18 июня, на 40-й день со смерти журналиста Сергея Доренко, RTVI выпустил документальный фильм «Буревестник». Чтобы понять, каким же человеком он все-таки был, мы поговорили со вдовой Доренко, его коллегами и друзьями. Автор фильма Сергей Морозов делится мыслями, на которые его натолкнула работа над этой картиной, и объясняет, почему Доренко сочетал в себе столько противоречий.
Сергей Доренко — это такой пазл, где все кусочки по отдельности прекрасны, но из них невозможно ничего собрать. Ну не складываются они вместе — и всё.
Начиналось все хорошо. Была отличная подборка программ Сергея Доренко на RTVI. Парадоксальные, острые, неожиданные — но за ними был виден один автор, последовательный и логичный. Теперь надо было пересмотреть то, что он делал до этого. Посмотрели. Ужас. Как говорил Доренко, люди все забывают. Так и есть. Я видел его предвыборные выпуски в 99-м году, но за 20 лет они как-то стерлись в памяти. Его злые, кровожадные выпады против Украины в 2014-м промелькнули в блогах и тоже забылись. Но теперь они стояли во всей красе, и надо было с ними что-то делать.
Мы начали искать героев для интервью. Нам повезло: согласились говорить люди, которые знали Сергея Доренко очень близко. Но были и его старые знакомые, которые наотрез отказались говорить. Когда мы звонили им, кто-то отвечал с раздражением, кто-то с затаенным страхом, а кто-то с проклятиями и обещанием унести их общие тайны в могилу. Сергей Доренко, безусловно, умел внушать сильные чувства.
Интервью выявили интересную вещь. Многие наши собеседники находятся под гипнозом Сергея Доренко до сих пор. Они говорили, что искать целого Доренко не надо и что абсолютно нормально, что он весь состоит из несочетаемых кусочков. Они даже продолжали выгораживать его перед властью, будто он еще жив и одно неверное слово может ему навредить.
Я жалею, что не смог поставить в фильм одно высказывание Андрея Разина — ну просто оно никуда не влезало. Поэтому приведу его здесь. «Все относятся к Сергею как к человеку очень талантливому и внутренне убежденному, несмотря на то, что он сотворил где-то, он продался-не продался. Все жить хотят, все мы продаемся. Вы ко мне придете, скажете: „Андрей Алексаныч, вот это“. Я скажу: „Да за миллион даже нет“. А вы мне скажете: „Два!“ Я скажу: „И за два тоже нет“. Вы скажете: „Десять!“ Я скажу: „Ну хорошо. Понимаете, это каждый человек, у каждого есть своя цена, и даже то, что вы не сделаете за миллион, за три, за пять, за десять — за сто миллионов вы сделаете. Любой. Не существует такого человека, который бы не сделал». Это проклятый вопрос, который встает, когда думаешь о каких-то совсем запредельных высказываниях Сергея Доренко: он это по велению души — или за деньги?
Для него самого это была абсолютно невозможная ситуация — попасть в положение, когда про него сказали бы: «Вот это он за деньги». Это бы сразу все сломало. Надо было сначала убедить себя, что так надо, а потом убедить зрителя. Иначе не работало (кстати, это то, что отличает Доренко от нынешних пропагандистов — в них не чувствуется этой преданности идее). И Доренко так прочно убедил окружающих, что они до сих пор повторяют: да, нормально, что он сначала был с Путиным, а через полгода после его избрания стал против, а потом ушел к коммунистам, а от них к охранителям. Ну да, а как же, это он так развивался. Хорошо, пусть так. Но как человек с таким ясным и быстрым умом мог говорить, что война в Сирии — это отлично, и при этом же говорить, что Россия играет не в своей лиге, прыгает выше головы и от этого народ у нас нищий? Он же не этого хотел, наверное. Хотя здесь-то, как мне кажется, Сергей Доренко говорил абсолютно искренне, просто к этому времени уже вошло в привычку соединять несоединяемое: это да, и противоположное — тоже да.
Сегодня, конечно, удивительно пересматривать то, что Сергей Доренко делал в 1999 году. За 20 лет он сильно вырос как профессионал, но и те, старые, программы поражают. Представляю, что испытывали зрители в 99-м году, когда по Главному телеканалу, в серьезнейшей девятичасовой программе вдруг стали подрисовывать Лужкову усы и бороду, потешаться над округлостью его лица, сравнивать его рост с ростом Дюймовочки — и при этом ведущий как ни в чем не бывало, в пиджаке и галстуке, официальный тон, «ТАСС уполномочен заявить». Вот что погубило Примакова с Лужковым. Пока Доренко показывал какие-то бумажки с печатями и нулями, доказывая, что Лужков — какие-то махинации — то-сё, — у зрителя откладывалось в голове: «Опять кого-то разоблачают, ну и ладно». А вот когда пошел жесткий троллинг — это подействовало. И главное, что это оружие было универсальным: вообще неважно, что человек делает и какие у него политические взгляды: аргумент «а у него нос как огурец» перебивал все остальное. Вот что Сергей Доренко ввел в обиход. Сегодня по этому принципу действуют целые телеканалы во всем мире, но Доренко одним из первых перешел эту грань. К сожалению.
И при этом — старомодная преданность. Борису Березовскому, конечно. Он был верен ему как рыцарь, и когда Путин предложил Сергею Доренко покровительство, тот отказался: у него был свой господин, и он не обязан был подчиняться монарху. В этом было что-то феодальное. Сергей Доренко не заметил, что страна уже переходила к абсолютизму, и старые правила больше не действуют. Десять лет ушло у него на то, чтобы признать верховенство трона. Все-таки Сергей Доренко был упрям, и это очень к нему располагает.
Он не изменял принципам, но был влюбчив в идеи. Он увлекался идеями, как увлекаются женщинами: идея не обязательно должна была быть умна, она могла быть просто красивой. Или вот (тут уж другой случай, не про красоту) Сергей Доренко увлекся китайской философией даосизма — это был долгий и прекрасный роман, но, конечно, они друг другу не подходили. Доренко был необычный даос. Вместо того чтобы ходить в лохмотьях с ртутным эликсиром бессмертия в руке, он разъезжал на БМВ и пил «Вдову Клико» как последний конфуцианец или легист. Потому что ему нужно было все и сразу, и кто его за это осудит?
Сергей Доренко был очень талантлив, тут спорить нечего. И еще в нем была такая подкупающая удаль. Ведь все же было понятно уже в 2000-м, можно было спокойно примкнуть к победителям (тем более он был одним из них). Но вот не стал! Своевольничал. Доказывал что-то себе и другим. Другие-то как лихо перекрасились, а он нет. Даже когда вроде вернулся к кремлевским, продолжал что-то вытворять не по уставу. Расстраивал солидных людей. Был в общем бесполезен для власти — прямо по заветам Чжуанцзы (будь бесполезным, но не совсем, а чем-то средним между полезным и бесполезным.) Но совершил ошибку: был слишком ярким, а старик Чжуанцзы предупреждал: «Самую сноровистую собаку первой сажают на поводок, самую ловкую обезьяну первой отлавливают в лесу». Вот как раз за это Сергею Доренко большое спасибо.