Россия и Индия: смогут ли поссорить две страны

Индия до сих пор остается надежным партнером России. Эта вторая по численности населения страна мира не ввела антироссийские санкции и, наравне с Китаем, продолжает закупать российские энергоносители. Однако время от времени в прессу вбрасывается информация о том, что чаша весов может склониться в другом направлении — например, якобы Индия собирается поддержать потолок цен на нефть. Возможность такого развития событий зависит от внутриполитических процессов в этой стране. Индолог Алексей Куприянов рассказал RTVI об индийской внутренней политике, отношении индийцев к крупным мировым державам, а также об особой связи Индии с Россией.

Насколько политически активны простые индийцы

Индийцы принимают участие в политической жизни очень активно, причем на всех уровнях, начиная от выборов в сельский совет и заканчивая общенациональными парламентскими. Конечно, в одних случаях активность может быть меньше, в других — больше. Но в общем индийцы свое право голоса ценят и в отдельных случаях довольно дорого продают различным политическим партиям.

В целом они хорошо понимают, что каждый раз выбирают свое будущее. В Индии нет голосования по партийным спискам — вы всегда выбираете конкретного человека, даже когда это общенациональные выборы в парламент. Поэтому каждый раз идет довольно тяжелая борьба за голоса избирателей в каждом конкретном маленьком округе.

Для того чтобы привлечь к себе умы и сердца, кандидаты идут на самые разные шаги — от личного посещения каждой деревни до обещания золотых гор в прессе. Регулярно в прессе всплывают всякие коррупционные вещи — например, кандидат привез с собой мешок с деньгами и раздал всем. На последних выборах общественность всколыхнула история, когда обнаружилось, что кандидаты от разных партий борются за голоса избирателей с помощью раздачи наркотиков.

Индийцы, как и все люди, иногда голосуют рационально, а иногда — иррационально. Когда-то берет верх рацио, а бывает и так, что появляется красивая популистская партия, и они неожиданно кидаются голосовать за нее.

К политическим идеям какого спектра склоняются индийцы

Ярко выраженные левые партии не набирают и в обозримом будущем не смогут набрать процент голосов, достаточный для превращения в лидирующую партию Индии. Популярны условные левоцентристы, центристы, правоцентристы и правые. Тот же самый Индийский национальный конгресс (ИНК) и его блок я бы вообще не назвал левыми ни в каком виде.

Левые в классическом смысле — это представители Коммунистической партии Индии, у которых есть свой блок. Он довольно небольшой, но иногда играет достаточно важную роль. Но классические левые в Индии никогда не набирали достаточно голосов, чтобы прийти к власти в общенациональном масштабе.

ИНК — довольно специфическая структура. Это партия, которая выросла из того Индийского национального конгресса, который был создан еще в конце XIX века. Сейчас она представляет собой партию вождистского типа, где правит семья Неру-Ганди, под контролем которой находятся все финансы ИНК. При этом никто из нынешних потомков Джавахарлала Неру не может всерьез бороться с правящей партией.

В результате Конгресс оказался в тупике. С одной стороны, если он прекратит быть партией вождистского типа, то есть шанс, что он просто посыплется. Многие из тех, кто привык связывать его с семьей Неру-Ганди просто уйдут из ИНК. С другой стороны, если никаких реформ не предпринимать, то, скорее всего, Конгресс будет бесконечно сидеть в том болоте, в котором находится сейчас, и в конечном счете тоже умрет, просто произойдет это иначе.

С другой стороны, есть правящий сейчас альянс, который возглавляет «Бхаратия джанната пати» (БДП), во главе которой стоит премьер-министр Нарендра Моди. Их у нас их обычно называют правоцентристами, хотя БДП скорее правая партия, в составе которой при этом есть группы, тяготеющие к левой социальной повестке. Там есть и левые, и правые фракции, и в чем-то радикальные, и те, кто наоборот ближе к центру.

Но в целом Моди, когда шел к власти, задавил все более-менее серьезные радикальные внутренние фракции БДП. Сейчас это именно его партия, где просто есть разные крылья — более или менее индуистские, религиозные.

К тому же специфика индийской парламентской демократии состоит в том, что в ней очень большую роль играют региональные партии. Есть много таких, которые не выходят за пределы конкретного региона, при этом очень популярны там. Чтобы крупной партии победить в том или ином штате, приходится им платить, идти на уступки. Отсюда и берутся все эти все широкие коалиции.

В последний раз БДП могла обойтись без такой коалиции, потому что она взяла абсолютное большинство. Сейчас вряд ли получится повторить этот успех, потому что уровень поддержки ее значительно упал и, скорее всего, опять региональные партии будут играть большую роль.

Прежде всего речь идет о партии «Ам адми парти» («Партия простого человека»), которую возглавляет главный министр Дели Арвинд Кеджривал. Он довольно долгое время пытался чего-то добиться и терпел поражение, когда пытался выйти за пределы Дели. Но недавно он очень результативно выступил в Пенджабе, где отыграл большинство мест у Индийского национального конгресса. Таким образом он сделал заявку на будущее лидерство в оппозиции БДП.

Есть и второй вариант. Это Мамата Банерджи, лидер «Всеиндийского Тринамул конгресса» и главный министр Западной Бенгалии. Она, как и Кеджривал, довольно популистский политик, но при этом уже достаточно долго находится у власти и тоже предпринимает попытки выйти за пределы Бенгалии, чтобы расширить сферу влияния своей партии.

Пока, конечно, не похоже, что они в ближайшее время время станут какими-то серьезными национальными лидерами. Но крови БДП они способны попортить куда больше, чем находящийся в кризисе Индийский национальный конгресс.

Возможно ли, что вскоре ИНК перестанет быть одной из двух самых влиятельных в Индии партий

Это зависит от того, с какой скоростью будет реагировать ИНК. И как мне говорили высокопоставленные люди в БДП, они совершенно не рады тому, что происходит с Конгрессом. Потому что для борьбы нужен хороший соперник, а в результате получается, что бороться особо и не с кем. БДП просто рулит страной, и в отсутствии оппонента совершает достаточно большое количество ошибок. Голоса избирателей, которые они теряют, могут уйти вообще черт знает куда. А когда они уходят в Конгресс, это хотя бы более-менее предсказуемо.

В индийской политике существует понятие внутриполитического консенсуса. Это означает, что люди, которые входят в политические элиты, примерно согласны друг с другом по ключевым вопросам международной политики.

При этом они не обязательно будут согласны в частностях. Например, когда в 1998-м году проводились испытания ядерного оружия, основная критика со стороны Конгресса звучала не по поводу того, что они проводятся, а из-за того, что они были проведены слишком рано. Мол, к ним не успели подготовиться в международном плане, не проработали вопрос критики, санкций. Надо было поработать еще пару лет, и тогда уже было бы можно испытывать. Это типичный пример того, в чем они расходятся, а в чем согласны.

Конгресс — это хороший, удобный соперник, спарринг-партнер. А любой лидер популистский партии — плохой, потому что он отнимает у БДП то самое популистское поле, на котором будут играть против них.

Существует ли в индийской внутренней политике «разрыв города и села»

В огромном большинстве азиатских стран разница между городом и деревней не так велика, как в Китае, где городские округа включают в себя и сельские окраины. Очень часто они в некотором роде сращиваются. Существенную часть населения города составляют временные рабочие, которые до этого работали в селе и приехали туда на заработки. Когда у них что-то случается, — например, по каким-то причинам умирает родственник, которому принадлежит земля, и те вступают в наследство, — они возвращаются в село.

К тому же важно, о каком штате идет речь. Если это город в мусульманском анклаве, то с большой долей вероятности голоса отойдут к оппозиции. Если же это город с большим количеством мусульман, но находящийся в Гуджарате, то есть в родном штате Моди, где он был главным министром, то понятно, что там, скорее всего, победит он.

Конечно, в целом село больше голосует за традиционные ценности и за справедливость, а город — за развитие. Но при этом надо понимать то, что в селе эти традиционные ценности могут восприниматься по-разному, не выражаясь только в голосах за БДП. Если какая-нибудь из региональных партий более успешна в своей пропаганде справедливости, распределения благ, то понятно, что село будет голосовать за региональную партию. Вопрос холодильника перевесит вопрос индуизма.

То же самое верно в городах. В том же самом Дели БДП если и проигрывала последние выборы, то брала достаточно большое число мест. За нее голосует средний класс, патриотически настроенный и неудовлетворенный тем, что он не имеет доступа к принятию политических решений, а политическое поле коррумпировано элитами, правящими на протяжение десятилетий.

В общем, это сложная структура, регулярно преподносящая сюрпризы. Голосование будет идти по одним принципам где-нибудь Бангалоре, по другим — в Дели, и так далее. Надо все время тщательно изучать ситуацию на месте.

Сильны ли в Индии сепаратистские настроения

Такие настроения есть на северо-востоке и северо-западе. Они сильны в Кашмире и в «Семи сестрах», северо-восточных штатах. Там огромный процент населения составляют народы, которые никогда не входили в состав индийского общества и цивилизации. Они оказались там благодаря англичанам.

Что касается основной массы населения, то здесь сепаратизм очень маловероятен. Во-первых, зачем? В рамках единого государства штаты развиваются гораздо успешнее, потому что это позволяет решать крупные инфраструктурные интеграционные проекты. Во-вторых, все они связаны воедино языками — дравидийская семья языков на юге и индоевропейская на севере. Таким образом получается, что есть два больших куска территории, которые внутри себя плохо дробятся.

И, в-третьих, все они очень сильно связаны религией и культурой. Брахман на севере будет брахманом на юге. Брахман на западе будет им на востоке. Эта единая цивилизационно-культурная общность, да и привычка воспринимать Индию как нечто целостное живет глубоко в сознании индийского человека.

Бунтуют те, кто не воспринимают себя как часть этой общности. Это кашмирцы, относящие себя к мусульманскому миру, и северо-восточные штаты с их совершенно фантастическими сепаратистскими движениями.

Понятно, что в основной части Индии такие идеи вряд ли найдут какой-то отклик.

Насколько кастовая система до сих пор влияет на индийскую политику

В Индии все определяется тремя категориями: классы, касты и язык. Процесс размытия кастовых границ идет непрерывно вместе с урбанизацией, развитием новой экономики, индийской эмиграцией, со встраиванием Индии в общемировой систему хозяйства.

С другой стороны, они размываются не так легко, быстро и не просто, как кажется. Касты (джати) — это чрезвычайно глубинная конструкция. Был скандал, связанный с тем, что в Кремниевой долине индийцы продолжают делить друг друга на касты и строить кастовое общество. Так что неверно думать, что эта система быстро отомрет в результате прогресса.

Для индийца она очень важна, поскольку позволяет зафиксировать его место мире. То есть примерно определить, чем он будет заниматься, как он должен себя вести. К ней привязано очень много паттернов и поведения, и мировосприятия, и всего остального. И сломать это очень сложно.

Как индийцы относятся к мировым державам — Китаю, США и России

К Китаю Индия совершенно точно не тяготеет, потому что в Индии уже не первый десяток лет культивируется синофобия, причем абсолютно на всех уровнях. Началось это после того, как Индия проиграла пограничную войну Китаю в 1962-м году. Для китайцев это просто какой-то мимолетный эпизод, о котором вообще большинство не помнит. А для индийцев это крайне болезненная тема, от которой в значительной степени выстраивается индийский национальный миф. Вот, мы с китайцами пытались дружить, а они нас предали и нанесли нам удар в спину, разгромили нас, когда мы были не готовы. В общем, китайцам доверять нельзя.

Поэтому как в элитах, так и в обществе, которое этому учится с младых ногтей, культивируются антикитайские настроения. Они отчасти стихийные, отчасти выстроенные. При этом и политики, и общество понимают, что с Китаем надо как-то все равно взаимодействовать, ведь он никуда не денется в ближайшее время.

Мне приходилось говорить с простыми индийцами, и они спокойно относятся к китайцам. Они их недолюбливают, но знают, что Китай поставляет довольно дешевые товары. И самый последний делийский бомж может себе позволить кроссовки «Найк» или штаны «Адидас», сшитые в Китае. Один такой товарищ буквально на прошлой неделе всерьез мне утверждал, что это китайские фирмы.

Наиболее антикитайски в Индии настроен средний класс. Ровно по той же причине, по которой средний класс всегда отличается своим шовинизмом во всех государствах — потому что ему довольно комфортно живется. Не ему умирать на границе. Это самый патриотически настроенный слой общества, который все время давит на правительство и требует более жестких и радикальных действий.

К США у Индии сложное отношение. Индийцы считают, что Штаты должны быть ключевым индийским партнером в ближайшее время — ведь они богатые и сильные. С американской точки зрения Индия самоценна как плацдарм против Китая и как постоянно мешающее ему образование на его южной границе. Поэтому даже не проамериканская Индия, а просто антикитайская американцев вполне устраивает.

США охотно делятся с индийцами технологиями, инвестируют в страну, пытаются строить цепочки производства, в том числе военного, и охотно принимают индийцев в у себя. Практически у каждого индийца есть в кругу родственников те, кто уехал в Штаты работать. Это их в целом как-то привязывает к Америке. Но при этом индийцы в силу своего самосознания не собираются и не хотят превращаться в американских вассалов или «младших партнеров». Пока Индия еще не достигла уровня Штатов, но, с точки зрения самих индийцев, рано или поздно это случится.

В основе индийской внешней политики лежит концепция стратегической автономии. Индия слишком долго приносила свои интересы в жертву интересам других государств. Поэтому она не участвует в каких-то обязывающих ее альянсах, в том числе американских. Типичный пример — неформальный альянс Индия-Австралия-Япония-США (QUAD), где от Индии по большому счету не требуется ничего. Более того, Индия его в последнее время постепенно переформатировала под себя. Все меньше и меньше индийцы уделяют внимание военным аспектам и все больше стараются сотрудничать в экономическом смысле.

Что касается России, то индийские элиты воспринимают нас довольно трезво. Они считают, что мы, разумеется, не можем сравниться со Штатами по влиянию и по мощи. Также мы утратили один из наших ключевых плюсов с точки зрения Индии — прекратили враждовать с Китаем. Теперь Индия ищет новых партнеров, которые могли бы сдерживать китайцев. Потенциально это Япония, Соединенные Штаты, и так далее.

Что касается простого народа, то в массе своей он относится к нам очень хорошо. В плане симпатий мы можем сравниться только с японцами. На самом деле, это довольно серьезный сдерживающий фактор. Он не приводит к каким-то прямым результатам. Но если внезапно индийское правительство решит предпринять некие резкие антироссийские акции (хотя это сложно представить), то народ это просто не поймет.

Может ли индийский политик занимать антироссийскую позицию

Внешняя политика с точки зрения индийца — это дело самых высших кругов власти. Индийского избирателя она куда меньше интересует. Редко встретишь индийца, который начнет говорить, тыкая пальцем в газету, что Рокфеллеры или Ротшильды решили поссорить Америку с Китаем. Всем, кроме относительно немногочисленного среднего класса, это не интересно.

Им куда интереснее, что происходит во внутренней политике. Что политик обещает, насколько ему можно верить, насколько его избрание повлияет на их экономическое положение. А про тот же потолок цен на нефть они почти и не слышали.

Конечно, если политик скажет, что, например, нам надо в ближайшее время задружиться с Китаем и разорвать связи с Россией, тогда избиратель немного обалдеет от услышанного. Понятное дело, скорее всего его просто не изберут, потому что посчитают такого человека больным.

Из более-менее крупных индийских политических фигур, антироссийские высказывания после начала военной операции на Украине позволяли себе только двое. Это были Рахул Ганди и Шаши Тхарур — оба из Национального конгресса. При этом оба это сделали, выступая в Англии перед профессорско-преподавательским составом интеллигенции, живущим там. Когда они вернулись в Индию, никто из них на эту тему, конечно, ничего не сказал. Зачем лишний раз раздражать избирателя какими-то бессмысленными речами?

Индийский избиратель тоже, в общем, не лыком шит. Буквально неделю назад, когда я гулял по Дели, нам попался местный простой человек, который понимал английский на уровне примерно 80 слов. А остальное — совершенно неудобоваримый хинди. У него было довольно специфическое представление о своей истории. Он считал, что сейчас премьер-министр Нарендра Моди, до этого был Манмохан Сингх, до него — Индира Ганди, а до нее — фантастический Неру Ганди (вместо реального Джавахарлала Неру).