Выборка из 657 тысяч детей не показала связи между вакциной MMR и аутизмом. Подробнее об этом рассказывает популяризатор науки Андрей Коняев в программе N+2 на канале RTVI
Как это выяснили?
Провели большое исследование: взяли людей, посмотрели, какие они делали прививки, и есть ли у них сейчас какие-то болезни. Так хотели проверить мифы, связанные с вакцинацией.
Например, говорят, что если у ребенка есть расстройство аутистического спектра, то прививка может усилить его проблемы. Это не удалось доказать. Также не подтвердился миф о том, что если у родственников было расстройство аутистического спектра, то вакцинация может вызывать проблемы у ребенка. Никакой корреляции здесь нет
А откуда вообще миф о связи прививок и аутизма?
Это довольно интересная история. В 1988 году в Великобритании решают использовать вакцину, которая помогает одновременно от трех заболеваний, в том числе от кори. Вместо трех отдельных прививок одна. В США такой препарат использовали с 1971 года, и все удачно. В Великобритании решили не покупать у американцев вакцину, а производить сами, но в 1992 году партию средств отозвали — у некоторых детей была резкая реакция, даже проявился менингит. Родители стали судиться с компанией.
Чтобы защититься от исков компания из Великобритании нашла ученого, который изучал похожие вакцины. Он хотел доказать, что если вирус кори попадает в желудочно-кишечный тракт, то из-за этого появляются заболевания (про аутизм речи не было). После этого он написал статью в научный журнал, где заявлял, что попадание кори в желудочно-кишечный тракт для детей с риском аутизма может вызвать этот самый аутизм.
Позже исследование отозвали, но журналисты уже взяли историю и разнесли по миру. Деталь в том, что этот ученый не был против вакцин, но он выступал за раздельные препараты. Он даже сам предлагал свое средство от кори.
Прошло 10 лет с того исследования, появился интернет, и там тезис про связь прививок и аутизма остался. А люди не изучили опровержение, которые выпускали другие ученые, поэтому уверены, что вакцины — зло
Еще больше исследований — в программе N+2