Долг России по решениям ЕСПЧ перед своими гражданами и иностранцами составляет около €74 млн, сообщает «Коммерсантъ» со ссылкой на данные Страсбурга. В эту сумму не вошли €1,9 млрд в пользу бывших акционеров ЮКОСа. Если Москва откажется платить по долгам, то эти деньги могут списать за счет замороженных российских активов, пояснил газете главред журнала «Бюллетень ЕСПЧ» Юрий Берестнев.
Общее количество дел, которое рассмотрел Европейский суд по правам человека за все время (с 1998 года), составило 3 395, а общая сумма компенсаций — €2,02 млрд. В эту сумму включены рекордные €1,9 млрд по делу ЮКОСа, которые Россия не выплачивает. Без учета этого дела сумма выплат составила €148 млн, из которых выплачены лишь €74 млн.
Кроме того, до сих пор Россия не исполнила решения по 2030 дел. Речь не во всех случаях идет лишь о выплатах, по некоторым эпизодам ответчик обязан принимать дополнительные меры, например, законодательные.
Берестнев в разговоре с газетой, сообщил, что вряд ли Россия будет платить иностранцам по искам ЕСПЧ. Ранее Москва объявила, что будет перечислять компенсации только по тем решениям европейского суда, которые вступили в силу до 15 марта (в этом году Россия приостановила свою деятельность в Совете Европы), причем только в рублях и через российские банки.
По словам эксперта, ЕСПЧ все равно продолжает выносить решения по делам против России, среди которых есть и те, которым более 10 лет. Также суд будет принимать к рассмотрению жалобы тех, кого объявили иноагентом. Россия может не признавать эти решения, но, по мнению Берестнева, возможны попытки «выплачивать» эти средства из замороженных российских активов, что будет «наглым произволом европейских структур».
Комитет министров Совета Европы 25 февраля (на следующий день после начала спецоперации на Украине) решил приостановить членство России в этой организации. Возобновление диалога с Россией зависит от самого Совета Европы, заявил тогда вице-спикер Госдумы, глава российской делегации ПАСЕ Петр Толстой. Он также отметил, что долгое время Москва призывала отреагировать на нарушения прав человека на Украине, но «европейская солидарность не позволяла этого сделать».