Ведущая RTVI Алина Полянских выросла в России, но в последние годы живет и работает в Нью-Йорке. В своем блоге она рассуждает о том, как россияне и американцы относятся к людям, которые отличаются от них происхождением или цветом кожи, — и приходит к выводу, что в двух странах расизм воспринимается и проявляется совсем по-разному.

Переезд в Америку не приходится объяснять и аргументировать, если ты «не такой». Это абсолютно логичный и оправданный побег. Малознакомые люди, узнав о моей смене континентов, обычно понимающе кивают и выдают что-то из серии «ну да, там тебе, конечно, комфортнее». В моем случае (даже не произнося слова расизм) они одной фразой обрисовывают российскую действительность, которая была жестока, — и абсолютно принимающее, открытое американское общество. И это самое серьезное заблуждение. Расизм одинаково глубоко пустил корни и тут, и там. Разница лишь в том, как он проявляется и как на него реагируют. Меньше всего я люблю сравнивать или делить мир на «мы» и «они», но здесь интересная картина вырисовывается именно в сопоставлении.

Последние шестьдесят лет Америка делает все возможное, чтобы не только искоренить расистскую политику, но и как-то наладить отношения разных рас, живущих в одной стране. Казалось бы, проделали колоссальную работу! Но на деле расизм стал таким же социально неприемлемым, как курение сигарет в общественных местах. То есть все понимают, что расовые предрассудки — это дурной тон, но что делать — привычка сильнее.

Расизм в Америке в первую очередь подразумевает неприязнь к темнокожей части населения. Явление это имеет богатую почву (Ку-клукс-клан, «Черный легион», годы сегрегации), поэтому вырвать его с корнями не выходит, несмотря на всю антирасистскую риторику и попытки предоставить равные возможности.

Да, в школах, колледжах, офисах и даже на съемочных площадках обязательно должны быть и чернокожие, и азиаты, и евреи, и латино, и белые. Да, любому крупному бренду придется дорого заплатить за свою «расистскую ошибку» (вспомнить только H&M и кофту с надписью «лучшая обезьяна в джунглях» на темнокожем ребенке). Да, Трампа и его расистские ремарки критикуют и будут критиковать, но как только на роль Ариэль в «Русалочке» выбирают темнокожую актрису — вся страна превращается в один большой Шарлоттсвилль.

В этот момент ты понимаешь: чтобы быть расистом, не обязательно носить белый колпак. Достаточно начать обходить стороной местный бар, потому что там собирается много черных, или сказать своему риелтору, что ты не хочешь жить в районе с индусами или китайцами, потому что там грязно.

Судить о людях по их цвету кожи или разрезу глаз — это расизм? Конечно, да.

Понимаем ли мы людей, которые не хотят встретиться с компанией темнокожих подростков ночью или жить в Чайна Таун? Абсолютно. Мы оправдываем это своими знаниями особенностей разных расовых групп и собственной предусмотрительностью. Но давайте честно: это обычный расизм.

И каждый раз, когда мне предлагают (а мне предлагают!!!) разыграть «черную карту», чтобы поступить в колледж, куда я хочу, вместо того, в который могу, или уволиться со скандалом так, чтобы получить «золотой парашют» и больше не работать, — это все спекуляция на расизме. И пока «черная карта» — козырь, мы все в дураках.

В России расизма тоже хватает. Другое дело, что о нем не говорят. Не замалчивают, а именно не говорят — потому что и проблемой не считают. В России и сегодня нормально не любить соседа-мигранта. Потому что он эту нелюбовь заслужил самим фактом своего существования. Он, приехав, лишил местных возможностей. Вырвал у них путевки в жизнь и сам унесся на лайнере благополучия. Природа расизма в России другая, вот и отношение к нему другое.

На расизме не спекулируют, расизмом не аргументируют, расизм не признают. И если с физическим насилием сталкиваются единицы, то все остальные приезжие каждый день живут в стране, где квартиры сдают «только русским» и на работу принимают людей «славянской внешности». Святая простота.

Темнокожим, кстати, в России нормально. Я могу вспомнить единичные случаи, хотя и выросла не в Москве, и по стране поездила. Но я это всегда объясняла тем, что темнокожих не воспринимают как граждан в целом. Это же обычно студенты — отучатся, да и уедут, плюс непонятно, на каком языке с ними говорить, когда из языков в арсенале только русский. А вот приезжим из бывших советских республик не позавидуешь.

Помню, как в 2007 году я вышла из метро и на меня шагала толпа в черном. Это был марш националистов, а я первый раз была одна в Москве. Люди со свастиками на растяжках и плакатах с замотанными лицами шагали по Тверской в сторону Кремля (!!!). Я забежала в «Макдональдс» и больше всего боялась, что кто-то из этих идейных с улицы проголодается. Я не подходила к окнам и встала рядом с охранником. Он, по идее, должен был поддержать подростка. Но нет. Я до сих пор не знаю, кто для меня бо́льшие звери: те, кто вот так открыто выходит маршем ненависти, или те, кто тихо выпихивает тебя к ним на улицу.

Суть в том (как мне кажется), что признание проблемы — уже часть ее решения. Америка признала. Покаялась. И пусть долго, не всегда верно, с серьезными перегибами то в одну, то в другую сторону, но ищет это решение. Россия же, как алкоголик, продолжает уговаривать себя, что может в любой момент завязать. Хотя уже давно понятно: если бы могла — уже завязала бы.