Ли Чжэ Мён стал президентом Республики Корея 3 июня в результате внеочередных выборов, которые состоялись после многомесячного конституционного кризиса, спровоцированного введением военного положения предыдущим президентом Юн Сок Ёлем. Почему Ли называют «южнокорейским Трампом» и какого политического курса можно от него ожидать — RTVI разбирался вместе с ведущим научным сотрудником Центра корейских исследований ИКСА РАН Константином Асмоловым.

Из Сандерса в Трампы

Несмотря на то, что сейчас за Ли закрепилось прозвище «южнокорейский Трамп», раньше он называл себя «южнокорейским Берни Сандерсом» (Сандерс — американский независимый сенатор левого толка, дважды баллотировавшийся в президенты от Демократической партии США). Во времена президентства Мун Чжэ Ина (2017-2022) Ли возглавлял независимую фракцию в Демократической партии Южной Кореи, выступал с левых популистских позиций и позволял себе критику Дональда Трампа.

А сейчас новый президент Республики Корея хочет наладить отношения с главой Белого дома. Трампу Ли позвонил на третий день после своего избрания, договорился о встрече и совместной партии в гольф. Главы государств должны были поговорить 17 июня на саммите G7 в Канаде. Однако Трамп покинул саммит на день раньше, и встреча не состоялась.

Несмотря на желание наладить хорошие отношения с американским президентом, у Ли не так много общего с ним в политическом плане. Кореевед Константин Асмолов характеризует актуальную программу корейского президента как «за все хорошее, против всего плохого».

«Ли, с моей точки зрения, совсем циничный популист, для которого образ левого был просто удобной маской самоидентификации, потому что как только власть забрезжила, у него появились и более жесткие фразы в отношении КНДР, и отказ от безусловного базового дохода, и предложение выдвинуть Дональда Трампа на Нобелевскую премию мира», — рассказал Асмолов в интервью RTVI.

В рамках своей внутренней политики Ли может постараться объединить консерваторов и демократов. Однако для этого ему нужно отказаться от логики межфракционной борьбы, которая уже несколько веков в Корее считается «национальным видом спорта». К тому же от демократов все громче звучат заявления о том, что «фашисты» во власти хотели устроить переворот и необходимо раскрыть правду о деяниях консерваторов.

«С Ли может случиться так же, как и с Мун Чжэ Ином, когда демократы подумали, что консерваторы больше не представляют для них угрозы, и совсем попутали берега, а потом появился Юн Сок Ёль», — отметил Асмолов.

Что действительно объединяет Ли и Трампа, по мнению Асмолова, это эпатажный стиль. Южнокорейский президент раньше других начинал работать на публику и активно вести соцсети.

Фигурант нескольких уголовных дел

Как и Трамп, Ли подходил к своему президентству с грузом судебных разбирательств. Одно из давних дел было связано с супружеской изменой, за которую в Южной Корее до 2015 года можно было попасть за решетку. Однако из этого дела Ли выбрался радикальным способом — снял штаны.

«Некая актриса заявила, что Ли ее поматросил и бросил. И как доказательство, она знает, где у него там родинка. В итоге Ли снял штаны в присутствии врачей и журналистов. Родинку не нашли. Дело не закончилось ничем», — рассказал Асмолов.

Такой эпатажный стиль и противоречивая репутация сопровождала Ли на протяжении всей карьеры. Южнокорейский президент родился в очень бедной семье и начинал свой путь с самых низов. Ли продвигался по карьерной лестнице по линии организации «Юристы за демократическое общество». С 2010 по 2018 год он был мэром Соннама — города-спутника Сеула, а с 2018-го по 2021-й — губернатором провинции Кёнгидо, в которой географически располагается столица.

«Никто напрямую в связях с оргпреступностью его не обвинял, потому что не было прямых улик, но слишком многое было очевидно. То есть еще в 2016 году был снят фильм «Асура: Город безумия», где главный злодей — это коррумпированный мэр города. Город называется Аннам — не путать с Соннамом. И многие личные приколы и коррупционные схемы списаны с Лечжэмёновских», — заявил Асмолов.

Ли неоднократно обвиняли в коррупции, нарушении избирательного законодательства и даже переводе денег в Северную Корею. Как считают обвинители, Ли таким образом пытался организовать свой личный визит в КНДР, чтобы «заработать очки» перед президентским праймериз. Эти действия можно было квалифицировать как нарушение Закона о национальной безопасности о финансировании северокорейского преступного режима.

С этими уголовными делами связана одна мрачная деталь. Пять человек, которые могли бы дать показания против Ли, с 2021 по 2023 год умерли или покончили с собой при загадочных обстоятельствах. Шестой — Ким Ман Бэ — дважды пытался покончить с собой, но передумал в последний момент и попросил адвокатов вызвать скорую.

«Ли Чжэ Мён утверждал, что он никогда не был знаком ни с одним из этих покончивших с собой. Потом выяснилось, что они вместе были в поездках, что есть групповая фотография, на которой они вместе. Поскольку полиция не нашла никаких свидетельств того, что все эти смерти были насильственными или связанными с Ли, никто ему ничего не предъявлял. Тут надо понимать, что реформа полиции, которую устроил Мун Чжэ Ин, сделала местную полицию довольно зависимой от влиятельных чиновников. Но опять же домыслы — это домыслы. Формально у нас просто пять чудесных совпадений», — сообщил Асмолов.

Тем не менее 15 ноября 2024 года по делу о нарушении избирательного права и лжесвидетельству Ли все же получил срок, хоть и условный. Это не позволило бы ему выдвигаться на госдолжности в течение пяти лет и означало бы политическую смерть лидера Демпартии. С этого момента, по мнению Асмолова, началась острая стадия конституционного кризиса, когда демократы, контролировавшие парламент, стали «раскачивать» президента-консерватора Юн Сок Ёля.

«Юн психанул, объявив военное положение, и на этом благополучно проиграл. И уже после того, как Юн Сок Ёлю объявили импичмент, апелляционный суд вчистую оправдал Ли Чжэ Мёна, открыв ему дорогу в президентскую гонку. И поскольку Ли к тому времени уже превратил Демпартию в свой фан-клуб, разумеется, он выиграл праймериз», — рассказал кореист.

1 мая Верховный суд отменил оправдательный приговор апелляционного суда лидеру Демпартии. После этого демократы стали угрожать кампаниями гражданского неповиновения и импичментом всему Верховному суду.

«Для демократов характерен такой подход, который можно назвать изменением правил в ходе игры. Ну, то есть, а давайте мы сейчас поменяем уголовный кодекс, чтобы декриминализовать те преступления, по которым обвиняется Ли Чжэ Мён, чтобы его уже нельзя было по ним осудить. Или раньше у них был пункт, по которому любой функционер, включая председателя партии, если против него объявлено уголовное дело, то он должен уйти в отставку до тех пор, пока не прояснится, виновен он или нет. Но как только дело касалось председателя Ли, в устав немедленно дописали „если это уголовное дело не является политически ангажированным преследованием“», — поделился Асмолов.

Чего ожидать от Ли на международной арене?

Первым международным мероприятием, в котором Ли принял участие, стал саммит G7 в Канаде. Он прошел скомканно из-за отъезда Трампа. Сам же Ли во время своего выступления ограничился общими фразами. Президент Республики Корея провел беседу с премьер-министром Японии Исибой Сигэру, шапочно встретился с Владимиром Зеленским.

Один из ключевых вопросов, который новый президент Республики Корея собирается обсуждать с Трампом — безопасность Корейского полуострова и переговоры с Ким Чен Ыном. Сам Ли уже попытался продемонстрировать свою готовность к диалогу с Севером. Как сообщил Reuters, Южная Корея приостановила музыкальную и пропагандистскую трансляцию через громкоговорители на границе с Северной Кореей. Однако востоковед Асмолов сомневается, что КНДР как-то ответит на этот шаг, и считает, что американский президент отодвинул тему Северной Кореи на второй план.

«Северная Корея сильно улучшила свои переговорные позиции. Ковидные годы показали, что даже если ввести еще более жесткие санкции, они продержатся. <…> А сейчас есть еще российская поддержка. Кроме того, северокорейский ядерный щит тоже стал более жестким, и в итоге «кнут» нормально не сработает. А чтобы Северная Корея съела «пряник», это должен быть «пряник» такой вкусности, который Трампу не позволит американское общественное мнение северянам скормить. Южнокорейцы будут пытаться не оказаться там третьим лишним. Если Ли Чжэ Мён хочет наладить межкорейский диалог, ему нужно будет как-то договариваться с Трампом, хотя бы потому что вся деятельность и все движения через демилитаризованную зону связаны с необходимостью получать разрешение американского командования», — рассказал Асмолов.

Кореист полагает, что в отношениях со своими восточноазиатскими соседями — Китаем и Японией — Ли будет вести сбалансированную политику. Однако японо-южнокорейское сближение, которое было при Юне, приостановится.

«Какие-то действия в треугольнике Вашингтон-Токио-Сеул будут все равно, хотя их активность, возможно, снизится», — считает Асмолов.

На российском направлении востоковед видит два варианта развития событий. С одной стороны, тесные российско-северокорейские отношения могут полностью положить конец контактам России и Республики Корея. Даже Владимир Путин не поздравил Ли с занятием поста президента Республики Корея.

С другой стороны, как заявил в интервью «Ъ» посол России в Сеуле Георгий Зиновьев: «Южная Корея — самая дружественная из недружественных стран для России», и можно, напротив, ожидать активизации российско-южнокорейского дипломатического канала. Некоторые видят предпосылки для этого в том факте, что начальником управления нацбезопасности администрации президента стал экс-посол Южной Кореи в Москве Ви Сон Рак.

«Не очень понятно, что он [Ли Чжэ Мён] думает по поводу России, потому что он популист и говорит то, что будет приятно аудитории. Когда началась СВО, он много говорил про некомпетентного президента Зеленского. При этом говоря о непрофессиональном президенте, который доигрался, он имел в виду Юн Сок Ёля. Затем он довольно быстро взял свои слова обратно, и впоследствии СВО „правильно“ осуждал», — заявил Асмолов.

Также не совсем понятно, стоит ли ожидать возвращения южнокорейских автоконцернов и других крупных компаний в Россию. Сам Ли, по словам Асмолова, строит свою политику на поддержке профсоюзов. Если президент будет дальше держаться популистской линии, то для него поддержка крупных компаний, которым выгодно возвращение на российский рынок, не будет иметь большого значения.

Никита Бондаренко