Разгильдяйство и НАТО: Путин и военные — о катастрофе подлодки «Курск»

12 августа 2000 года во время учений в Баренцевом море затонула атомная подводная лодка «Курск». Погибли все 118 человек, находившиеся на борту. По официальной версии, катастрофа произошла из-за взрыва боевой части торпеды в торпедном аппарате и последующей детонации боезапаса субмарины. RTVI вспоминает высказывания российских властей, флотского командования и родственников погибших о трагедии.

Командир турбинной группы дивизиона движения К-141 «Курск Дмитрий Колесников

Записка, датированная 12 августа 2000 года

Здесь темно писать, но наощупь попробую… Шансов, похоже, нет. Процентов 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список личного состава отсеков, некоторые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо.

Президент России Владимир Путин

23 августа 2000 года (в интервью телекомпании РТР)

Несмотря на то, что я сто с небольшим дней занимаю кабинет в Кремле, тем не менее испытываю полное чувство ответственности и чувство вины за эту трагедию. <…>

Меня очень огорчает тезис, который в последнее время часто звучит, — о том, что вместе с лодкой «Курск» утонула честь флота, гордость России и так далее. Вы знаете, наша страна переживала и не такие годы лихолетья. Сталкивались мы и наши предки и с более тяжелыми катастрофами. Мы все пережили. <…> Мы все это преодолеем, восстановим и армию, и флот, и государство.

6 сентября 2000 года (в разговоре с президентом США Биллом Клинтоном на встрече в Нью-Йорке. Библиотека Клинтона опубликовала рассекреченную стенограмму беседы в 2019 году.)

Я оказался в ловушке между плохими и худшими вариантами. Мне говорили, что если бы я сразу спустил туда маленькую подводную лодку и хотя бы попытался спасти парней, мои рейтинги выросли бы. Нельзя позволять делать что-то подобное ради пиара. Нужно отдавать приоритет реальному спасению людей. <…> Мы чувствовали себя бессильными во время этой катастрофы.

8 сентября 2000 года (в интервью ведущему CNN Ларри Кингу)

Кинг: Расскажите нам, что случилось с российской подлодкой?

Путин: Она утонула. <…>

Кинг: Оглядываясь назад, господин президент, скажите: действовали вы тогда как‑то иначе, если бы сразу знали то, что знаете сегодня?

Путин: Нет. Единственное, что можно было бы изменить, наверно, в моем поведении как главы государства, — это отменить, допустим, те рабочие встречи, которые у меня намечались по месту моего отдыха в Сочи, на Черном море, и вернуться в столицу. Но это была бы тоже чисто пиаровская акция, потому что в любом городе страны, в любом городе мира я всегда нахожусь на связи с военными <…>.

На месте трагедии в таких ситуациях, когда счет идет на секунды, на минуты и в лучшем случае — на дни, должны работать профессионалы. А политики не должны наживать себе политический капитал, используя трагедию.

2018 год (в фильме Андрея Кондрашова «Путин»)

Что греха таить: мы же знаем, в каком состоянии тогда находились вооруженные силы. Откровенно говоря, ничего удивительного нет. Но трагедия колоссальная, столько людей погибло. <…>

После развала Советского Союза у нас возникли огромные сложности и в экономике, и в социальной сфере, и в армии, разумеется — это все не могло не коснуться армии. И трагедия «Курска» — это тоже проявление общего состояния вооруженных сил.

Генпрокурор России в 2000-2006 годах Владимир Устинов

2002 год (в выступлении на расширенной коллегии Генпрокуратуры)

Трагедия атомохода «Курск» высветила очень многое, в том числе традиционное отечественное разгильдяйство.

Однако нарушения в организации боевой подготовки, безответственность должностных лиц, граничащая с преступной халатностью, вечный расчет на «авось» — характерно, к сожалению, не только для Северного флота.

Командующий Северным флотом в 1999-2001 годах адмирал Вячеслав Попов

2000 год (в фильме Аркадия Мамонтова «Август»)

Для меня пока главной версией является версия столкновения. Я думаю, что произошло столкновение с подводным объектом, как сейчас говорят… Ну, какой там подводный объект? С подводной лодкой, неустановленной пока. Причем этот объект ударил нашу подводную лодку в самое уязвимое место. <…>

Конечно, неосознанно: я глубоко убежден, что это не умышленные действия. Это, в принципе, обычное, можно так сказать, столкновение, потому что подобных столкновений ― не по последствиям ― с нашими подводными лодками у нас уже достаточное количество.

2021 год (в интервью РИА Новости)

Подводная лодка, которая столкнулась с «Курском», следила за «Курском», видимо, но не сумела в тех условиях состояния моря и всех иных условиях обеспечить безопасность, сблизилась слишком, либо маневр «Курска» привел к потере контакта. <…>

Я с вероятностью 90% знаю наименование ее, но для того, чтобы публично называть, нужно иметь доказательства и выложить их. Я их выложить не могу. Натовская подводная лодка. И она была там, в районе, и она столкнулась с «Курском».

Капитан 1-го ранга Игорь Курдин, был доверенным лицом семей погибших на «Курске», автор книги «Курск. 20 лет спустя»

2021 год (в интервью «Фонтанке» о версии адмирала Попова)

Один из офицеров-глубоководников, руководивший обследованием затонувшей подводной лодки, а также прилегающего к ней района, рассказывал — им была поставлена задача найти следы иностранной подводной лодки в районе гибели «Курска». Они, что называется, рыли носом дно, но никаких следов иностранной подводной лодки найдено не было.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков

2021 год (о версии столкновения «Курска» с подлодкой НАТО)

Мы ее оставляем абсолютно без комментариев. Вы знаете, что было следствие, следствие пришло к окончательному выводу, и поэтому появление каких-то других гипотез мы не хотим комментировать.

Ирина Лячина ― вдова командира «Курска» Геннадия Лячина

2020 год (в интервью «Комсомольской правде»)

Вопрос: Чувствуете ли, что память о «Курске» живет не только в узком кругу родных экипажа, но и в обществе в целом? Продолжает ли поддерживать государство?

Сколько за эти 20 лет было аварий, сколько трагедий… <…> У государства хватает проблем. Давайте не будем об этом… Главное, что мы их все помним. Что для нас и для наших детей это трагедия. И она есть, она существует, она никуда не делась. Боль, тоска — все это присутствует во всех семьях. Просто… как бы это правильно сказать… мы научились с этим жить.