В последнее время российские общественные и политические деятели часто делают резкие заявления относительно возможности испытаний и даже боевого применения ядерного оружия. Политолог Сергей Караганов опубликовал статью с предложением нанесения превентивного ядерного удара по некоей «восточно-европейской стране НАТО», президент НИЦ «Курчатовский институт» Михаил Ковальчук высказался о ядерных испытаниях на Новой Земле, а глава RT Маргарита Симоньян предложила взорвать в космосе над Сибирью ядерный заряд, который «выведет из строя всю радиоэлектронику и спутники». Владимир Путин на форуме «Валдай» сообщил об успешных испытаниях крылатой ракеты «Буревестник» с ядерной установкой, а спикер Госдумы Вячеслав Володин пообещал, что в парламенте обсудят отказ от договора о запрете ядерных испытаний. В свою очередь зампред российского Совбеза Дмитрий Медведев говорит о возможности применения оружия массового поражения почти каждую неделю. О том, как следует понимать эти заявления и к чему они могут привести, RTVI рассказал военный эксперт Дмитрий Стефанович.
Дмитрий Стефанович — научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, сооснователь проекта «Ватфор». Окончил НИЯУ «МИФИ», специализация — «международное научно-технологическое сотрудничество». Участник проектов под эгидой Института ООН по исследованию проблем разоружения, Стокгольмского международного института исследований проблем мира, Международного института стратегических исследований, Пагуошского движения ученых.
Являются ли последние призывы к использованию ядерного оружия блефом
Мы наблюдаем «сезонное обострение» ядерной риторики, звучавшей из уст самых разных ораторов, — к сожалению, уже не в первый раз. Но ядерное сдерживание в целом — прежде всего вещь психологическая, связанная с большим количеством риторических упражнений. Очень важно, как это видят со стороны, как это воспринимается на Западе.
У нас не хватает единого центра, который задает четкий посыл такой риторики. Многие представители нашей элиты, общественные деятели, в меру своего понимания этой проблематики считают необходимым участвовать в, так скажем, «укреплении» нашего ядерного сдерживания. Или, как сказал Сергей Александрович Караганов, в создании «активного ядерного сдерживания». По мнению некоторых спикеров, это может быть подкреплено не только угрозами, но и демонстрацией поражающих факторов ядерного взрыва.
При этом не стоит забывать, что сделать это сложно не только с технической точки зрения, но и с политической, и с дипломатической. Это огромный и сложный процесс. Если мы хотим, скажем, проводить испытания на Новой Земле в случае проведения подобных испытаний в США (то, о чем говорил в том числе и президент Путин), это потребует отзыва ратификации договора о запрете всеобъемлющих ядерных испытаний и выполнения связанных с этим процедур. В противном случае это будет нарушением международного права, которое мы всячески стараемся защищать. Стоит также отметить, что речь будет идти о подземных испытаниях — а это не даст красочной картинки в 4K, на которой в небо будет подниматься зловещий ядерный гриб.
Пресс-служба Минобороны РФ / ТАСС
Если же мы хотим устроить взрыв в космосе над Сибирью, чтобы вывести из строя какие-то спутники, то это еще веселее. Придется выходить из так называемого «Договора о трех средах» (Московский договор 1963-го года), по которому были запрещены соответствующие ядерные испытания. Опять же, для этого потребуется несколько технических шагов. К тому же это будет воспринято, мягко говоря, как резкий разворот от традиционных не только российских, но еще и советских подходов к ядерной дипломатии. Как к этому отнесутся те страны, которые мы до сих пор не записали в недружественные, — можно только гадать, но вряд ли положительно.
Ну а если мы говорим о непосредственном боевом применении ядерного оружия, то тут уже мы входим в сферу нарушения табу, которого придерживается весь мир после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Однократное его применение ничего не даст, кроме некоего символа. Многократное же является прямой дорожкой к ядерной эскалации, вплоть до полноценного обмена ударами между великими державами.
Самое главное, добиться каких-то моментальных военных результатов мы не сможем. Все спутники сразу одним взрывом не уничтожить, украинскую армию — тоже. Да и натовскую логистику таким образом полностью вывести из строя не получится.
Последние высказывания публичных фигур привели к тому, что мы с коллегами сделали полушутливый вывод о том, что некоторые люди настолько боятся мобилизации, что хотят применить ядерное оружие. Но в этом случае они тоже окажутся в итоге мобилизованы, просто воевать им придется уже в условиях применения оружия массового поражения.
Свидетельствует ли проверка систем оповещения в городах о готовности России к ядерной эскалации
В первую очередь хочется отметить, что есть вопросы к тому, как работают наши системы оповещения даже в случае сохраняющейся угрозы «прилетов» украинских беспилотников. Ведь вся гражданская оборона и система ПВО в городах изначально создавались в том числе и для реагирования на удары конвенциональным оружием.
Как известно, обычное оружие, не ядерное, вполне способно сравнивать города с землей. Это мы видели и во Вторую мировую, и в региональных конфликтах, да и в последнее время — чего уж греха таить — в ходе специальной военной операции на территории Украины. Таким образом, говорить о реальной подготовке к отражению ядерной атаки говорить пока нельзя. Это первый момент.
Артем Краснов / Коммерсантъ
Второй момент: да, действительно, гражданская оборона традиционно воспринимается как элемент общего стратегического потенциала страны. Как то средство, которое в том числе подтверждает возможность не проиграть в ядерной войне.
В этом есть интересный психологический и даже риторический аспект. Существует известное заявление стран «ядерной пятерки», которое регулярно в той или иной форме повторяется, — о том, что в ядерной войне не может быть победителей и она не должна быть развязана.
Но при этом я абсолютно уверен, что военное и военно-политическое руководство всех ядерных государств также не собирается проигрывать в потенциальной ядерной войне. Соответственно, чтобы ее не допустить, надо продемонстрировать, что ты в ней не проиграешь.
Существуют ли сценарии ядерной эскалации, которые позволят России достичь ее целей
Ни о каком положительном влиянии на ситуацию здесь говорить не приходится. Да и, насколько можно судить (хотя есть и альтернативное мнение), ядерное сдерживание продолжает эффективно работать. В отношениях России с Западом стороны всячески демонстрируют желание не допустить прямого военного столкновения между нашей страной и странами НАТО, поскольку все отдают себе отчет, что управлять эскалацией в этой ситуации будет невозможно. Очень быстро произойдет переход к полномасштабной ядерной войне.
Конечно, исключить то, что кто-то в последний момент сдаст назад, нельзя. Но никто не даст стопроцентной гарантии этого. Я себе очень плохо представляю человека, который бы взял на себя ответственность за подобное решение и радостно сообщил: вот, мол, а давайте рискнем и попробуем, вдруг у нас получится!
По моему мнению, любой переход ядерного порога приведет не к одномоментному завершению конфликта, а наоборот, к переходу его в еще более разрушительную стадию с участием все большего числа стран. Потому, повторюсь, в военном смысле однократное применение ядерного заряда ничего не решит, а в политическом — наоборот, очень сильно усугубит наше положение.
Пресс-служба Минобороны РФ / ТАСС
Можно ли показать серьезность своих намерений, взорвав ядерный заряд над Сибирью
Это осложнит наши позиции на международных площадках еще больше, а они сейчас и так выглядят не самым лучшим образом. Самое главное, это ничего не поменяет в восприятии нас с другой стороны.
Тем временем ядерное сдерживание работает, и работает хорошо. Никто не сомневается, что в случае прямого конфликта с участием американских и российских вооруженных сил мы достаточно быстро дойдем до обмена ядерными ударами.
Мы часто говорим, что наши ставки гораздо выше, чем американские и европейские, но это не совсем верно. У них тоже на кон поставлено многое. И тут вывод, мне кажется, абсолютно однозначный: нам надо договариваться. Нельзя ждать, что у одной из сторон случится решительная победа на поле боя. Лучше от этого не станет, и будет становиться только хуже и хуже.
Нельзя как-то «подкрутить» ядерное сдерживание, чтобы оно работало лучше, чем работает сейчас.
Кроме того, все стороны конфликта находятся глубоко в плену собственных представлений о том, что хочет и думает оппонент. На этом пути уже сделано достаточно большое количество ошибок.
Не хочется сейчас начинать разбираться, кто же начал первым и с чего. Но наступило то время, когда важно, кто станет первым приступившим к исправлению этих ошибок восприятия друг друга. Я абсолютно уверен, что ни в Москве, ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе, да даже, наверное, и в Киеве никто не закладывался на столь продолжительный и столь разрушительный вооруженный конфликт — в том числе разрушительный и для мировой экономики.
Возможен ли вариант, в котором ядерное сдерживание со стороны России перестанет работать
Мне кажется, что сила ядерного сдерживания может быть ослаблена в первую очередь из-за слишком вольного обращения с соответствующей риторикой. Когда на каждый чих обещают устроить ядерный апокалипсис, пускай и в отдельно взятом регионе, начинают возникать сомнения, а действительно ли рука обещающего не дрогнет в ответственный момент? И есть ли что-то за этими угрозами, сигналами сдерживания, или это просто словесные упражнения?
Andriy Andriyenko / AP
При этом наша доктрина, которую часто критикуют люди, видимо, недостаточно хорошо ее читавшие, в целом достаточно взвешенная. Она предусматривает и сценарий упреждающего ядерного удара. То, что она появилась — это замечательно. Российская доктрина позволяет разъяснить на Западе, как мы рассматриваем проблематику ядерного сдерживания.
С другой стороны, наличие ядерного щита позволяет России вести относительно ограниченные, но весьма продолжительные боевые действия. Судя по западной прессе, состояние военной промышленности у нас несколько устойчивее, чем у оппонентов.
Но непонятно, насколько долго продлится такая ситуация. А в среднесрочной и тем более долгосрочной перспективе наше преимущество может резко улетучиться и превратиться в серьезную уязвимость. Это уже сейчас серьезное испытание как для России, так и для Европы, и для всего мира в целом. Продолжать его, наверное, довольно увлекательно, но, к сожалению, чем дальше, тем сложнее будет завершить противостояние каким-то более или менее благоприятным способом.
При этом ошибок при оценке российского потенциала было сделано множество и на Западе, и они эти ошибки, похоже, начинают осознавать, что должно привести к их отказу от максималистских целей. Как верно замечают сейчас в том числе западные эксперты, даже если случится невозможное и Киев военным путем выйдет на границы Украины от 1991-го года, Москва не лишится своего ВПК и сможет продолжать наносить ракетные удары. Вооруженная конфронтация не прекратится. Соответственно, надо начинать искать выход из нее уже сейчас.
Сторонники войны до последнего вражеского солдата забывают, что в истории очень редко бывало так, что сначала заканчивались боевые действия, а потом начинались переговоры. Обычно это вполне себе параллельные процессы, а ситуация на поле боя лишь влияет на позиции сторон.
Понятно что Киеву и его группе поддержки очень хочется укрепить свою позицию с помощью каких-нибудь громких побед. Но чем дальше заходит эскалация, тем ближе мы приближаемся к тому моменту, когда голоса тех, кто предлагает все-таки использовать ядерное оружие по его прямому боевому назначению, могут быть восприняты военно-политическим руководством как вполне рабочий вариант.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.