична и пугает других гостей. А если выбирать между Вучичем и северокорейцами, то Москва выбирает Вучича.

На этом фоне неучастие Венгрии во главе с Виктором Орбаном кажется каким-то примером последовательности и честности. В Будапеште просто привели исторический аргумент: неважно, какие сейчас у нас отношения с Западной Европой, но во Вторую мировую мы понесли «тяжелое поражение».

Потребительский подход

Хотя фиксация на гостях перед каждым 9 мая вызывает раздражение у многих, именно этот фактор можно назвать самым важным в 2025 году. Сделав победу над нацистской Германией главным источником своей легитимности и моральной правоты, Россия незаметно для самой себя сделала День победы простым дипломатическим инструментом.

Лидеры постсоветских стран приезжают туда «на всякий случай, чтобы не злить медведя», но при этом планомерно выстраивают собственную трактовку событий 80-летней давности и даже негласно (тоже, чтобы не раздражать Москву) борются с «Бессмертным полком», видя в нем угрозу.

Для европейских «путинферштейеров» парад — это возможность больно уколоть Брюссель и оказаться в поле зрения Трампа — вдруг он оценит смелость в противостоянии «либеральной гегемонии»?

Для лидеров так называемого «Глобального юга» участие в параде — шанс реализовать постколониальный ресентимент (ведь Франция и Великобритания в отличие от США остаются для Москвы злейшими врагами), договориться о каких-нибудь инвестициях и просто показать собственную значимость. При этом тот же лидер Палестины Махмуд Аббас может одним своим присутствием принести Москве какую-то долю симпатизантов из мусульманских стран. Ведь сопротивление Израилю — главный сюжет в их новостной повестке вот уже полтора года.

Подобный подход можно сравнить с недавним отношением армян к памяти о геноциде. Всеми силами лоббируя признания трагедии на официальном уровне (которое де-факто выглядело очень по-разному — от простого заявления парламента до криминализации отрицания), они в какой-то момент осознали, что страны идут на этот шаг не ради памяти погибших, а по вполне приземленным причинам, связанным с сегодняшней политикой Турции. Однако, когда Пашинян открыто заявил, что признание геноцида всеми странами мира больше не является приоритетом политики Еревана, его ожидаемо назвали предателем.

Глядя на информационный фон вокруг празднования Дня Победы сложно не отметить превращение его в фестиваль вынужденной лояльности сегодняшней России с постепенным вымыванием исторического содержания. К сожалению, в нынешних реалиях сложно ожидать что-то другого.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

* признан Минюстом России иностранным агентом