Россия не будет участвовать в заседаниях Совета Европы. Об этом 10 марта официально заявил российский МИД. Москва аргументировала решение нежеланием участвовать в «превращении старейшей европейской организации в очередную площадку для заклинаний о западном превосходстве и самолюбования». В Совете Федерации отметили, что если обращение Москва направит до октября, то членство России прекратиться в конце финансового года.

Насколько легко выйти из Совета Европы, как это скажется на самой России и ее гражданах, рассказал руководитель международной практики «Агора» Кирилл Коротеев.

Как Россия может выйти из Совета Европы?

Это всего лишь пресс-релиз министерства иностранных дел. Выход из Совета Европы требует денонсации Устава Совета Европы, а это можно делать только федеральным законом, так что должна сначала высказаться Государственная Дума, потом Совет Федерации, потом президент, который только и может, кстати, внести этот законопроект, если мы соблюдаем российские парламентские процедуры, как они зафиксированы в наших законах. И только после принятия такого федерального закона возможно уведомление генерального секретаря Совета Европы о выходе России из организации, который действительно будет. Если такой закон примут, он вступит в силу с 1 января ближайшего года.

При этом, видимо, заявление продиктовано тем, что МИД знал, что Комитет министров Совета Европы — орган, который может сам исключить Россию из организации, — будет обсуждать дальнейшие меры. 25 февраля было приостановлено членство России, участие России в Комитете министров Парламентской ассамблеи, и поскольку комитет не удовлетворен тем, как Россия соблюдает фундаментальные нормы Совета Европы, то ООН готов обсуждать дальнейшие меры, например, приглашение государства покинуть организацию самостоятельно.

О работе ЕСПЧ для россиян

Прекращение членства в Совете Европы означает прекращение действия Европейской конвенции по правам человека и, соответственно, прекращение юрисдикции Европейского суда в отношении событий, которые будут после выхода из Совета Европы, которого еще не произошло. И на данный момент это право не собираются отбирать у России ни натовцы, ни кто-либо еще, кто был упомянут в пресс-релизе министерства иностранных дел. Пока это решение, которое хотят принять сами российские власти. И тут тоже не надо, мне кажется, не забывать о том, кто и какие решения принимает.

Россия обязана по-прежнему [выплачивать компенсации] по всем решениям, в отношении которых Европейский суд обязует ее. Другой вопрос, что, конечно, и сейчас контроль не очень большой за соблюдением решений Европейского суда, и понятно, что в случае выхода он не будет более пристальным. И мы знаем несколько групп дел, по которым Россия не выплачивает компенсации, и это происходит уже годами. Поэтому прямо взять и заставить перевести деньги с одного счета, например, со счета российского правительства, Федерального казначейства на счет потерпевшего пока никому не удалось.

О возвращении смертной казни в России

Здесь есть связь, потому что Конституционный суд прямо упомянул подпись России под 6-м протоколом Европейской конвенции, запрещающей смертную казнь в мирное время. Но помимо членства в Совете Европы есть наша собственная Конституция, о превосходстве которой над международными договорами так иногда пекутся российские политики. И российская Конституция, и это тоже подтвердил Конституционный суд в ряде своих решений, она говорит, что отмена смертной казни — это дорога с односторонним движением, на ней нельзя разворачиваться. И это значит, что наша Конституция также не допускает возврата из состояния моратория в состояние применения, она из состояния моратория допускает только движение в сторону полной отмены. Как нормы российской Конституции у нас соблюдаются и будут соблюдаться, это уже другой вопрос, но есть норма и ее очень ясное значение.

О будущем правовой системы России

Западные практики мы все добровольно приняли и должны бы, по идее, исполнять. Но проблема как раз в том, что есть много вещей, которые именно россияне должны сделать со своей судебной системой, чтобы она была более справедливой и соответствовала в том числе российской Конституции. И ни один Совет Европы за Россию ничего в сфере справедливости суда не изменит. Но, безусловно, это будет означать серьезную потерю внешнего оценочного механизма, кого-то, кто может проверить и помочь с настройкой того, что делается внутри страны.

Кроме того, это будет означать, что мы будем вынуждены возвращаться к обсуждению проблем, которые уже решены в цивилизованном обществе, которые уже не составляют предметов для дебатов. Таких как запрет смертной казни, запрет пыток, запрет рабства и принудительного труда. Мы вынуждены будем обсуждать все эти вещи, которые, казалось бы, решены более 70 лет назад, в то время как развитые правопорядки будут обсуждать вопросы биоэтики, искусственного интеллекта, изменения климата и всего того, что составляет действительно современные сложные проблемы уже скоро второй четверти XXI века. Мы будем сидеть где-то во второй четверти XX века и отставать, возможно, в наших правовых обсуждениях на сроки, близкие к столетию.