«ХАМАС сбрасывал конкурентов с высоток». Повседневная жизнь в секторе Газа

В начале октября боевики ХАМАС убили на территории Израиля более 1200 человек. Сразу же после этого правительство страны объявило о начале военной операции в секторе Газа по уничтожению этого исламистского движения как такового. О том, зачем ХАМАС буквально подписал себе смертный приговор и как жил анклав до этой атаки, RTVI рассказал Евгений Норин — журналист и публицист, специализирующийся на военной тематике.

Зачем ХАМАС разрушил парадигму, в которой существовал сектор Газа с 2008 года

Здесь, конечно, можно только строить догадки, но возможны два варианта. Первый заключается в том, что ХАМАС мог попытался спровоцировать крупную войну на Ближнем Востоке и поставить Израиль в ситуацию, когда он в любом случае вынужден будет атаковать сектор Газа, причем максимально жестко. Возможно, они надеялись на стопроцентное участие в войне «Хезболлы», а то и напрямую Ирана, не говоря уже про его прокси, а также на крупные теракты на западном берегу реки Иордан и в самом Израиле.

Если это действительно было так, то сейчас можно констатировать, что эта попытка потерпела крах. Да, Израиль начал крупную военную операцию в секторе Газа. Но если на Западном берегу реки Иордан или в Израиле и были террористические ячейки, то их очень быстро и жестко зачистили. А «Хезболла» самоустранилась и заявила, что и так ведет войну с Израилем — а значит ничего нового не случилось.

Другой вопрос, что, возможно, цель этой акции состояла в чем-то другом. Это мог быть способ выйти на переговоры, донести некое послание до Израиля. Но если израильтяне его поняли правильно, то это не выходило в публичное поле.

В любом случае факт состоит в том, что итогом этих действий стала максимально жесткая операция со стороны Израиля, в рамках которой ХАМАС остался с ЦАХАЛ один на один. Все потенциально заинтересованные стороны сейчас говорят: ребята, мы вам очень сочувствуем, держитесь, хорошего вам настроения.

Что представляет собой сектор Газа

ХАМАС, придя к власти в секторе Газа сначала путем выборов, а потом путем уничтожения палестинских конкурентов, оказался в очень специфической ситуации. Дело в том, что Газа — это не государство. У нее нет представительства в ООН, там нет международно признанного правительства, или того, которое даже хотя бы воспринималось как таковое. Жители сектора Газа не имеют паспортов — у большинства нет даже паспортов других государств. Газа очень слабо связана с внешним миром. Существует один КПП, ведущий в Израиль, и один КПП, ведущий в Египет. Причем подойти к ним и заявить «пустите меня во внешний мир» нельзя.

Так что Газа — это квазигосударство, находящееся в исключительно изолированном положении. Ее жители даже не могут удаляться от берега в море более чем на определенное расстояние. Это, кстати, большая проблема, потому что до блокады рыболовство составляло значительную часть полезного продукта, который производился в Газе.

Они начали заниматься всяческими программами государственного строительства. Все вместе это привело к созданию очень своеобразной экономики, основанной фактически на том, что Газа принимает гуманитарную помощь от ООН, которая ее по сути и кормит. Сообщение с внешним миром совершается в основном через туннели, по которым идет контрабанда. По большей части их копают к территории Египта, и в меньшей степени — Израиля.

В новостях мы больше слышим об этих туннелях как о сооружениях военного назначения, что их использует ХАМАС для укрытия своих людей и совершения террористических актов. Но фактически большая их часть — это коммерческие предприятия, которые нужны для контрабанды из Египта и в некоторой степени из Израиля. Эта схема существует довольно долго — по сути она представляет собой налаженную сеть коммерческих предприятий.

Туннели копали на кооперативных началах — деньги на них буквально собирались в мечетях у частных лиц. Это была самая эффективная инвестиция, которую можно было представить внутри сектора Газа, находящегося в очень специфическом положении. Здесь живут два миллиона человек, из которых половина — безработные, а половина — дети. Так что реальный сектор экономики по факту отсутствует, и тоннели — практически единственная возможность заниматься чем-то экономически эффективным.

Впрочем, ХАМАС занимался и всем остальным — социалкой, строительством и так далее. Это делает очень трудным процесс отчленения «агнцев от козлищ», мирных жителей от террористов. Если вы хотите хоть чем-то там заниматься в секторе Газа, то в любом случае должны как-то вести диалог с ХАМАС. Даже если ты копаешь «коммерческий» туннель, то как минимум нужно их разрешение. Социалка, инфраструктура — по всем этим вопросам тоже к ним. ХАМАС повсюду, с ним связано буквально все.

Но ни израильтяне не считают важным для себя разбираться в нюансах ХАМАСа, ни Египет. Это, кстати, важный момент, о котором часто забывают — блокаду поддерживает не только Израиль, но и Египет, с точки зрения которого сектор Газа тоже проблема. У него свои сложности со своими исламистами, и они вовсе не считают жителей Газы «дорогими братьями». У египтян не очень-то налажена и коммуникация с Западным берегом реки Иордан, потому что он управляется наследниками Ясира Арафата — Махмудом Аббасом и прочими.

Как решать проблему сектора Газа

В итоге получается очень туго завязанный узел, который крайне сложно развязать. Но прервать связь ХАМАС с сектором Газа можно только одним способом — физическим уничтожением основной массы его активистов и разгромом его вооруженных формирований, что и происходит сейчас. В то же время это также не та история, когда с одной стороны условные «хорошие», а с другой — «плохие». Нельзя придумать способ, чтобы завтра все обнялись и вместе пошли строить светлое будущее — это не кино и не компьютерная игра.

Опять же, когда мы говорим о том, что ХАМАС — это террористическая организация, стоит задать вопрос о том, что еще могло в секторе Газа сформироваться после серии войн, вооруженных конфликтов и в результате блокады? Уж точно не организация по раздаче конфет детишкам. Если сказать им, мол, ребята, давайте жить дружно, то они не захотят. У них совершенно свой взгляд на проблему, который предусматривает, что у евреев вообще нет права на Израиль. У тех и у других принципиальные разногласия по аграрному вопросу — и те, и другие хотят друг друга закопать в землю.

У обеих сторон очень длинный счет претензий друг к другу. Житель сектора Газа запросто расскажет, как его двоюродного брата убили, а маму еще в 2014 году доставали из-под развалин по кускам, и это будет правдой. И ему плевать, что вы это сделали в целях борьбы с терроризмом. Гадости, которые делаются тебе лично, воспринимаются гораздо острее, чем нечто абстрактное. Сектор Газа — это место, где всем сделали гадость лично.

То же самое с Израилем. Когда террористы заставляют тебя прятаться в бронированных комнатах, которые есть в израильских домах, от обстрелов, в результате которых бывают и убитые, и раненые, ты к ним с пониманием относиться не будешь. Израильтяне на потенциальное предложение «жить дружно» скажут, что «это гады и убийцы», и тоже будет полностью правы.

Сейчас Израиль вообще взвился на дыбы от ярости, и опять же ничего странного в этом нет. В мировой истории терроризма были два великих теракта: Беслан и 11 сентября. Пожалуй, к ним добавился третий, когда террористы вырезали целые кибуцы. Понятно, что израильтяне сейчас себя чувствуют как, не побоюсь этого слова, мы после 22 июня 1941 года, когда буквально враг пришел на их землю. Так что, с их точки зрения, сначала нужно убить его, а потом уже садиться и о чем-то разговаривать.

При этом заходить в Газу надолго и оккупировать ее — это риск. Это сразу партизанская война, куча всяческих проблем и, между прочим, огромные финансовые расходы — ведь там живут два миллиона человек. Но особого выбора у властей Израиля нет, ведь в ином случае другими сторонами будут сделаны далеко идущие выводы. ХАМАС ведь является наиболее слабым из актуальных противников еврейского государства.

Удастся ли дерадикализировать население Газы

В секторе Газа основная масса народу — это потомки беженцев из несостоявшегося арабско-палестинского государства. Газу постоянно употребляли по своей надобности все, кто находился вокруг. Сначала это был Египет, который ее контролировал, но не присоединил к себе, а использовал в качестве тарана против Израиля, формируя там отряды.

Потом это был Израиль, который Газу воспринимал просто как непреходящую проблему. Тут можно вспомнить эмоциональное высказывание Ицхака Рабина о том, что идеальным ее решением было бы погружение Газы на морское дно, «но раз такое невозможно, то давайте договариваться».

Что же касается людей… Большая часть их существует для того, чтобы хорошо жить, размножаться, обеспечивать будущее своим детям и далее по списку. Абсолютное большинство людей в секторе Газа не планируют совершать террористические акты. Они бы не хотели заниматься «прыжками веры» с гранатой под танк «Меркава».

Но высказав это гуманистическое соображение, мы неизбежно переходим к практическим последствиям. Я не просто так говорил, что чем бы ты ни занимался в Газе, то везде наткнешься на ХАМАС, и разделить ее население на условных мирных жителей и хамасовцев нереально.

Сейчас Израиль занимается оккупацией Газы, причем надолго. И здесь, конечно, существуют разные варианты. Самый рабочий — это передача сектора Газа под контроль палестинской администрации Махмуда Аббаса, которая базируется сейчас на Западном берегу реки Иордан. То есть второму из анклавов несостоявшегося палестинского государства. Это вменяемые арабы, они прошли очень долгий путь, и сейчас уже практически не являются террористической организацией, они отказались от этого способа борьбы.

А дальше возникает вопрос, как сделать так, чтобы вышедшие из подполья хамасовцы не стали отрезать головы представителям палестинской администрации и надевать их на забор. Да, это арабы, но они находятся как политически, так и даже географически изолированно от сектора Газа. Они не знают, условно, на какие кнопки там жать, не понимают, кто в конкретном районе авторитет, куда бежать и чей телефон искать в случае чего.

Однако даже это однозначно лучше, чем просто прямая оккупация Газы Израилем. И израильтяне прекрасно понимают, что кроме них и Палестинской автономии этот вопрос никто не решит, поскольку Газа сама по себе воспроизведет только новую версию ХАМАС. Другие арабские государства вообще не заинтересованы в том, чтобы играть в эти игры. ООН не в состоянии решить эту проблему — у нее получится только подкидывать памперсы и консервы, чтобы все участники мирного процесса, уж простите, не передохли в процессе воплощения его в жизнь.

Опять же, очень важный момент — это возможность работать легально, ведь до сего времени это было практически невозможно. Отсутствие легальной работы и толкает жителей Газы в любую радикальную структуру, ведь им просто нечего терять. Когда у тебя есть семья, работа и укорененный быт, ты скорее всего не пойдешь в террористическое движение.

Я не считаю, что Газа будет продуцировать террор всегда, пока будет существовать. Но ослабление накала радикализма — долговременная задача. Нечто подобное Россия, кстати, проделала в Чечне, хотя и неидеально. Кроме того, Чечня — это миллион человек на 145 миллионов остальных россиян. А сектор Газа — это два миллиона человек на десятимиллионный Израиль, в котором два миллиона — арабы.

Так что перед Израилем стоит задача, требующая очень тонкой, очень сложной, очень длительный работы и очень крепких нервов, чтобы, приняв эту стратегию единожды, продавливать ее годами, несмотря ни на какие теракты. Могу сказать с уверенностью Нострадамуса, что они будут, и надо быть заранее к ним готовым, не срываясь из-за них. Что поделаешь — простые задачи закончились в 1947 году.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.