Автор фильмов «Пятый элемент» и «Леон» Люк Бессон не снимет сиквелы своих картин. Об этом он заявил в интервью основателю образовательной платформы MegaCampus Григорию Аветову. Режиссер также объяснил, с чем связан так называемый «кризис идей» в Голливуде, как искусственный интеллект (ИИ) влияет на кинематограф и как молодому режиссеру добиться успеха. Главное из интервью — в материале RTVI.
Как стать успешным режиссером
На съемках фильма «Голубая бездна» мне было 28 лет. Просто у меня не было другого выбора, кино — это то, чем я действительно хочу заниматься, куда я готов направлять всю свою энергию, свои навыки. Думаю, для этого нужно быть немного безумным. Независимо от того, что кто-то говорит, важно оставаться всегда верным своим убеждениям, даже если это невозможно.
Во-вторых, никогда нельзя опускать руки и сдаваться. В-третьих, нужно следовать за своей мечтой. Люди часто накладывают свои собственные ограничения, поэтому они не добиваются успеха — у них есть собственный предел.
Моя мама боялась, что у меня не получится, говорила, что я ничего не добьюсь и это будет катастрофа. Она не могла представить, что успех возможен. Даже если ты упадешь, это нормально.
Почему не снимает сиквелы
Когда я сделал «Голубую бездну», все спрашивали, буду ли я делать «Голубую бездну 2». Когда я снял «Никиту», меня спрашивали, буду ли я снимать «Никиту 2». Нет, я снял «Леон». Меня спросили, будет ли «Леон 2», я снял «Пятый элемент». Каждый раз, когда я снимаю фильм, люди просят сиквел, потому что они ограничивают себя. Какой в этом смысл? Это неинтересно.
Если вам так нравится «Леон», просто посмотрите его снова. Вам не нужна вторая часть.
В чем причина «кризиса идей» в Голливуде
В последние двадцать пять лет происходил сдвиг власти [в кино]. Раньше власть была у художников, иногда они создавали хиты, иногда их ждал провал. Ты не можешь каждый день готовить одинаково вкусный клубничный торт, иногда он выходит очень вкусным, а иногда — не совсем удачным.
Постепенно люди, у которых есть деньги и власть, стали контролировать художников. И этот контроль распространяется все шире, потому что они считают, что больше заработают, если будут следовать цифрам. Но это ошибка, это неправильно. Они выбирают так: «Дайте нам того парня, он уже добился успеха однажды». Но это ничего не значит! Его фильм может провалиться даже после успеха в прошлом. Они говорят: «Давайте возьмем этот сюжет, потому что такой же уже был хитом». Люди могут это принять один, два раза, но потом они захотят увидеть что-то новое.
Так что мы, художники, теряем власть, мы не созданы для борьбы с властью, мы созданы для борьбы с идеями, мы созданы для творчества. Власть была украдена, и это огромная проблема.
Думаю, если сегодня взять крупную студию, где 15 человек решают, какие 20 фильмов снять в этом году, и взять группу школьников, которым дали сценарии, и они будут решать, какие 20 фильмов снять, то они, вероятно, заработают столько же денег или даже больше.
Разрушает ли ИИ кинематограф
Нет, ИИ — это инструмент. Искусственный интеллект питается уже существующей информацией, он не способен создать то, чего еще нет. Например, я несколько месяцев назад снял фильм «Догмен». ИИ не сможет написать «Догмена», а вот «Догмен 2» он напишет за две минуты.
ИИ питается всей информацией в мире. Я же питаюсь шестьюдесятью годами воспоминаний — о моей маме, о местах, которые я посетил, о моей истории любви, о разочарованиях, о людях, которых я встречал, о песке под моими ногами на пляже. Мы все уникальны, ИИ не может с этим конкурировать.
Любимые фильмы
«Амадей» [реж. Милош Форман], «Таксист» или «Бешенный бык» [реж. Мартин Скорсезе], «Красная борода» [реж. Акира Куросава]. Я люблю также «Андрея Рублева» [реж. Андрей Тарковский].