Вечером 29 марта мэр Москвы Сергей Собянин ужесточил меры по борьбе с коронавирусом: теперь жители столицы обязаны оставаться дома, на улицы можно выходить только за продуктами и лекарствами, в случае крайней необходимости и для выгула домашних животных. О том, как на введение фактического карантина отреагировали журналисты, политики и политологи — в подборке мнений RTVI.
Политик Алексей Навальный: «Как и говорили: идея с „нерабочей неделей“ идиотическая. Сейчас вводится карантин в Москве и области. Но карантина нет в Питере и других агломерациях. Наша власть так долго готовила народ к тому, что везде враги и надо быть наготове. Но вот кризисная ситуация и Кремль беспомощен <…> Прочитал внимательно указ Собянина. Все безработные получат по 19 500 рублей. Таким образом, Москва стала первым городом в мире, где коронавирус превращает безработных сразу в средний класс».
Сенатор Андрей Клишас: «В соответствии со ст. 55 Конституции, ограничения прав и свобод граждан возможны только в силу федерального закона и в конституционно значимых целях, а значит, введение таких ограничений — исключительная компетенция Федерального собрания и президента».
Адвокат Сергей Бадамшин: «Нет ЧП — нет запрета на передвижение. <…> Никакие указы мэров <…> не могут ограничить ваше право выйти из дома, если вы не больны и не представляете опасность для окружающих».
Журналист Антон Орехъ: «Абсолютно правильное решение Собянина. Можно сказать, что эти меры стоило ввести раньше, но совершенно точно не было никакого смысла вводить их позже <…> Проблема, о которой говорят пока мало, но она встанет в полный рост. В Москве полтора миллиона мигрантов. Примерно полтора, хотя кто и как считал? Сейчас десятки тысяч из них останутся без работы. Чем они станут заниматься? Закрытые границы, закрытый город. Без дела и без денег. Многие и живут непонятно где».
Политик Леонид Волков: «Жесткий карантин — правильно, но очень поздно. Компенсации уволенным — правильно, но очень мало. Называть карантин «самоизоляцией», а компенсации „стипендией“ — стыдный новояз. Такой же как „хлопок газа“. Самоизоляция — это когда гражданская сознательность, а не приказ начальства <…> В Москве будут бороться с эпидемией, которую долго преступно игнорировали, деньгами, репрессиями и враньем. В российских регионах — только репрессиями и враньем, за неимением денег».
Политолог Александр Кынев: «Читаю отчеты тех, кто ходит по столице. Судя по всему, самые стратегически важные объекты, которые работали, работают и будут работать — перекладка бордюров, покраска цоколей, замены плитки и асфальта и т.д. и т.п. Москвичи без этого, конечно, умрут, а все остальное можно закрыть. Бордюрократии плевать на вашу нищету, но она не может забыть о своих подрядчиках и тех, через кого ворует миллиарды».
Политолог Екатерина Шульман: «В тех странах Европы, в которых вводился самый свирепый и страшный карантин, он вводился аналогом нашего указа президента о чрезвычайном положении. У нас этого делать не хотят, потому что президент хочет приносить хорошие новости, а не плохие. У нас никогда не было режима ЧП с 1993 года, поэтому в умах нынешних администраторов он ассоциируется со страшными девяностыми, кои были преодолены как раз силами нынешнего управленческого персонала, и никогда уже не вернутся. Поэтому президент у нас объявляет нерабочую неделю, а не какие-нибудь свирепые карантинные меры».
Экономист Никита Кричевский: «В общем, завтра в Москве обычный выходной. Ходить всюду можно, поскольку за хлебушком, ездить можно, поскольку пропусков нет, изумляться можно, поскольку власть не поняла, чего сделала <…> Крепнет впечатление, что со взрывным распространением эпидемии удастся справиться к маю, следовательно, поспешные экономические меры могут оказаться поистине царским подарком многострадальному бизнесу. Рано держать карман шире, возможно, уже через месяц придется засучить рукава и впахивать. Потерянный месяц — невелика потеря».
Главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов: «Вот все эти благоглупости о том, что Москва и Подмосковье ввели спецрежим без согласия Путина — игра силовиков, желающих получить контроль над ресурсами Москвы. Ибо режим ЧС — это переход власти в руки Коменданта, создание новых органов власти (не избранных, а назначенных) президентом».
Журналист Сергей Медведев: «В 2020 году Россией правят эвфемизмы. Вместо пересмотра Конституции — „поправки“. Вместо пожизненного правления — „обнуление сроков“. Вместо карантина — „выходной“. Вместо чрезвычайного положения — „принудительная самоизоляция“ (это уже не эвфемизм, а оксиморон: самоизоляция не может быть принудительной, это уже изоляция) <…> семантический кризис обозначает кризис политический: пустоту, стремительно растущую в самом центре российской политики».