Турция и Россия планируют обсудить отказ от долларов при расчетах за российские энергоносители, пишет Bloomberg со ссылкой на источники. Таким образом Анкара хочет замедлить сокращение своих золотовалютных запасов, а Москва — вести торговлю без санкций. Состоится ли эта сделка и насколько она выгодна обеим сторонам — в материале RTVI.

Источники Bloomberg среди турецких чиновников рассказали, что 20 июля в Тегеране президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на встрече с российским коллегой Владимиром Путиным будет обсуждать возможность расчетов в национальной валюте при оплате российских энергоносителей.

По данным собеседника агентства, страны работают над переходом на платежи в местной валюте — лире. Один из них пояснил, что такая система позволит Турции экономить свои валютные резервы, а для России это интересно тем, что она сможет закупать товары у турецких поставщиков без угрозы санкций.

В 2021 году, напоминает агентство, поставки сырой нефти из России составили примерно четверть от общего объема импорта, а российского газа — около 45%. Кроме того, экспорт Турции в Россию в прошлом году составил $6,5 млрд, а импорт из России — $29 млрд. При этом, пишет Bloomberg, не учитываются миллиарды долларов, которые российские туристы оставляют на курортах Турции.

AP

С 2019 года в Турции были проданы десятки миллиардов долларов для поддержания курса лиры на фоне сильной инфляции. Президент Турции в 2021 году заявил, что за два предыдущих года власти продали более $165 млрд для защиты лиры. Сейчас валютные резервы Турции составляют $59 млрд (данные на 1 июля), пять лет назад они составляли $97 млрд, пишет агентство.

Весной Россия перевела расчеты за поставки своего газа в «недружественные страны» в рубли. Турция в перечень этих государств не входит.

Что говорят эксперты

Финансовый советник, директор проекта «Рост сбережений» Сергей Кикевич

Думаю, что создание такого механизма более чем возможно. Более того, есть прецеденты, аналогичная система обсуждалась с Китаем и Индией. Юань, по сути, уже используется в расчетах, кроме того, рубль используется для взаиморасчетов с некоторыми европейцами. Поэтому возможность появления этой системы, безусловно, есть.

Конкретно применительно к Турции, как мне кажется, эта схема соответствует духу момента, потому что нам надо ослабить рубль, а им — укрепить лиру. И в этом плане получается взаимовыгодная история.

Что касается золотовалютных резервов [Турции], то здесь ситуация такая. Анкаре не нужно будет продавать евро или доллары, то есть ту валюту, которая у них больше используется в валютных резервах. Безусловно, мощного влияния на них вряд ли стоит ожидать.

Да и в принципе эту систему нужно сначала обкатать, проработать и применить какую-то пилотную схему, выбрать правильные банки, правильных контрагентов, определиться с платежными схемами в обход того же SWIFT. Поэтому технические варианты здесь более оптимальные, в связи с чем расчеты при оплате поставок за энергоносители подходят как нельзя лучше. Возможно, эта система перекинется и на другие товары, услуги.

Разумеется, есть вопрос санкционных банков, но все, кто хочет работать с Россией, взвешивают риски и оценивают, что они получат, идя на этот риск. Индия и Китай, например, сочли, что выгода перевесит риск, который, безусловно, есть, потому что американцы не перестанут давить. Но на примере той же Турции мы знаем, как она может жестко отстаивать свои интересы.

Доктор экономических наук, проректор Финансового университета при правительстве России Алексей Зубец

Россия старается переводить практически все свои внешнеторговые операции, условно говоря, от Нигерии до Китая, в национальные валюты. В первую очередь, это своповые сделки, клиринговые операции, когда Центробанки [двух стран] обмениваются определенным объемом валют по курсу. Потом через клиринговый центр при оплате сделки лиры обмениваются на рубли и наоборот.

С одной стороны, это защита от санкций. То есть американцы не смогут никогда дотянуться до этих денег, потому что они не проходят через их банки. С другой стороны, это возможность не использовать доллары и евро напрямую: то есть эти валюты остаются, потому что они будут основой для определения международной стоимости товаров, но в самой сделке участвовать не будут.

Для России это интересно. С другой стороны, надо понимать, что перевод таких операций на национальную валюту привязывает контрагентов одного к другому. Если Турции, которая, условно говоря, покупает нефть в России, уже будет сложно отказаться от этого. Таким образом, эти сделки становятся определенной гарантией, что партнер не спрыгнет по дороге.

Gregorio Borgia / AP

Для Турции это все тоже важно, потому что в стране очень высокий уровень инфляции. Проведение подобных операций позволит зафиксировать цены. Кроме того, нужно понимать, что для турецкой стороны есть еще одна выгода — это зашитая скидка. То есть если цена определяется в долларах, то понятно, что курс на момент проведения сделки отстает от международных котировок. И при пересчете курса рубля на лиры и назад будет с каким-то лагом, то есть отставать от международного курса.

Например, стороны подписывают договор, где указывают — столько-то лир за тонну зерна. Но к моменту завершения сделки лира уже девальвируется против того курса рубля, который был при оформлении сделки. Таким образом Анкара получает вшитую скидку. Да и продавать свои товары туркам чрезвычайно интересно. А России с учетом санкционного давления очень важно заполучить, прикрепить к себе такого серьезного партнера, как Турция.

Для Анкары такие сделки пока что безопасны, потому что они санкций не вводили. Кроме того, здесь не будет долларов и евро, поэтому любой российский банк может проводить операции с лирами. Вторичных санкций для иностранных банков, которые торгуют с Россией, например, золотом, пока нет. И надеюсь, не будет. Поэтому мы не можем торговать золотом с США и Европой, а с Турцией — пожалуйста, тем более в лирах.