Минпромторг 16 мая сообщил о переходе российских активов компании Renault в госсобственность: принадлежавшие французам 67,69% «АвтоВАЗ» перешли ФГУП «НАМИ» (подчиняется министерству), а 100% акций «Renault Россия» — правительству Москвы. Сразу после этого мэр столицы Сергей Собянин сообщил, что на заводе Renault возродят бренд «Москвич». Между тем опрошенные RTVI эксперты считают, что вместо отечественной разработки в итоге получится китайский автомобиль с названием «Москвич», либо будет приглашен сторонний производитель, который не побоится санкций.

Мнение вице-президента Национального автомобильного союза (НАС) Антона Шапарина

До сегодняшнего момента не было точно известно, на каких условиях Renault покинет российский рынок, оставит ли свою платформу для производства машин и будет ли поставлять запчасти.

Судя по новостям, этого не произошло, поэтому «АвтоВАЗу» придется как-то самому создавать машины в условиях дефицита компонентов и отсутствия собственной платформы для производства.

В противном случае им придется возрождать из пепла автомобильные модели из давно прошедших времен, давно забытые российскими потребителями и совершенно не отвечающие требованиям времени.

Либо им придется уйти на длительный простой, пока в течение нескольких лет не будет разработана своя собственная платформа, которая будет учитывать нынешние реалии по поставкам запчастей и проблемам с импортом.

Есть еще один вариант: «АвтоВАЗ» находит себе нового иностранного партнера с разработанной платформой, который будет готов занять место Renault и не побоится санкций, которые введены против «Ростеха» (часть акций «АвтоВАЗа» принадлежит госкорпорации).

Поэтому, следует учитывать, что выходов у «АвтоВАЗа» после ухода французской компании не так уж и много и «все они требуют серьезных усилий». Что касается возрождения бренда «Москвич», то здесь ситуация еще хуже.

Если у «АвтоВАЗа» хотя бы есть какие-то кадры, компетенции и так далее, инженерная школа, то для [производства] «Москвича» ничего такого нет. Инженеров не хватит, чтобы с нуля создать полноценный автомобиль. Да, электромобиль создать можно, но я не вижу кадров, способных это сделать. Те жалкие потуги, которые у нас пытались выдать за электромобили, не выдерживают критики и до конвейера не дошли. Их целью был расход госсредств и больше ничего.

И так как эти проекты не были рассчитаны на массовое производство, то обычный россиянин до сих пор не видит на дорогах электромобилей от концерна «Калашников» и других предприятий. Впрочем, Россия в этом плане может взять на вооружение опыт Китая.

Китайцы когда-то копировали европейцев. А мы сейчас скопируем китайцев, и на этой базе уже можно будет что-то строить.

Мне представляется, что это единственный путь [для «АвтоВАЗа»], если не считать партнерства с китайцами. Последняя площадка, где производили «Москвич», была отдана под жилье. Так что теперь непонятно, что имел в виду Сергей Семенович Собянин под «Москвичом» — новый ТЦ или все-таки жилой комплекс. Думаю, что возрождение «Москвича» станет огромной «черной дырой» по поглощению финансов государства.

Впрочем, в теории ситуация с электромобилем «Москвич» может развиваться чуть иначе: если к проекту присоединится иностранный производитель, то в этом случае через несколько лет могут появиться товарные образцы. Но даже при этом позитивном сценарии есть другая существенная проблема — тотальная нехватка инфраструктуры.

Как его [электромобиль] в этих условиях эксплуатировать и заряжать? Для этого потребуется не только программа Москвы по возрождению «Москвича», но и федеральная программа по электрификации инфраструктуры. И вряд ли это поддержат нефтяники, потому что такие инновации приведут к их убыткам. Кроме того, должен быть решен вопрос с компонентами для такой инфраструктуры, которые, на удивление некоторым [чиновникам], импортные и далеко не все из них можно поставлять в Россию. Реальность, которую вскоре осознает госаппарат, проста — в ближайшие несколько лет производиться машины в России не будут.

Чтобы хотя бы закрыть дефицит на российском рынке, нужно активно наращивать параллельный импорт. Но его тоже не будет, потому что российское законодательство противоречит ему.

Сейчас действует два акта: один (от Минпромторга) разрешает параллельный импорт, а второй (техрегламент о безопасности колесных транспортных средств) запрещает импорт автомобилей и запчасти без разрешения правообладателя.

Поэтому государству для преодоления дефицита нужно снизить пошлины на ввоз автомобилей, отменить систему сертификации, максимально упростить ввоз запчастей. Одновременно нужно разрабатывать перспективные технологии и строить инфраструктуру. Поэтому слова о возрождении «Москвича» — это лишь декларации, которых мы слышали немало.

Что касается создания «Москвичей» с двигателем внутреннего сгорания, то вряд ли его удастся создать конкурентоспособным.

В России нет качественных двигателей внутреннего сгорания для машин, есть лишь дизельные, корабельные, тракторные и танковые, которые отличаются «огромной прожорливостью», ненадежностью и попросту устарели.

Их будут ставить только в одном случае — если импорта машин совсем не будет.

Мнение главного редактора «За рулем» Максима Кадакова

В заявлении Собянина о возрождении бренда «Москвич» не было деталей, поэтому это всё пока лишь слова. После ухода Renault есть несколько моментов, с которыми столкнется рынок.

Во-первых, следует понимать, что на тех машинах, которые создавались раньше, никто ездить не будет. Кроме того, нет возможности их массового производства, нет моторов, автоматических коробок передач и так далее. В связи с этим машина будет дорогой и вряд ли качественной.

Во-вторых, про идею выпустить машины Renault под брендом «Москвич» можно забыть, потому что производить их в промышленных масштабах в условиях санкций не выйдет. В-третьих, даже если Россия задумается создавать машины «с нуля», то столкнется с нехваткой трансмиссий, коробок передач и так далее.

Это опять-таки сделает ценник на машину высоким, а людям в условиях санкций нужен недорогой автомобиль.

Россия может повесить шильдик с названием «Москвич» на какой-нибудь китайский автомобиль, у которого, скорее всего, даже изменят некоторые параметры, хотя это тоже довольно затратный вариант, учитывая испытания и сертификацию.

Кроме того, в России у Renault была лишь часть производства, какие-то детали закупались за рубежом, и в условиях санкций это невозможно. Таким образом, куда ни кинь, везде клин. В России была перспектива создания электромобиля Lada на базе платформы Renault, уже даже был проект. И если бы ничего не произошло, то лет через пять-шесть у нас была бы Lada серийного производства. Ведь разработать платформу — это архисложно и архидорого. Даже если будут выпускать 50 тыс. или даже 100 тыс. «Москвичей» в год, это не окупит платформу.

Завод Renault в Москве является лишь частью производственного процесса по изготовлению автомобилей. Для того, чтобы создавать хорошую машину, нужно создавать инфраструктуру.

Московский завод Renault — это как плита в квартире, где хозяйка может приготовить лишь одно блюдо. А еще к плите может подойти девочка, которая умеет лишь ходить за продуктами в магазин и никогда не готовила сама. И в итоге она сварит такой борщ, что никто никогда есть не будет. А плита при этом та же самая. Вот и с заводом так же — там можно сделать любой автомобиль. Но он должен быть разработан. И у него должны быть комплектующие.

Те, кто не знают, как собираются электромобили, считают, что можно одну запчасть без труда заменить другой, но это далеко не так: «Это не помидоры на рынке». В 2009 году Сбербанк пытался купить платформу Opel, но не смог. Поэтому сейчас у России два варианта: либо выдавать китайский автомобиль под брендом «Москвич», либо приглашать иностранную компанию, которая бы производила машины под такой маркой.

О переходе активов Renault к России и заявлении Собянина по поводу «Москвича»

Минпромторг сообщил 16 мая о переходе российских активов французского автомобильного концерна Renault в госсобственность. Таким образом, это фактически стало первой национализацией иностранной компании в России.

Почти 68% акций «АвтоВАЗа», которые принадлежали Renault, переходят к федеральному государственному предприятию «НАМИ», а 100% акций ЗАО «Renault Россия» будет владеть правительство Москвы.

При этом Renault обладает правом на обратный выкуп своей доли в «АвтоВАЗе» в течение следующих шести лет. Российская компания будет проводить сервисное обслуживание машин Renault на российском рынке и продолжит выпускать на своих заводах всю линейку Lada.

Кроме того, мэр Москвы Сергей Собянин сообщил, что Москва сохранит большую часть коллектива завода Renault «Автофрамос» после ухода французов, а на предприятии будут создавать машины под брендом «Москвич» — сначала с двигателем внутреннего сгорания, а в перспективе и электромобили.

Основным технологическим партнером возрожденного Московского автомобильного завода «Москвич» станет «КамАЗ». Руководство французской компании назвало решение о передаче активов «сложным, но необходимым».

Ранее глава проекта «Автомаркетолог» Олег Мосеев объяснил, что для производства машин «АвтоВАЗ» была использована платформа альянса Renault-Nissan-Mitsubishi (покинул российский рынок после событий в Украине), на которой выпускались новые модели LADA, Renault, Nissan, Datsun. Мосеев отмечал, что предоставленная Renault возможность выкупа акций говорит, что искать себе нового партнера «АвтоВАЗ» не будет, а создавать машины при участии только госкомпаний выйдет слишком дорого. Таким образом, новых моделей Lada вряд ли стоит ожидать в ближайшем будущем, утверждал эксперт.

РБК пишет, что стоимость своих активов в России Renault в релизе оценил в 2,195 млрд евро. При этом глава Минпромторга Денис Мантуров ранее заявлял, что сумма сделки, в рамках которой активы перейдут в собственность России, будет символической и составит один рубль.