«Проблема решается к 2025 году, но зима будет непростой». Аналитик Сергей Вакуленко об отказе Европы от российского газа

Европа начала пытаться обеспечить свою независимость от российского газа еще 8 лет назад. После событий февраля 2022 года отказ от него стал для Евросоюза приоритетом. Однако прямо сейчас взять и закрутить вентиль европейские страны позволить себе не могут. На этой слабости пытается играть Россия, которая под разными предлогами ограничивает поток газа на Запад. О том, сможет ли Европа пережить зиму 2022-23 годов и в обозримом будущем полностью заместить российский газ, RTVI рассказал независимый эксперт по энергетической политике Сергей Вакуленко.

Насколько активно Европа пыталась решать проблему замещения российского газа с 2014 года

Европа достигла некоторых успехов в этом плане, но меньших, чем могла бы. Однако появились новые терминалы СПГ (сжиженного природного газа) и, что еще важно, в мире появлялись новые мощности по производству СПГ. Впрочем, без участия Европы, но с прицелом на растущий европейский спрос.

Традиционный европейский подход состоял в том, что Европа получала из России примерно 30% своего газа, и это было очень стабильной цифрой. Тут за эти годы ничего не поменялось, ведь российский газ был банально дешевле, чем СПГ. К тому же у многих покупателей российского газа долгое время была возможность выбирать, в зависимости от ценовой конъюнктуры, между спотовой ценой газа и нефтяной привязкой. Правда, в последние годы нефтяной привязки почти не осталось, и по иронии судьбы это произошло во многом по желанию европейцев.

В принципе, если посмотреть на Европу в целом, то мощностей СПГ-терминалов у нее довольно много, но их расположение не совпадает с центрами спроса. Терминалы находятся в Испании, Португалии, Франции, Италии, Великобритании (хотя Великобритания и не член ЕС, она участвует в европейском газовом рынке). Крупнейшие же по потреблению газа зимой — это Центральная Европа, Германия, та же Италия, но север, а не юг, где находятся СПГ-терминалы. И проблема состоит в том, что мощностей по перекачке газа, например, из Испании во Францию и дальше на восток в 10 раз меньше, чем приемных мощностей испанских терминалов.

Может ли Россия, угрожая снижением поставок газа, заставить Европу запустить «Северный поток-2»

Газ — это, пожалуй, единственная вещь, в которой Европа действительно экономически очень сильно зависит от России. Запад же может сделать России больно рядом экономических способов. Самый простой — это запретить все долларовые расчеты. США это уже делали со многими другими странами раньше и сейчас делают в отношении многих российских компаний.

Нынешняя война идет на нескольких фронтах. Есть вполне горячий вооруженный конфликт России с Украиной. Есть Европа и США, которые участвуют в этом конфликте на стороне Украины, поставляя ей оружие. Но есть еще и экономическая война.

У России таких рычагов гораздо меньше. Газ — это, наверное, самый мощный такой рычаг против Европы, самый всеобъемлющий, которым можно сделать Европе реально больно. И, применяя его, Россия надеется, что Европа в обмен на снятие газовой блокады снимет свою торговую блокаду с России и отменит санкции, вернет все в ситуацию до 24-го февраля, а то и до 2014-го года, или хотя бы как минимум ограничит поставки оружия Украине.

В этом смысле газовый рычаг очень силен. Использовать средства такой мощности ради того, чтобы только запустился «Северный поток — 2», на мой взгляд, странно. Это может принести, разве что, моральное удовлетворение, повод для торжества над поверженным противником.

Даже в труднопредставимой ситуации, если Европа таки согласится на запуск «Северного потока — 2», засунув гордость в карман, с чисто прагматической позиции, то дальше что? Наверное, логика противостояния все равно подталкивает Россию к тому, чтобы ограничить поставки и по нему. В Европе все это тоже понимают, поэтому и всерьез этот вариант не рассматривается.

Может ли сейчас Европа сказать, как 75 лет назад говорили, что «никто не готов умирать за Данциг»? Сказать, что тепло в домах и крепость экономики важнее, чем какая-то непонятная Украина? Я думаю, что это очень маловероятно. Нынешние правительства стран Евросоюза слишком сильно политически инвестированы в поддержку Украины, и сдать назад, променяв поддержку Украины на газ, будет очень трудно.

К тому же механизм работы ЕС делает такой шаг сложным. Снятие санкций, как и их введение, потребует единогласия. Страны вроде балтийских государств и Польши не согласятся на это, пожалуй, никогда.

Но надежды нынешних российских политиков имеют под собой определенную долю реализма. Большинство европейских аналитиков и правительственных органов считают, что для того, чтобы справиться с дефицитом газа в Европе, понадобятся достаточно непростые экономические меры. Это и остановка части промышленности, и сокращение потребления газа в коммунальном секторе, для чего потребителям придется поступиться какой-то долей привычного комфорта.

Условная партия Марин Ле Пен или AfD («Альтернатива для Германии», ультраправая немецкая партия. — Прим. RTVI) может задать вопрос, мол, слушайте, а зачем мы страдаем? Наши политики-идеалисты устроили это ради каких-то своих политических целей. Зачем нам это? Давайте пошлем их к черту. Они по собственной дури, либо гордыне или почему-то еще хотят играть в эти игры. А мы, придя к власти, будем вести прагматичную политику в интересах простых людей. И сделаем так, чтобы тебе, уважаемый избиратель, было бы хорошо. Вот на подобный исход — политический кризис, падение правительств традиционных партий, приход к власти популистов, более склонных к компромиссу с Россией, возможно, и надеются российские политики.

Переживет ли Европа зиму 2022-23 годов

Европа довольно бодро заполняет свои хранилища газа. Ей в целом повезло. Мировой рынок СПГ сейчас совсем не в таком тяжелом состоянии, в каком был год назад. С одной стороны, была авария на крупном американском заводе СПГ, которая уменьшила мощность, а, соответственно, и экспорт США чуть ли не на треть на несколько месяцев. Но того гигантского спроса на СПГ, вызванного погодными условиями, который был прошлым летом, нет.

Спрос на газ вообще крайне волатилен. Есть страны, в которых преобладает гидрогенерация электроэнергии. Например, Бразилия в хороший влажный год 80% своей электроэнергии получает с гидростанций, а в засушливый — 20%, и эта разница покрывается за счет газа. Примерно так же обстоят дела и в целом в мире. Есть, скажем, такое труднопредсказуемое явление, как жара в тропических странах. Тогда там резко идет вверх спрос на СПГ на нужды кондиционирования. Холода и засуха тоже подстегивают его.

Инфраструктура, для того чтобы перегонять газ между хранилищами и центрами спроса, есть. Мощности тоже, хотя определенные проблемы существуют. Конечно, нынешнего уровня заполненности хранилищ еще недостаточно, но если они продолжат заполняться бойко, то Европа вместе с Украиной, которую сейчас считают в рамках общеевропейского баланса, эту ситуацию так или иначе пройдут.

Но все равно надо будет остановить некоторые особо энергоемкие производства, снизить потребление в бытовом секторе. Это означает снижение температуры в домах до 17-18 градусов, осторожное использование горячей воды и так далее — не смертельно, но неприятно.

В определенных ситуациях, во время сильных холодов, могут возникнуть некоторые сложности. Хотя газ в хранилищах физически будет, но выдавать его и проталкивать по трубам в систему с нужной скоростью они не смогут — мощность сети ограничена. Соответственно, совокупная мощность источников может оказаться меньше, чем совокупная мощность потребителей. Раньше это компенсировалось тем, что всегда был еще один очень могучий источник — российский газ с востока.

Второй неочевидный вопрос заключается в том, что в мире может все-таки не хватить СПГ. Европейский анализ предполагает, что терминалы и подходящие к ним трубопроводы задействованы на полную мощность. А крупный отгрузчик СПГ, поставлявший газ в Европу зимой, — это Ямал, Россия. Пока эти объемы невозбранно идут и закупаются. Наверное, можно ожидать, что в случае роста напряженности в отношениях с этим тоже что-нибудь попытаются сделать. Но, опять-таки, сценария, при котором Европа может совсем замерзнуть, нет.

Сможет ли Европа полностью отказаться от российского газа и из каких источников будет его получать

Есть огромное месторождение газа в Нидерландах, в провинции Гронинген. Оно работает с 1953 года. Начиная с 2013 года его начали закрывать. Там вынули очень много газа из-под земли, из-за чего начались землетрясения. Жители провинции Гронинген с двухтысячелетней историей, где находятся красивые готические города и храмы XIII века, начинают нервничать и говорят, что им это очень не нравится.

Поэтому сейчас там не добывают практически ничего. А газа в этом месторождении еще очень много. Если закрыть глаза на землетрясения, в результате которых строения, конечно, разрушались, но человеческих жертв никогда не было, открутить краны на полную катушку, то большая часть проблем в Европе была бы решена. Но там демократия, и с жителями этой провинции на сегодняшний день сделать что-то довольно трудно. Пока начать добычу в Гронингене на том уровне, на котором она была 10 лет назад, непросто. Но физически этот резерв есть.

Сейчас активно строятся трубопроводы из Азербайджана. Но от России вся Европа получала 150-180 миллиардов кубометров газа в год. А трубопроводы, которые приходят из Азербайджана, — это 10-15 миллиардов кубометров в год.

Обсуждаемый трубопровод, который может прийти из восточного Средиземноморья, немного спорной акватории, расположенной между Египтом, Кипром и Израилем, может выдавать примерно такие же объемы — 5-10 миллиардов кубометров в год.

Вроде бы на юге Алжира нашли крупное месторождение. Можно отправить дополнительный объем газа из этой страны по существующим трубопроводам, которые идут из нее в Европу. Но это тоже 5-10 миллиардов кубометров в год. Да, это важно, но радикальным образом проблему не решит.

Существуют и несколько более экзотичные истории. Например, газовое месторождение, которое находится наполовину в катарских водах и наполовину в иранских. В принципе, можно было бы кинуть трубопровод через Иран, Турцию и так далее. Но для этого нужно поистине великое урегулирование отношений с Ираном, которое сейчас недостижимо.

Есть огромный трубопровод и огромные месторождения в Туркменистане, которые, опять же, могли бы сильно помочь. Но для этого нужно кидать трубопровод через Каспий, что очень трудно, потому что Каспий — озеро, а по международному праву любая побережная страна имеет фактически право вето на все, что в нем происходит. Россия вряд ли разрешит строительство такого трубопровода.

Соответственно, наиболее близкие и простые истории, это СПГ из Катара, в котором можно получить практически любой заданный объем газа, и американский СПГ.

Катар же говорит следующее: вы хотите газа? Он есть у меня, пожалуйста, приходите, мы с радостью построим под вас заводы СПГ, сделаем под вас отгрузочные терминалы. Но, знаете ли, мы работаем по принципу гарантированных поставок. Подпишите, пожалуйста, контракт на 20 лет. Вот формульная цена, обязательства платить, здесь поставьте вашу подпись, и будет вам газ.

Для Европы это большая проблема, потому что она в целом рассчитывает на необходимость катарского газа в течение 10-15 лет, а может даже и меньше. Дальше они собираются использовать чистую энергию от солнца, воздуха и воды, в лучшем случае — водород. Да и вообще, у них же рыночные принципы, и они от этих поставок с гарантированными объемами закупок и формульными ценами только что настойчиво отказывались. Как же теперь подписываться под 20-летним контрактом?

На это Катар отвечает, мол, что, не хотите? Ну, как хотите. Но когда мы делаем такие огромные капитальные инвестиции, создаем мощности поставки газа для вас, то нам нужна уверенность, что эти вложения в создание инфраструктуры поставок окупятся. И вы должны гарантировать их нам каким-нибудь способом. Такая вот сложная дилемма, и с Катаром пока не договорились. Опять же, Катар сейчас понимает, что при нынешней конъюнктуре он на газовом рынке кум королю и богу брат, а, соответственно, может диктовать условия.

Хватит ли в Европе мощностей для приема больших объемов СПГ

Мощностей на прием СПГ в целом хватит. Терминалов много, но они находятся в неправильных местах для того, чтобы эффективно прокачивать газ. Соответственно, будут проблемы. Но терминалы СПГ строятся за год-два, а не за пять, поэтому тут они справятся. На крайний случай есть такая штука, как плавучие терминалы. Фактически это СПГ-танкер с пристроенной к нему регазификационной установкой, которая монтируется на его борту.

А дальше складывается удобная ситуация. Дочка «Газпрома» Gascade построила довольно много трубопроводов, которые должны были принимать газ от «Северного потока — 2». И к точке, где начинаются эти трубопроводы, находящейся в районе городов Любмин и Грайфсвальд, можно вместо «Северного потока — 2» подвести другую трубу с этого плавучего СПГ-терминала. Конечно, в Германии непростые процедуры получения одобрений на подобные проекты, и только это занимает несколько месяцев. Но такая проблема решается, опять же, за полтора года, а не за пять.

В общем же проблема решается к 2025 году, когда будет построено много терминалов, много заводов СПГ в Штатах. Но зима 2023-2024 годов может быть тоже непростой.

Насколько газовый кризис повлияет на политику Европы по переходу на возобновляемые источники энергии и сокращению углеродного следа

В краткосрочной перспективе, конечно, о сокращении углеродного следа никто не говорит. Не до того, быть бы живу, не до жиру. Хотя до сих пор крупная фракция «зеленых» в том же Бундестаге противостоит расконсервации атомных электростанций. Действительно, антиатомная позиция — это один из их символов веры, хотя такой шаг был бы, наверно, одним из самых быстрых и простых решений.

Тем не менее ситуация сейчас настолько чрезвычайная, что, действительно, расконсервируют угольные электростанции. Но, с другой стороны, пойдут очень крупные вложения и в солнечную, и в ветряную энергию. И государства, и частные лица, сталкиваясь с очень высокими счетами за газ и электричество, сами добровольно бегут заказывать солнечные панели на крыши своих домов и тепловые насосы для отопления дома. Все экономические стимулы для этого есть.

Но тем не менее в такой ситуации есть все экономические и политические стимулы к тому, чтобы делать существенные вложения в возобновляемую энергетику, и вектор движения значительно усилится. Другое дело, что это не быстро.

При всех разговорах о том, каким победным маршем возобновляемая энергетика идет в Европе, долю в общем балансе она занимает небольшую, и последние проценты все тяжелее замещать. Вторая большая проблема — хранить эту энергию так пока и не научились. И, конечно, была надежда именно на газ в качестве такого хранилища. Но общее потребление газа снижается, и решение этой проблемы уже идет.