«Как будто из „Калашникова“ стреляли»: жители Видного вспоминают атаку беспилотников

Утром 11 марта Москва подверглась самой масштабной атаке беспилотников. Большую часть из них сбили на подлете к городу, но в нескольких районах Подмосковья дроны врезались в жилые дома. Сильнее всего пострадало каширское направление — в Домодедове на парковке производства “Мираторг” погибли трое мужчин, один на месте, двое других умерли в больнице. Чуть ближе к Москве, в Видном, БПЛА попали в три жилых дома. RTVI рассказывает, что происходило на месте происшествия в первые часы.

«Убирать не надо, твоей машины нету»

В Видном от ударов БПЛА пострадали минимум три дома — два на улице Западный квартал, один на улице имени Героя Советского Союза Виктора Никитовича Фокина. Первые взрывы жители услышали около пяти утра — в дом 5к1 по улице Западный квартал беспилотник прилетел с юга и взорвался, врезавшись в окна верхних этажей.

Оконные проемы 20-го и 21-го этажей выгорели, на уровне первого этажа остался обожженный след на стене. Осколки к обеду уже убрали, а обломки рам вытащили из оконных проемов, на 21-м этаже в них вставили листы фанеры. К часу дня на месте происшествия уже не осталось ни следователей, ни МЧС, территория под поврежденными окнами огорожена полосатой лентой, вокруг ездят машины полиции, ГАИ и Росгвардии.

На незначительном отдалении от дома группками по несколько человек собираются местные жители. В основном здесь автовладельцы, чьи машины посекло осколками. Мужчины критически оглядывают свои автомобили, закрывают разбитые стекла пленкой, заделывают дыры в капотах и дверях — шутят, что это натуральные пулевые, «как будто из “Калашникова” стреляли».

— Я в первый раз здесь во дворе поставил машину! Полтора года здесь живу, и в первый раз здесь поставил. И тут такое, — возмущается молодой мужчина.

— И наверное в последний раз, брат, — отвечает ему со смехом другой, постарше.

Мужчины-водители, несмотря на поврежденное имущество, в основном пребывают в хорошем настроении — пересмеиваются, смотрят то на машины, то на ошметки утеплителя, болтающиеся на высоте 20-го этажа.

«Хорошо, людей на улице не было, — продолжает молодой мужчина, — после шести, как у нас все выходят, в шесть — шесть тридцать, так у нас люди все идут… Народу бы еще много бы погибло. Слава богу, никто особо не пострадал».

Здесь же говорят и об СВО — все тот же мужчина рассказывает, что у него друг в зоне боевых действий, служит в «беспилотных войсках». «Он говорит: «Я тебе сто процентов гарантию даю, отсюда ни один дрон не долетит. У нас по Украине наши дроны, российские, больше 10 километров не летают. 800 как он пролетит?»» — пересказывает он разговор с другом.

Дальше мужчины начинают спорить, может ли дрон долететь до Видного с Украины — одни считают, что на такое способны только «Байрактары», другие вообще не верят в то, что какой-либо беспилотник может преодолеть такое расстояние.

Один из мужчин начинает ругать ПВО — говорит, что системы плохо работают, раз дрон долетел до жилого дома. Другой его уговаривает: «Они же маленькие, как птицы, что тут ПВО может сделать? Они же низко летят».

«У меня четвертый этаж, я соседа к себе позвал, говорю, заходи, у нас на четвертом ничего не случится, и тут звонок. Сосед звонит: «У тебя машины нету». Я не понял, говорю, сейчас выйду, уберу. А он говорит: «Убирать не надо, твоей машины нету»», — смеется он и показывает на посеченную белую иномарку. И радостно добавляет, что сначала подумал, что машина взорвалась или сгорела целиком, так что обрадовался, когда увидел только внешние повреждения от осколков и выбитые стекла.

Неподалеку стоят сотрудники ГАИ, что-то обсуждают. Мужчины машут в их сторону: «Давно бы уже всех оформили и поехали, на каждого человека нужно по 30 минут». Но к владельцам поврежденных машин сотрудники не подходят, продолжая разговор. Мужчины продолжают жаловаться: страховая “посылает”, несмотря на полную страховку — есть защита от угона, от поджога, от ДТП, а от падения осколков беспилотника нет.

«Сегодня в новостях вечером сто процентов будет, что ударили по Украине, сколько прилетов и так далее. У нас же так — пока в нашу сторону чего-нибудь не произойдет, мы молчим», — начинает вдруг сердиться один из мужчин. Остальные только качают головами.

Взрыв пришелся на окно в комнате сына

На улице Западный квартал пострадали два дома — 5к1 и 6к2. В пятом доме на верхних этажах работают волонтеры — мальчики-школьники из волонтерской организации Ленинского городского округа и один из «Молодой гвардии» с эмблемой «Единой России» на груди. Они выносят выбитые оконные рамы и другой крупногабаритный мусор.

В одной из квартир снимает на камеру повреждения сотрудница пресс-службы администрации Ленинского городского округа. Хозяин квартиры рассказывает, что взрыв пришелся на окно в комнате сына-подростка. Мальчика госпитализировали, но к обеду уже выписали: мужчина показывает фотографии сына с легкими осколочными ранениями, говорит, что “покоцало” осколками от разбившегося стекла.

В Видном, по последним данным, погибших не было — только пострадавшие. Губернатор Московской области Андрей Воробьев в своем телеграм-канале сообщил, что сейчас в городской больнице остаются четверо пострадавших с порезами от оконных осколков, среди них две женщины и трехлетняя девочка.

Оконных рам в комнате выписанного из больницы подростка уже нет — их вынесли волонтеры, с пола подмели осколки. Теперь в окне видно только то, как отходит утеплитель с обшивкой с внешней стороны. Хозяин квартиры добавляет, что вся комната сына была в шариках — таких, как показывал мужчина у машины.

Противоположная от окна стена тоже вся во вмятинах, на дверце шкафа сколы от попадания тех же металлических шариков. Сотрудница пресс-службы объясняет, что правительство Московской области вместе с фондом капремонта обходили поврежденные квартиры, фотографировали весь ущерб, чтобы оформить документы о том, какая конкретно нужна будет помощь жильцам каждой квартиры.

“Оперативно все пришли, и волонтеров дали, ребята тут помогли, и службы — одна, вторая, третья… Человек тут стоял, даже не отходил”, — соглашается мужчина.

“Фонд капрмонта, после того, как все бумаги оформят, им же тоже нужно все свести, они не могут просто так прийти и кому-то все сделать, это же все нужно доказать, совместно с прокуратурой они будут работать. Я не думаю, что это какой-то длительный процесс”, — говорит сотрудница пресс-службы.

«Журналисты надоели»

От журналистов местные уже устали — перед пятым домом работает сразу несколько съемочных групп: корреспонденты и операторы с камерами снимают зияющие чернотой окна последних этажей. Один из местных говорит, что уже дал сто интервью, теперь он — звезда. Другие ругаются: “журналисты надоели”.

У шестого дома люди как будто взволнованы сильнее, последствия прилета еще убрали не до конца. Местные жители уже ругают журналистов, которые съехались снимать последствия атаки БПЛА. «Журналисты лихо разнесли всякие непотребные свежие утки, а мы теперь перемалываем. Мы-то сочувствуем вроде бы, а они — сенсация, деньги, очерки, репортажи… Что это такое? Свинство!» — возмущается мужчина пенсионного возраста.

На поврежденные этажи здесь не пускают: на 21-м и 22-м этажах работают представители администрации, управляющей компании, фонда капремонта и подрядчика, который будет вставлять стекла в тех квартирах, где это возможно.

Прилет в этом доме был в районе общего балкона 21-го этажа. На нем нет ограждения, сверху свисают ошметки утеплителя, рабочие выносят покореженные и посеченные осколками куски металла — перегородки и подоконники. Весь пол усыпан битым стеклом и обрывками утеплителя. На дверях висит распечатанное объявление, что с 19-го по 22-й этаж на балконы общего пользования выходить небезопасно.

На 21-м этаже толпятся люди — рабочие, уборщики, представители инициативной группы дома, подрядчики и сотрудники УК. Здесь же затесался мальчик лет семи, он грызет сухую лапшу быстрого приготовления и катается на лифте — то на первый этаж, то на 21. Взрослые прогоняют его, но он из любопытства возвращается, звеня ключами, деловито говорит с кем-то по телефону.

Со стороны детской площадки у второго подъезда дома №6 валяются груды битого стекла и утеплителя, в одной из куч лежит покореженный кусок подоконника, который женщина с телефоном сначала принимает за обломок беспилотника. За красной ленточкой группами по несколько человек стоят школьники и взрослые, все фотографируют и обсуждают, есть ли где-то упавший не взорвавшийся дрон. Рядом ходит пенсионер и ругается — всех просили не фотографировать и не выкладывать снимки ни в какие чаты, не пересылать их, но люди все равно продолжают снимать. У подъезда стоит скорая, готовит каталку — женщине стало плохо с сердцем.

«Безбашенные! Зачем это делать? Просят же, а им все равно! Это вообще нонсенс: мы искали техников, которые огораживают все это дело. Там стоял ящик с инструментами, — пенсионер показывает в сторону первого подъезда. — К нему часа четыре никто не подходил. Мы огородили. Идет МЧСник — мы ему сообщили, пускай обследуют. А он говорит, мол, это рабочие работали, их ящик. Интересное дело! Рабочие, когда работают, забирают инструменты», — возмущается он.

“Надо было сразу все оцепить, а этих фотографов сразу фамилии брать, вычислять и прочее. А у нас все по-другому”, — сетует пенсионер.

Местные информацию тоже черпают из новостей: спорят, сколько человек погибло, какого пола и возраста. Кто-то говорит, что в пятом доме погиб мужчина, кто-то — что женщина в шестом доме. Рядом большая вывеска магазина «Мираторг», и люди оглядываются в поисках сгоревших на парковке машин — объясняют друг другу, что охранник погиб не здесь, а у «Мираторга» в Домодедово, до туда еще полчаса езды.

Татьяна Струкова

Связаться с автором