Прошлое предоставляет массу примеров, как люди сталкивались с приближающимся апокалипсисом и преодолевали его. В программе RTVI «Дробышевский. Человек разумный» ученый, антрополог Станислав Дробышевский рассказывает, какими бывают концы света, как выжить во время апокалипсиса и как с этим справлялись древние люди.

«Глобальная эпидемия»

Какие могут быть концы света? Глобально они могут быть сильно разные: от довольно банальных и простых до совсем безнадежных. Самый банальный вариант, который у всех сейчас на слуху, — глобальная эпидемия. Про это уже давно была создана куча фильмов, придумано много баек, и вот оно уже «подъехало», может быть, еще неоднократно «подъедет», и, более того, в прошлом неоднократно «подъезжало». Эпидемии начались в глобальном масштабе в те времена, когда люди стали жить скученно, довольно большими коллективами, то есть в неолите, когда появилось производящее хозяйство. Люди стали собираться большими толпами, пахать пашню, пасти овец, коров и смогли заражать друг друга. Когда в обществе хотя бы 200 человек, и есть кто-то, кто сморкается, чихает, кашляет и сам при этом упорно не дохнет, а всех других уже обкашлял, они-то как раз и помирают.

Хорошо жилось неандертальцам и ранним кроманьонцам, которые обитали охотничьими коллективами по 10, 15, 25 человек. Даже если кто-то подхватил какую-нибудь ужасную заразу — съел больную обезьяну в джунглях Конго — он, конечно, заболеет и перезаражает всех своих сородичей, но соседние, которые живут за 100 километров, выживут и даже ничего про это не узнают. Спустя 5 лет они придут и скажут: «О, здесь кто-то жил! Они все померли — как хорошо! Теперь это будет наше охотничье угодье, это здорово!». Поэтому у охотников-собирателей не бывает эпидемий.

С другой стороны, из-за этого они бывают очень неустойчивы к эпидемиям. И как только среди охотников-собирателей появляются люди с производящим хозяйством, охотники-собиратели тут же начинают помирать как мухи, потому что земледельцев много: они суются куда ни попадя, они бегают между охотниками, чихают и сморкаются… В итоге бедные-несчастные охотники, не имеющие никакого иммунитета против банального насморка или гриппа, тут же прямо раз! — и помирают. Такое было неоднократно: это судьба многих наших сибирских народов, и американских индейцев, и австралийских аборигенов, всяких островитян — кого угодно, сплошь и рядом.

Выходов из такого апокалипсиса несколько. Технологический вариант — продвинутая медицина: можно изобрести вакцину, прививку, таблетки. До поры до времени это может работать, но дать осечку, потому что все высокие технологии очень зыбкие, неустойчивые, потому что чем сложнее, тем меньше людей это способно сделать. И если их нет, то приходится действовать по старинке. По старинке есть два способа: естественный и искусственный. Естественный — все больные должны помереть. Это у предков всегда работало, очень действенный способ: у кого иммунитета нет, отправляются в гробы, а у кого хотя бы немножко есть, выживают — сморкаются, кашляют, но не помирают. Но это не очень классный вариант, потому что тогда можно сильно вымереть, и цивилизация может закончиться, потому что если выживет 5% населения, не факт, что они будут самые продвинутые, либо будет достаточно ресурсов.

Или второй, искусственный, но действенный вариант — уйти в отказ, то есть отделиться маленьким коллективом и убежать в тундру. В древности работало: начинается какая-нибудь моровая язва, люди прямо как мухи помирают, а кто не хочет, кочевали куда-нибудь там в даль и живые остались. Иммунитета у них нет, но просто заразиться уже не от кого, потому что все померли. Но опять же цивилизация в таком режиме пропадает — это вариант охотников-собирателей, при котором придется всю жизнь бегать маленькими коллективами. На то он и апокалипсис. Так что лучше, конечно, чтобы у нас была медицина, чтобы были грамотные врачи, медицинские вузы, фармакологи, прививки и так далее, а злобных антипрививочников и хулителей медицины надо куда-нибудь подальше изолировать — это дело государственной важности, потому что это касается всех: чудят отдельные, а страдают потом все.

«Глобальное отупление»

Есть другие варианты катастроф. Например, глобальное отупение. Много раз уже произносилось и говорилось, что последние 25 тысяч лет мозги [человека] уменьшаются. В древности такие примеры тоже есть. Мы знаем «хоббитов», у которых мозги либо с самого начала были очень маленькие, потом не росли, либо они уже были в какой-то момент довольно большие и потом сильно просели — в 2,5 раза. И культура может просесть, и технологические какие-то инновации могут пропасть, и даже речь может исчезнуть. У некоторых азиатских питекантропов, у некоторых европейских неандертальцев морфологические признаки речи могли пропадать, и они могли в какой-то степени деградировать.

Допустим, на многих стоянках поздних неандертальцев следов огня меньше, чем на стоянках их предков, которые жили за полмиллиона лет до, хотя климат стал холоднее, жизнь суровее, а технология пропала. И получается, что человек, который умел разжигать огонь, помер, а все остальные не умеют, потому что научиться не у кого, сами они не то чтобы сильно интеллектуальные, прямо на ходу изобрести невозможно, да еще и дрова отсырели.

А у нас мозги уменьшаются прямо зримо. Есть оптимистичный вариант, что, может быть, повышается функционал, но это еще надо доказать, а то, что размер уменьшается, — это наблюдаемый эффект. И сейчас подавляющее большинство людей не зависят от степени своего интеллекта: можно быть сильно умным, можно быть очень не умным, но при этом большее количество детей скорее всего будет у того, кто не шибко умный. И если у древних людей умный и выживал, а тупой нет, то теперь выживают все. А мутации, нарушающие развитие мозга, более вероятны, чем мутации, развивающие строение мозга. В среднем мозги имеют тенденцию к ухудшению, и для того, чтобы они развивались, как было у предков когда-то давно, нужен прямо очень жесткий отбор, а у нас этого отбора нет. Ну и привет, мы тупеем.

Чтобы избавиться от этого есть несколько путей. Продвинутый вариант — это генная инженерия, когда мы, допустим, узнаем, как кодируются наши мозги, синапсы, нейромедиаторы, и прямо на секвенаторе подкручиваем какой-нибудь там CRISP-технологией, которой сейчас и нет, строго говоря, и выращиваем человека, у которого не 1,5 кг мозгов, а 10 кг. Это можно теоретически, на практике мы не умеем такое делать.

Можно по старинке, как делали предки, не целенаправленно, но так получалось: развитие мозга совершалось в периоды, когда происходит что-то очень нехорошее и когда приходится выживать, и какие-то невзгоды перемудрить в буквальном смысле. Тогда тупенькие не особо выживают, а умненькие плодятся. В следующее поколение переходит уже тот вариант генома, который кодирует лучшее развитие и лучшую работу мозга. А работа мозга — это не только сам мозг, но еще и дыхание, кровообращение, пищеварение, выделение — масса всяких систем в организме, и это тоже все про интеллект на самом деле.

Средневзвешенный вариант, то, что у нас сейчас реализуется, — это образование. То есть для того, чтобы потомки стали умнее, надо этих потомков учить. У нас кроме наследственной составляющей в мозге есть еще и приобретаемая составляющая в интеллекте, то есть недостаточно быть генетическим гением, надо еще это реализовать. Если ты генетический гений, а при этом сидишь где-нибудь в сыром подвале, прикованный на цепи к стенке, гением не станешь никак. Все эти несчастные дети-маугли тому свидетельство. А нужно развиваться. И даже если иметь сравнительно посредственное развитие мозга, но очень сильно его прокачивать, можно выскочить выше средней, и тому тоже полным-полно примеров. А если это делать массово, стабильно, методично, поколениями, то автоматически пойдет и отбор на самом деле, потому что когда мы всех целенаправленно учим, то кто-то будет учиться лучше, и если мы им будем давать хоть какие-то прерогативы, преимущества, то это и будет тот самый отбор.

Искусственный интеллект с «хотелками»

Возможно, в этом направлении мы немножко и перемудрим, потому что, стремясь, с одной стороны, облегчить свой умственный труд, а с другой стороны, его интенсифицировать и усилить, мы можем создать искусственный интеллект. Это такой весьма вероятный сценарий апокалипсиса…Не какой-нибудь электронный переводчик, а именно интеллект со своими желаниями, хотелками и своим целеполаганием, которому, например, хочется электричества и кремния, а мы ему мешаем. И тут возникают все эти варианты «Терминаторов», «Скайнетов», «Матриц» и всего, что придумано на эту тему.

И когда у него поваляются свои интересы, это может нам очень сильно помешать, потому что мы, даже будучи шибко умными, имеем ограничения, встроенные в нас эволюцией, наш мозг все время отягощен грузом прошлого и от этого работает не совсем в полную силу, как мог бы. А у искусственного интеллекта этого груза прошлого нет, мы же создадим его идеальным, и он сможет работать просто на порядки круче. Любой современный компьютер уже без проблем переигрывает любого человека в шахматы, в Го, которая вроде как сильно хитрее, чем шахматы, быстрее считает, лучше помнит — массу всяких вещей делает и даже в последнее время какие-то творческие задачи решает лучше: рекламные плакаты рисует, тексты пишет — чего угодно. Тексты пока бредовые пишет, но это пока — есть к чему стремиться.

Пока, слава богу, этого искусственного интеллекта нет, но это технически преодолимая задача. И если он будет без этого груза прошлого, а при этом еще и скоростной, с офигенной памятью, то мы окажемся как шимпанзе против нас. То есть шимпанзе — сильная, но тупенькая. Она умнее любой другой обезьяны на порядок, но на фоне человека, конечно, — это шимпанзе. То же самое искусственный интеллект против нас, и если к нему приделать какой-нибудь примитивный манипулятор, то нам уже будет не очень здорово, как шимпанзе в клетке. Против этого есть несколько способов. Самое первое, очевидное — мы создаем этот искусственный интеллект, поэтому его надо просто делать не так огульно, то есть просто нужно прикрутить глушилку и выставить ограничения. Есть надежный универсальный способ — вилка в розетке, и все — нет искусственного интеллекта. В общем должна быть возможность контроля с нашей стороны.

Так что восстание машин — это реальный сценарий, на самом деле такое может быть даже без всякого искусственного интеллекта: мы привинчиваем систему распознавания атомных боеголовок, как в свое время уже делали, и запускаем систему на автомат. А потом летит стая гусей, система косячит, распознает это как запущенные боеголовки (это реальный случай, который происходил) и запускает в ответ свои. До этого, слава богу, не дошло, потому что все-таки умные конструкторы, инженеры приделали человеческий фактор, и умный человек посмотрел и сказал: «Нет, это, наверное, все-таки не боеголовки, а, может быть, даже гуси», — и не запустил ракеты. А мог бы и запустить…Так что надо иметь контроль над своими хотелками, своими изобретениями, благо фантасты про это много всего сказали.