С середины ноября после обострения кризиса с мигрантами на белорусско-литовской границе авиакомпания Iraqi Airways вывозит их из Минска в Ирак. По данным посла этой страны в России и Беларуси Абдеррахмана аль-Хусейни, на родину вернулись больше двух тысяч человек. Но большинство не горят желанием покидать Европу. Журналист Александр Рыбин, который работает в зонах вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке, объяснил RTVI, чем курдов не устраивает жизнь в своей иракской автономии и как Лукашенко решил использовал опыт Эрдогана для давления на Евросоюз.
ЕС в конце ноября заявил, что готов выделить €3,5 млн на поддержку добровольного возвращения из Беларуси в страны Ближнего Востока нескольких тысяч беженцев, пытающихся преодолеть польскую и литовскую границу. По данным белорусских властей, сейчас в республике находятся до пяти тысяч мигрантов. В заявлении Еврокомиссии подчеркивается, что многие из них — иракцы, а в репортажах с границы уточняется, что речь идет в основном о курдах.
«ЕС активно сотрудничает с Ираком, — отметили в ЕС. — Прямые рейсы из Багдада в Беларусь были приостановлены в августе, после чего были прекращены рейсы из Эрбиля (Иракский Курдистан — RTVI) транзитом через третьи страны в Беларусь. Ирак организует рейсы для репатриации иракцев при поддержке ЕС и при дальнейшей финансовой помощи для реинтеграции в Ирак».
В Иракском Курдистане с начала ноября закрыто белорусское консульство, где ранее можно было получить визу. В иракской столице Багдаде белорусское диппредставительство также перестало работать. Сделано это по инициативе иракской стороны. Таким образом местные власти пытаются противодействовать оттоку своих граждан, которые могут увеличить число штурмующих польскую границу с белорусской территории.
По словам собеседников RTVI в Иракском Курдистане, количество желающих попасть через Беларусь в Польшу нелегальным путем действительно в последнее время уменьшилось. И связано это не только с тем, что усложнился процесс получения белорусской визы, но и с элементарным страхом застрять на границе в стране с непривычно холодным климатом без каких-либо гарантий попасть в Евросоюз. Плюс многие, ранее собиравшиеся отправиться самолетом в Минск, призадумались — стоит ли подставляться под слезоточивый газ и удары польских силовиков.
Почему курды уезжают из Ирака в Европу
Автономный регион Иракский Курдистан, который хотя и входит в состав Ирака, де-факто с 2003 года, когда армия США и их союзники свергли режим Саддама Хусейна, является государством в государстве. У иракских курдов имеется своя армия, администрация Иракского Курдистана позволяет себе не подчиняться решениям Багдада — иногда даже происходят прямые вооруженные столкновения между иракскими силовиками и курдскими. Последний раз подобное обострение наблюдалось осенью 2017 года. Прибыль от нефти, которую добывают в регионе, достается, в основном, местным властям. Благодаря наличию собственной автономии, иракские курды не испытывают тех гонений, которые были при Саддаме Хусейне.
Однако ситуацию в Иракском Курдистане для большинства местных жителей нельзя назвать благополучной. В регионе существуют две крупные политические партии, между которыми он поделен. Демократическая партия Курдистана (ДПК) контролирует столицу Эрбиль и северные области, власть в южных районах принадлежит Патриотическому союзу Курдистана (ПСК). Его штаб-квартира расположена в городе Сулеймания, второму по численности населения после столицы. Есть еще третья сила — Рабочая партия Курдистана (РПК), запрещенная в Турции. Ее вооруженные формирования базируются в труднодоступных районf[ в горах Кандиль у границы с Турцией. Однако на общую ситуацию в автономном регионе РПК не сильно влияет.
ДПК и ПСК контролируют на своих территориях все сферы деятельности — от образования до армии и сил безопасности. Большинство крупных медиа также принадлежат той или иной партии. Такая ситуация способствует росту коррупции, клановости и ущемлению гражданских свобод. Доходы от продажи добываемой нефти достаются, в основном, элите. В регионе очень трудно найти работу, тем более работу высокооплачиваемую, если нет связей среди функционеров правящих партий. Инфраструктура развита плохо.
Попытки что-то менять опять же наталкиваются на сопротивление со стороны правящих партий. Молодые люди, у которых нет высокопоставленных родственников в ДПК или ПСК, не видят перспектив для себя в Иракском Курдистане. Развитие бизнеса без взяток практически невозможно. С серьезными проблемами сталкиваются независимые СМИ — репрессии в отношении журналистов являются обычным явлением. Как результат, иракские курды стремятся покинуть свою родину.
Другая важная причина для миграции за границу — это террористическая группировка ИГИЛ*. Хотя еще в 2017 году север Ирака был освобожден от ее боевиков, в стране все еще остаются так называемые «спящие ячейки» террористов. Они нападают на гражданских и силовиков в спорных районах между основной территорией Ирака и курдским регионом, похищают их и убивают.
Как рассказал в беседе с RTVI Карван Ибрагим, главный редактор телеканала NRT — одного из немногих независимых медиа в Иракском Курдистане, жители региона также боятся, что после того, как международная коалиция во главе с США покинет Ирак, ИГИЛ и радикальные группировки вернутся, как это уже произошло в Афганистане после вывода иностранных войск нынешним летом. США намерены закончить свою военную миссию в Ираке до конца текущего года.
Стоит отметить еще и тот факт, что несмотря на освобождение от ИГИЛ районов, которые группировка захватила в 2014 году, ни власти Иракского Курдистана, ни власти Ирака до сих пор не могут решить вопрос с возвращением внутренних беженцев в свои города и села, оказанием помощи в восстановлении их домов и обустройстве новой жизни. Например, в провинции Дахук до сих пор существуют 16 лагерей для беженцев, шесть лагерей в провинции Эрбиль и четыре лагеря в провинции Сулеймания. Всего в Иракском Курдистане 26 лагерей беженцев. По данным министерства внутренних дел курдской автономии за август 2021 года, в регионе насчитывается 664 тысячи внутренних беженцев плюс почти 250 тысяч беженцев из Сирии. Они тоже пытаются попасть в Евросоюз правдами и неправдами, потеряв надежду, что иракские власти все-таки решат о них позаботиться.
«Большинство людей здесь [в Иракском Курдистане] говорят, что Саддам пытал и убивал нас, но курдские власти убили нашу надежду, они разрушили наши усилия, которые мы предпринимали для свободы и лучшей жизни», — заметил в беседе с RTVI Ибрагим.
Как они попадали в Беларусь
Активная выдача белорусских виз гражданам Ирака в Багдаде и курдской автономии началась нынешним летом. Сначала виза стоила $60. Однако чем больше набирал популярность новый путь нелегальной отправки в Евросоюз, тем дороже становилась виза. По словам местных жителей, незадолго до закрытия белорусских консульств в Ираке оформление визы доходило до $3 тысяч на одного человека.
Получив заветную визу, иракские курды отправлялись в ОАЭ, Турцию или Иран, а оттуда вылетали в Минск. Некоторым в этом помогала, как утверждает немецкое издание Der Spiegel, государственная туристическая компания «Центркурорт», которая входит в структуру Управления делами президента Беларуси Александра Лукашенко.
По словам аналитика по Ближнему Востоку, специализирующийся на курдской проблематике, Иревана Саида, чтобы попасть через Беларусь в Евросоюз курдские семьи отдавали десятки тысяч долларов. Они продавали свои дома, автомобили и имущество в Иракском Курдистане, чтобы накопить достаточную сумму. Таким образом, лишившись всего на родине, иракским курдам ничего оставалось, как только штурмовать польскую границу или ждать, что Евросоюз вдруг решит их всех свободно впустить на свою территорию.
Сейчас иракские власти начали вывозить своих граждан из Белоруссии. Тех, кто решил вернуться. Но таких немного — на 18 ноября, когда заработала программа репатрицации, было зарегистрировано лишь 430 иракцев, желающих вернуться на родину. Очевидно, что мало кто хочет начать жизнь с нуля там, где по своей же воле от всего уже отказался.
Как Лукашенко использовал опыт Эрдогана
Кризис, подобный нынешнему на белорусско-польской границе, уже имел место прошлой весной на границе Турции и Греции. В марте 2020 года незадолго до того, как многие страны стали закрываться из-за распространения коронавируса, Анкара поспособствовала тому, чтобы мигранты из Афганистана, Сирии, Ирака и африканских стран стали пытаться попасть в Грецию возле турецкого города Эдирне.
Этому предшествовало заявление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, что Евросоюз так и не выделил обещанную еще в 2016-м году финансовую помощь на содержание скопившихся в стране беженцев. По официальным данным, на тот момент в Турции находилось 3,7 млн мигрантов.
Заявление турецкого президента последовало после того, как обострилась ситуация в так называемой Идлибской зоне в Сирии, где турецкая армия совместно с местными союзными террористическими группировками начала масштабные боевые действия против сирийской правительственной армии. Европейские политики призвали Турцию прекратить вторжение в Сирию. В ответ турецкие политики заявили, что намерены пропустить в Евросоюз именно сирийских беженцев из Идлиба. Посыл получался такой: если вы не хотите, чтобы мы защищали людей в Идлибе от сирийского правительства, тогда заботьтесь о них сами.
К началу марта 2020 года Под Эдирне скопились более 70 тысяч мигрантов. Турецкие военные и полицейские пропускали их в нейтральную зону между двумя государствами, откуда мигранты довольно агрессивно пытались пробиться на греческую территорию. Причем турецкие силовики не позволяли мигрантам проносить с собой туристические палатки и топливо для костров, чтобы мигранты не обосновывались надолго на нейтральной полосе.
Однако насчет того, что в Грецию стремились попасть в основном сирийцы, турецкие власти очевидно преувеличивали. Сирийцев среди беженцев было не так уж и много. В основном, там были афганцы. Дело в том, что многие сирийские беженцы довольно неплохо встроились в турецкую жизнь. Если в первые годы войны в Сирии они соглашались на любую работу, то годы спустя сирийская диаспора заняла свои ниши в местной экономике — например, почти все кафе с шаурмой в центре Стамбула принадлежат теперь сирийцам, работают в них соответственно тоже сирийцы. А вот афганцы и африканцы встраиваются в турецкую жизнь с большим трудом, поэтому у них гораздо больше причин направляться дальше в Евросоюз, где можно рассчитывать на пособия и образование.
Между тем в первой половине марта 2020 года наступление турок и их союзников в Идлибе прекратилось. Этому способствовали высокоточные удары сирийской авиации по турецким военным, находившимся среди террористов — счет погибших турок шел на десятки. Внутри Турции нарастало недовольство граждан тем, что турецкие военнослужащие гибнут в Идлибе. Эрдоган провел переговоры с российским президентом Владимиром Путиным, чтобы тот поспособствовал прекращению боевых действий со стороны сирийского правительства. Фронт стабилизировался, начались совместные российско-турецкие патрули в районе недавних боевых действий. Затем случилось всеобщее закрытие границ. В итоге кризис на турецко-греческой границе, случившийся из-за мигрантов, затих.
Но это был не первый опыт давления Эрдогана на Евросоюз с помощью мигрантов. Первый раз турецкий президент использовал беженцев как оружие против Евросоюза в 2016 году. Тогда на юго-востоке Турции в крупнейших городах, населенных курдами, происходили бои между бойцами РПК и правительственными силами. Турецкие силовики проводили массовые репрессии против заподозренных в помощи или даже сочувствии РПК. Жителей городов, где шли бои, принудительно выселяли. В итоге десятки тысяч турецких курдов оказались просто в полях под открытым небом. Правительство помощи им не оказывало. Когда в дело попытался вмешаться Евросоюз, Эрдоган пообещал, что откроет границы для миллионов иностранных мигрантов, чтобы они хлынули в Европу. И мигранты хлынули. Европейские политики перестали вмешиваться в дела Турции, пообещали выделить Анкаре €3 млрд евро на содержание мигрантов, и кризис закончился.
Из Беларуси мигранты возвращаются на родину как эвакуационными рейсами, так и в индивидуальном порядке. Однако беженцы, по данным белорусских властей, в целом пока не изъявляют желания возвращаться на родину.
Лукашенко в середине ноября предложил ЕС создать гуманитарный коридор для двух тысяч беженцев. В правительстве Германии назвали такое решение неприемлемым. В ответ президент Белоруссии обвинил ЕС в нежелании вести переговоры по ситуации с мигрантами.
Министр обороны Польши Мариуш Блащак предположил, что кризис из-за мигрантов на польско-белорусской границе может затянуться на месяцы. В интервью польской радиостанции RMF24 он сказал, что в настоящее время «тактика белорусских военных и мигрантов» изменилась — мигранты не пытаются прорваться на территорию Польши большими группами в одном месте, они предпринимают теперь попытки пересечь границу малыми группами по несколько десятков человек, но в нескольких местах сразу.
Нынешний кризис на белорусско-польской границе разразился после введения санкций против Минска за подавление мирных протестов против итогов президентских выборов (на них в который раз победил Лукашенко) и репрессий в отношении оппозиционеров. Он еще далек до завершения, хотя обстановка на границе несколько успокоилась. Белорусский политолог Дмитрий Болкунец заявил радиостанции «Эхо Москвы», что «миграционный кризис заканчивается, потому что дорого становится содержать мигрантов на границе».
Тем временем на помощь польским пограничникам прибыли эстонские военные инженеры, которые займутся укреплением заграждений. Им есть, к чему готовиться: мире не затихают локальные войны, от которых бегут мирные жители, а в Афганистане назревает гуманитарная катастрофа — ежедневный исход достигает нескольких тысяч человек. Так что мигрантов еще не раз используют как способ давления на своих соседей власти различных государств.
Александр Рыбин
* деятельность в России запрещена