Бывший совладелец «Альфа-групп» Петр Авен, живущий в Латвии, дал большое интервью Baltic News Network, в котором рассказал о причинах переезда и получения латвийского гражданства, об отношении к западных санкциям, а также назвал условие для сближения России с Западом. RTVI собрал главные цитаты бизнесмена.

О латвийском гражданстве

Я стал гражданином Латвии в 2016 году, задолго до [военных действий]. Главное было то, что в силу различных личных обстоятельств и рабочих соображений я начал подумывать о переезде в Латвию, на землю своих предков. Я не буду вдаваться в подробности своей личной жизни, но что касается работы, то я все меньше и меньше увлекаюсь бизнесом — я хочу писать книги <…>, заниматься благотворительностью, создать музей с моими коллекциями.

Во время вспышки COVID я решил проводить как минимум половину своего времени в Латвии — я жил здесь во время пандемии. А когда ты живешь в стране, вполне естественно стать ее гражданином. Я хотел чувствовать себя местным жителем, а не иностранцем.

Об идее, что Латвия — «несостоявшееся государство»

Если вас интересует мое мнение, то Латвия — вполне успешное государство с достаточно устоявшейся политической системой, понятной экономической моделью и т.д. Это, однако, не исключает наличия чувствительных зон. Наиболее очевидные из них — демография и экономический рост. <…>

Что касается экономики, то перед Второй мировой войной Литва и Эстония выглядели слабее Латвии. Теперь они растут быстрее. Мне это не нравится. Стране нужны серьезные инвестиции, чтобы справиться с этой ситуацией, и, возможно, некоторая корректировка экономической политики.

О «проплаченной» поддержке

Я точно никому в Латвии не платил и не давал обещаний. [Экс-президент Латвии] Андрис Берзиньш и [юрист] Валдис Биркавс отправили в Брюссель письма в мою поддержку. Надеюсь, никто не посмеет обвинить их в том, что они поддерживают меня потому, что я им за это заплатил. Кстати, те, кто пишут в интернете, что человека (в данном случае меня) можно поддерживать только за плату, раскрывают многое о себе. Это их убеждения и их мораль.

О «солидарной ответственности» за конфликт на Украине

Я не понимаю, что именно означает «солидарная ответственность». Я, конечно, чувствую ответственность за все, что происходит в стране, гражданином которой я являюсь, где я живу и долгое время работал, в том числе и в правительстве.

О страхе преследования

Конечно, [я опасаюсь], учитывая историю моей семьи. Оба моих деда были расстреляны в 1937 году. Одна бабушка провела 20 лет в трудовых лагерях и в ссылке, другую приговорили к смертной казни, но, имея троих маленьких детей, она провела неделю в камере смертников и «сбежала», отсидев в лагерях пять лет. Моя латышская прабабушка умерла в ссылке в Сибири, а ее дочь, сестра моего деда, провела там семь лет. Как я могу не бояться?

<…> Однако я совершенно не ожидал, что стану мишенью именно за пределами России. Но именно это и произошло.

О санкциях

Не буду гадать, почему я оказался в санкционном списке. <…> Во-первых, нет четких критериев попадания в санкционный список и исключения из него. Например, одна из причин введения санкций — встреча с президентом [России Владимиром] Путиным. Однако [экс-канцлер ФРГ Ангела] Меркель и [президент Турции Реджеп] Эрдоган встречались с президентом Путиным гораздо чаще, чем любой российский бизнесмен. Так почему же их нет в санкционном списке?

Еще одним критерием является размер бизнеса в России, определяемый налогами, которые уплачиваются в российский бюджет. Наш давний партнер в России, BP (British Petroleum), платил огромные налоги, намного больше, чем «Альфа-банк». Ну и что?

Во-вторых, я всегда верил в верховенство закона и неприкосновенность прав собственности на Западе. Но сегодня включение в санкционный список фактически означает временную конфискацию имущества («заморозка» — это всего лишь эвфемизм), которая происходит без какой-либо судебной процедуры, состязательности или простого права на защиту.

В-третьих, на какой информации основано включение в санкционный список? В моем случае и случае моих партнеров это десяток статей в таблоидах. Они были сфабрикованы и, по сути, полностью фальшивы. К сожалению, мнение людей, выступавших в нашу защиту, было проигнорировано, а основанием для обвинений стало мнение неизвестных “экспертов”.

О русском мире

Есть известная поговорка, что в России за 10 лет меняется все, за 200 лет — ничего. Основные аспекты российского общества очень стабильны. [Американский ученый] Ричард Пайпс, например, считал, что основные правила и «механика» государственного управления в России были установлены в 1870-х и 1880-х годах и с тех пор практически не изменились. Постоянное перераспределение активов, которое продолжается и по сей день, очень напоминает непрерывную смену владельцев поместий в российском дворянстве, которая никогда не прекращалась, в отличие от Запада. <…> Многоликость русского мира никуда не исчезла.

О «вражеском» Западе

Роль внешнего врага действительно была традиционно важна в российском политическом менталитете. Однако это не всегда был Запад. Несколько лет, например, это была Турция. На мой взгляд, проблема России не столько в ее ненависти к Западу, сколько в ее неспособности четко определить свое место между Западом и Востоком.

<…> В том, что интеграция с Западом не произошла при Ельцине, конечно, в первую очередь вина российского общества. Его двойственность, его неспособность очиститься от сталинизма и империализма. Сыграла свою роль и позиция Запада, который по многим причинам не был готов к интеграции с Россией.

<…> Кстати, я думаю, что интеграция с Западом произойдет гораздо быстрее, когда с политической сцены уйдет последнее поколение, выросшее в Советском Союзе. Мое поколение. Именно в этом поколении все еще коренятся мифы об «особом русском пути» и мировой гегемонии. Молодые люди реже страдают от этих фантомных болей псевдовласти. Они лучше понимают, что национальным делом должно быть благополучие нации, а не мировое господство.