Германия отмечает День единства. 3 октября 1990 года, согласно договору об объединении, ГДР окончательно вошла в состав ФРГ. Но почти за тридцать лет, миновавших с момента крушения Берлинской стены, для многих немцев этот праздник из всенародного превратился в «дежурный». Тем временем споры о мигрантах в Берлине, где проводят главные торжества, едва не обернулись столкновениями праворадикалов и их противников. Подробности — в материале Константина Гольденцвайга.
Сейчас — центр столицы, а тогда — приграничный пустырь: раньше Бундестаг примыкал к Берлинской стене с запада, с видом на ГДР. Республике, где «демократическая» значилось лишь в названии, парламент был ни к чему.
На празднике в честь Дня германского единства примерить образ парламентария на празднике немецкого единства может любой желающий: в роли председателя парламента и канцлера — актеры-комики. Настоящие депутаты в этот день далеки от народа — от греха подальше за тройным кордоном полиции. Она невольно сделала то, в чем накануне праздника руководство Берлина так и не смог убедить российский режиссер Илья Хржановский: в порядке перформанса он хотел вновь обнести центр города стеной. Но и в самом деле, город оцеплен.
Ангела Меркель, канцлер Германии: «Спустя 28 лет нам ясно: то, что мы называем немецким единством — это целый процесс, долгий путь, преодолеть который можно лишь слушая друг друга, идя друг другу навстречу и не сдаваясь. Объединение Германии не завершено. Напротив, и через 28 лет оно перед нами ставит новые вызовы».
Лозунгом нынешней годовщины объединения выбрано «Только с вами», то есть «народ и партия едины». Иллюстрацией к этому лозунгу Меркель служит то, что в ее официальной программе называется «встречей с населением». Население тщательно отобрано, так что на сей раз до канцлера не донесется уже привычное «Меркель должна уйти».
Сотни ультраправых митингуют против правительства и, конечно же, приезжих мусульман. А это их сограждане, в том числе — коренные немцы, что в те же часы идут на день открытых дверей в мечетях Германии (по традиции он совпадает с праздником немецкого единства).
Эти споры в нескольких километрах отсюда, на приеме в берлинской ратуше, не слышны. Но ветер перемен ощущается и на торжественной службе в соборе Берлина.
Маркус Дреге, епископ евангелической церкви Берлина и Бранденбурга: «Стена, разделявшая нас, стала историей. Но вместо нее сегодня возникают новые центробежные силы, которые стремятся расколоть наше общество. Вот почему „единство“ значит сегодня не только единство между востоком и западом, но и общественное единство нашей страны. Только при участии каждого мы сможем обеспечить в ней гражданский мир».
Это особенная дата. Берлинская стена стояла двадцать восемь лет, и двадцать девять без нее теперь живет объединенная Германия. От каждого региона тут по павильону — народные гуляния без границ. Но в головах, восточных и западных, даже сейчас — железобетонные стены.
Герман Фляйшер, уроженец ГДР: «Видно, та форма государственного устройства, в которой росли мы на востоке, слишком уж отличается от западной. Мне это трудно им объяснить».
Бригитта Шмидт, жительница ФРГ: «Сейчас все куда хуже, чем тридцать лет назад. Тогда всех переполняла радость, а сейчас у них там на востоке одно недовольство. Когда я вспоминаю, например, о событиях в Хемнице, то понимаю, что невозможно просто войти в состав демократической страны — ею нужно стать».
Петер Шнайдер, уроженец ГДР: «Есть ощущение, что по отношению к нам поступили несправедливо, понимаете? Об этом нужно хотя бы говорить друг с другом, а разговора особо и нет».
Ровно там, где почти тридцать лет назад в состоянии эйфории и счастья рвались на запад восточные немцы, сегодня по-немецки спокойно, по-берлински прохладно. Это похоже на День города в российской провинции: слева сосиски, справа глинтвейн. И посередине в ряд — названия всех городов ФРГ. Будто бы больше про этот День единства сказать нечего. Впрочем, эта недосказанность обманчива.
В преддверии праздника — традиционный отчет от уполномоченного правительства ФРГ по вопросам восточных земель (красноречиво уже само наличие этой должности). Немецкая экономика на подъеме, безработица на историческом минимуме. Но даже при этом, признает Кристиан Хирте, зарплаты востока и запада несопоставимы, демографическая дыра в ГДР не залатана, а крупного бизнеса там почти нет. Стоит ли удивляться, что именно на востоке наблюдается подъем праворадикалов, ксенофобии и недоверия к властям.
Кристиан Хирте, уполномоченный правительства по вопросам восточных земель: «Многие люди на востоке Германии воспринимают себя гражданами второго сорта, аутсайдерами. Они куда чаще, чем на западе ФРГ, спрашивают себя: «Каково в обществе наше место?» Мы замечаем поэтому, что крупные политические темы современности на востоке обсуждаются и оцениваются иначе, нежели на западе. Так различия, которые видны сейчас всюду в Европе, разделяют и нашу страну».
От того, увенчается ли все это подлинным объединением, зависит и будущее Европы. Точь-в-точь, как 28 лет назад.