Готовая еда и первые ЖК: как конструктивисты видели будущее

В Центре «Зотов» проходит выставка «Работать и жить. Архитектура конструктивизма. 1917—1937». Кураторы и консультанты проекта рассказали RTVI, что важно знать о таким явлении, как конструктивизм, и проектах, созданных в рамках этого направления. Что такое «фабрики-кухни», какие грандиозные идеи так и не были воплощены в жизнь, как города и даже целые регионы создавались с нуля и что стало с памятниками конструктивизма сегодня, — в материале RTVI.

Что такое «конструктивизм»

Полина Стрельцова
Куратор выставки «Работать и жить. Архитектура конструктивизма. 1917—1937»

Конструктивизм — это направление в искусстве, которое находится на стыке модернистского художественного языка и философии новой жизни. Конструктивизм появился в Советской России на фоне революционных событий в стране, художники и архитекторы включились в разработку концепций преобразования среды и человека через его окружение. Новые вещи и пространства должны были сформировать новое сознание. Архитектура, являясь самым утилитарным видом творчества, мыслилась как каркас этих изменений. Конструктивисты считали, что функция рождает форму. При условии рациональной организации процессов и постановки задач по мысли конструктивистов появится и новый образ отдельных зданий и городов.

Как строили «Урало-Кузбасс»

Лариса Пискунoва
Исследователь конструктивизма Свердловска и основатель проекта «Территория авангарда», сокуратор раздела «Урало-Кузбасс» выставки «Работать и жить. Архитектура конструктивизма. 1917—1937»

С началом индустриализации СССР в конце 1920-х годов страна превратилась в огромную стройплощадку, где день и ночь возводились новые промышленные предприятия, которые должны были в корне изменить экономическую структуру государства. Как тогда часто писали в газетах: Советский Союз превращался из страны аграрной в индустриально-аграрную. Конечно, основные человеческие и финансовые ресурсы были брошены именно на возведение заводов, однако рядом с предприятием неизбежно возникал поселок строителей, рабочих и инженеров, а вопрос о строительстве будущего капитального города активно обсуждался на страницах газет, в проектных институтах и кабинетах начальников строительства. В этот же период появился один из крупнейших проектов Союза — вторая угольно-металлургическая база на востоке страны, получивший название «Урало-Кузбасс».

Известные архитекторы, в числе которых были и американские, и немецкие группы, приезжали на стройки и представляли свои проекты. Проекты не были похожи друг на друга: они представляли разные школы и традиции. Однако все новообразовавшиеся города Урало-Кузбасса были объединены комплексной, ансамблевой городской застройкой: геометричные конструктивистские формы росли кварталами. В старых городах создавались новые районы, застраивались старые площади, вырастали здания с новыми функциями, прежде всего, объединяющими общественность: вместе отдыхать, вместе стирать, вместе питаться.

Однако для полной реализации Урало-Кузбасского плана истощались ресурсы, не хватало специалистов, люди работали в тяжелых условиях, а решения принимались, исходя из политических интересов. Зимой Урало-Кузбасское сообщение нарушалось из-за тяжелых погодных условий, процентная доля по созданию промышленности была крайне низка.

Но сегодня можно говорить о связи двух товарищеских регионов, которые, помогая друг другу, создавали новые функциональные города, главным образом объединенные одной идеей — обусловить комфорт жизни нового человека, чей день неизмеримо быстр и ритмичен.

Как создавали с нуля новые города СССР

София Еременко
Исследовательница авангарда, участница проекта «Территория авангарда», сотрудница Арт-галереи Ельцин Центра

Вера Кантор
Исследовательница авангарда, участница проекта «Территория авангарда», художественная переводчица

На выставке наша команда проекта «Территория авангарда» рассказала о строительстве таких центров Урало-Кузбасса, как Свердловск, Магнитогорск, Кузнецк, Челябинск, Новосибирск и Черниковский район. Туда в годы Первой Пятилетки съезжались люди со всей страны. Для них требовались новые пространства для работы и жизни. Началась масштабная стройка — и комбинатов, и городов, и вырастающих вокруг промышленных объектов.

Одним из таких городов, возводившихся с нуля, стал Магнитогорск. Он постепенно вырастал вокруг строящегося Магнитогорского металлургического комбината. Сначала были только жилища-палатки и юрты-«чингизки» для первостроителей, понятие «город» в отношении него только зарождалось. Временно строили бараки и землянки, но постепенно стали появляться проекты по планировке «социалистического города»: нужно было совместить промышленность и сельское хозяйство, работу и отдых. Новый город должен был отвечать на все запросы нового человека. В итоге команда немецкого архитектора Эрнста Мая занялась проектированием Магнитогорска и создала кварталы строчного типа застройки, состоящие из типовых модулей. Некоторые из кварталов были сформированы как комплексные «городки», состоящие не только из жилых домов, но и из клубов, школ, прачечных, магазинов и столовых.

Также недалеко от основного города вырос коттеджный поселок «Берёзки», в первую очередь строившийся для иностранных специалистов: это были удобные кирпичные коттеджи с тремя спальными комнатами на верхних этажах. В посёлке были обустроены детские площадки, магазины, клубы и даже теннисный корт, зимой превращающийся в каток, — иностранцы приезжали на строительство семьями.

Похожая история происходила со строительством Кузнецка — тысячи работников приезжали на Кузнецкстрой, среди которых были и раскулаченные, и спецпереселенцы, и жители деревень. Палатки, землянки — всё было то же, тяжёлые первые годы, холодные зимы, каждый строил себе дом из того, что находил. В 1929 году стали возводить первые кирпичные дома, затем приехала команда Эрнста Мая и начала проектировать город. Город рос, около новых жилых домов построили постоянный хлебозавод, столовую, прачечную. Следуя принципам «социалистического города» создавали и рекреационные объекты: баню, кинотеатр и театр.

В это же время вырастал Свердловск, но он не создавался с нуля, а внедрялся в структуру старого Екатеринбурга. Свердловск был одним из главных городов Урало-Кузбасса, с наступлением индустриализации он стал столицей Урала: в нём строили Уралмашзавод, Втузгородок с новыми учебными корпусами и жилыми домами. Центральные площади старого Екатеринбурга, имевшие названия: Дровяная, Екатерининская (после — Парижской коммуны и Труда), кардинально менялись визуально и функционально. Теперь там располагались индустриальные гиганты, заведующие городским ритмом. Вследствие выполнения плана «Большой Свердловск» в городе сконцентрировались научные институты, промышленные тресты, региональные плановые органы, отсюда велось и руководство областью.

Особое внимание архитекторы уделяли и культурным учреждениям. В Свердловске в архитектурном ансамбле на площади Парижской коммуны появился Клуб строителей с театром, спортивными площадками, помещениями для кружков и библиотекой. Также был объявлен конкурс на строительство Синтетического театра. Его вместимость была рассчитана на 8000 тыс. человек. В нём предполагалось проведение разнообразных представлений: от футуристичных выступлений с актёрами-машинами до агит-демонстраций на подиуме. К сожалению, Синтетический театр так и не появился в Свердловске. Но похожий проект всё же был реализован в Новосибирске (или как его назвали горожане и гости города, вдохновлённые грандиозной стройкой, — «Сибчикаго»). Таким проектом стал Дом науки культуры и техники (ныне Театр оперы и балета). В первых проектах театра 30-х планировались: зал на 3000 мест, выставочный центр, музей и библиотеку, а также научно-исследовательский институт. Так же как и свердловский Синтетический театр он воплощал идеи «сверхмеханизированного театра планетарного типа»: в проекте были и вращающиеся круговые платформы в основе сцены и зрительного зала, и кинопроекции на купол, и механизмы для быстрой смены декораций. Но из-за недостатка средств здание всё же было воплощено как обычный театр.

Конструктивистов интересовали разные сферы жизни нового советского человека, верно? Как они предлагали оптимизировать систему питания? Получилось ли реализовать их планы

Как конструктивисты предлагали изменить систему питания

Карина Ляникова
Куратор проекта «Ново-Сибирск. Конструктивизм!», соавтор и продюсер путеводителя по Линии авангарда Новосибирска, исследователь истории системы общественного питания ХХ века, сокуратор раздела «Урало-Кузбасс» выставки «Работать и жить. Архитектура конструктивизма. 1917—1937»

Организация питания как отдельного бытового и производственного процесса становится важнейшей задачей в построении социалистического уклада жизни молодого государства. Самым масштабным экспериментом по коллективизации питания можно считать создание и частичное воплощение системы гигантских комбинатов для массового производства готовых блюд, или фабрик-кухонь.

Фабрики-кухни — высокомеханизированные предприятия общественного питания — строились в конце 1920-х — начале 1930-х годов во многих городах СССР. Возводились подобные комбинаты с целью обеспечить рабочих промышленных предприятий и членов их семей горячим питанием, освободить женщин от обязанности приготовления пищи дома, вырвать работниц из пучины кухонного рабства, а также культурно обогатить и даже перевоспитать человека через еду. «Фабрика-кухня — это бомба, брошенная в старый быт», — так приветствовали появление первого комбината в Иваново-Вознесенске в 1925 году.

Масштаб этих сооружений грандиозен: нередко фабрики-кухни задумывались как архитектурные доминанты своих районов. Внутри комбинатов предполагалось деление на производственную и общественную части. Первая включала в себя кухни с пищеварочными котлами, объемом 600, 800 литров и более, заготовочные цеха, лаборатории, машинное отделение кладовые, хлеборезки и другие помещения, вторая — просторные обеденные залы с культуголками, закусочные, буфеты, магазины по продаже полуфабрикатов и даже библиотеки.

Примечательно, что, помимо производственной части, на многих предприятиях располагались лаборатории, предназначенные для исследования качества и органолептических свойств готовой продукции. Отдельное внимание уделялось калоражу [количеству калорий] готовых рационов: теперь еда должна быть не столько вкусной, сколько питательной, полезной и способной восстановить именно то количество энергии, которое рабочий потратил, работая на предприятии.

Несмотря на все усилия, фабрикам-кухням, как явлению, не удалось закрепиться в системе общественного питания. Сегодня многие здания бывших комбинатов переоборудованы в культурные центры, офисные или учебные помещения, и в лишь некоторых работают столовые или рестораны, масштаб которых кратно уступает размаху и смелости первых проектов «Дворцов общественного питания».

Какие грандиозные проекты так и не были реализованы

Александр Думчиков
Сокуратор раздела «Урало-Кузбасс» выставки «Работать и жить. Архитектура конструктивизма. 1917—1937», заведующий научно-информационного центра Музея истории Екатеринбурга, младший научный сотрудник УрФУ

Мы знаем много нереализованных индустриальных, транспортных и архитектурных проектов, которые были запланированы в первые пятилетки. Масштаб у них был самый разный — от отдельных строений до предприятий, способных в корне изменить экономическую ориентацию региона. Самым же грандиозным нереализованным проектом можно считать саму систему командной экономики с ее пятилетними планами, ни один из которых за всю историю Советского Союза не был выполнен.

Характерная черта нереализованных проектов первых пятилеток заключалась в том, что очень часто они, не существуя в натуре, формировали вокруг себя определенный дискурс и даже вполне материальную среду. Про запланированные объекты газеты писали, как про что-то неизбежное, а на стройплощадке формировался поселок строителей, где кипела жизнь: велась партийная работа, организовывалась творческая самодеятельность, выпускалась местная газета, устраивались конкурсы на образцовый барак. Но сами индустриальные объекты либо не возводились вовсе в связи с недостатком средств, либо в процессе строительства проект сильно сокращали, а сами работы велись многие годы. Именно индустриальные проекты стали самыми распространенными «стройками-призраками» Урала: завод химаппаратуры в Свердловске, Бакалстрой в Челябинске, котлотурбинный комбинат в Уфе и другие.

Однако существовало немало гражданских и административных сооружений, которым не суждено было воплотиться. На выставочном разделе «Урало-Кузбасс» масштабное неосуществленное городское строительство иллюстрирует площадь Парижской Коммуны, которая должна была стать центром нового Свердловска и главной площадью Урала. Тут планировалось построить здание Облисполкома, Синтетический театр, Дом Промышленности, гостиницу и Дом Печати. Некоторые из этих проектов удалось воплотить, но самые масштабные остались только на чертежах и в газетных заметках того периода.

Урало-Кузбасс захлестнул индустриальный бум в 1930-е годы. Всюду строились новые заводы, реконструировались и расширялись старые. За индустриальным строительством шло и гражданское, конечно, с большим отставанием, но шло. Многие города, не находящиеся на туристических маршрутах: Красноуральск, Каменск-Уральский, Березники, Карабаш, — сохранили интереснейший и порой очень самобытный пласт архитектуры этого периода.

Несколько иначе ситуация развивалась в административных центрах. В начале 1930-х годов вокруг старых городов начали появляться новые промышленные предприятия и рабочие поселки при них, что значительно влияло на пространственную организацию всего города. Уфа приросла Черниковским промузлом, Свердловск — Уралмашем, Челябинск — районом ЧТЗ. Именно в этих районах сейчас сохраняется наиболее цельная «конструктивистская» застройка. Изменялась застройка и исторической части города, где-то среди небольших деревянных домиков вырастали громады новых одиночных зданий, а где-то — целые «городки». Главным местом «городков» в этот период стал Свердловск. На выставке представлена замечательная фотография, сделанная с самолета, где видно, как масштабно эти городки смотрятся на фоне «одноэтажной старинной рухляди».

Судьба этих зданий очень разная, но одно можно сказать точно — больше их не становится. К сожалению, почти каждый год на Урале сносится или рассыпается от отсутствия ремонта наследие того периода. Многие здания, являясь памятниками архитектуры, стоят на консервации и медленно разрушаются. Среди них — главный конструктивистский символ Екатеринбурга — гостиница Исеть. Некоторые здания передаются в руки культурных институций, другими занимаются инициативные горожане, третьи — достаются бизнесу, который производит ремонт. Каждый случай индивидуален.

Проблема, действительно вызывающая особый интерес, — это невосприятие архитектуры авангарда. Горожане могут и не подозревать, что перед ними здание, которому уже почти сто лет и которое таит в себе множество историй и сюжетов. Хочется верить, что каждый проект о конструктивизме привлечет хотя бы одного нового человека, который посмотрит на город уже под другим углом.