В своем еженедельном блоге директор информационной службы RTVI Станислав Кучер рассуждает на злободневные темы и делится своим мнением о самых актуальных событиях в мире. На этой неделе — о последних трендах в обществе и политике.
Привет всем, кто пережил это лето и сейчас с разными чувствами — от сдержанного оптимизма до нескрываемой тревоги — смотрит в осень!
Чтобы увидеть будущее, полезно остановиться, выдохнуть и по возможности спокойно посмотреть на картину мира, частью которого, напомню, являются и Россия, и Штаты, и Европа. «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Что есть главная характеристика времени, в котором мы живем сейчас? Я имею в виду отрезок плюс-минус 10 лет. Как ни пессимистично прозвучит для многих, это глобальный тренд, имя которому: «Каждый за себя». И в геополитике, и в других сферах жизни. Что это значит, и как с этим трендом связаны совершенно не связанные между собой, на первый взгляд, явления и события в мире — от раскола общества в Штатах до протестов в Беларуси и отравления Навального в России?
Для начала немного новейшей истории.
После избрания Трампа и его первых телефонных разговоров с Путиным в англоязычной прессе все чаще зазвучал новый термин — «bromance». На русский его так и переводят — «броманс», хотя правильнее – «броман», поскольку термин является производным от английских «брат» и «роман» и означает тесные несексуальные отношения между двумя и более людьми. Я впервые услышал его в начале нулевых в телерепортаже о встрече Кастро и Чавеса, потом встретил в статье об отношениях Эрдогана и Путина. Благодаря Трампу «броманс» вошел в языки мира как символ мужской дружбы между политиками, которых называют крутыми парнями, мачо, диктаторами, реальными пацанами и даже гопниками — в зависимости от мировоззрения и личных симпатий.
20 лет назад, в начале нового тысячелетия, Запад смотрел на таких лидеров как на динозавров, маргиналов уходящей эпохи, и относил к ним своих давних идеологических противников: Кастро, Чавеса, Хуссейна, Каддафи, Мубарака, Ким Чен Ира. После войны в Ираке и «арабской весны» ряды клуба упрямых стариков поредели. Казалось, сильная рука и железные яйца как непременные слагаемые образа вождя нации вместе с призраком коммунизма навсегда выброшены на свалку истории. В 2014-м, после Крыма, лидеры западной цивилизации поняли, что недооценивали в этом плане и лично Путина, и созданную им в России систему управления. Россия и Путин стали проблемой, однако мир вроде оставался прежним, а значит, решение проблемы — вопросом времени. Но очень скоро мир изменился настолько, что из маргинала Путин превратился чуть ли не в тренд-сеттера, законодателя политической моды и, как написал в 2017-м австралийский журналист Пол Макгеу, одного из основателей «Глобального клуба сильных мужчин». Помимо Путина, по мнению моего коллеги, в этот клуб тогда вошли президент Турции Реджеп Эрдоган, руководитель Китая Си Цзиньпин, президент Филиппин Родриго Дутерте и — с 20 января 2017-го — возможно, самый могущественный и опасный его член — президент США Дональд Трамп. Еще раз оговорюсь: Америка не Россия, и отличий у Трампа с Путиным куда больше, чем общего, но в данном случае — да, они в одном клубе.
В отличие от диктаторов прошлого, эти люди (за исключением председателя КНР, разумеется) возглавляют демократические по форме государства и пришли к власти в результате не революций, а всенародного волеизъявления (кавычки, где считаете нужным, поставьте сами). Они не связаны ни религией, ни идеологией, ни общей глобальной целью. Единственное, что их объединяет, — репутация авторитарных популистов и приверженность патриотизму под лозунгом «не лезьте в мой огород: я лучше знаю, что и кого тут сажать, травить, удобрять».
Несколько десятилетий после Второй мировой войны мир был двуполярным, затем какое-то время — однополярным. Сейчас он снова на глазах становится многополярным, и на контроль за ключевыми полюсами в нем небезуспешно претендуют те самые сильные руки и железные яйца (кавычки в словах «сильные» и «железные» ставьте сами на свое усмотрение). Торжество принципа «каждый за себя», «региональных патриотизмов», «суверенных демократий» и прочих «морских свинок», которые на самом деле ни морские, ни свинки — все это случилось с человечеством уже сейчас и, судя по всему, будет твориться еще долго, возможно, не одну нашу с вами жизнь. Что будет происходить в это время? Следуя завету Стэнли Кубрика, в свободное от борьбы с терроризмом время большие державы снова будут вести себя и во внутренней политике, и во внешней, как бандиты, малые — как проститутки. Что мы, собственно, сейчас и наблюдаем.
Если отношения между лидерами ведущих держав однажды ухудшатся, и «броманс» сменится на «брохейт», тогда может случиться «брофайт» и даже «брокилл». Реальные пацаны — они такие: от братской любви до ненависти и вендетты — один шаг (история знает сотни примеров). И если хотя бы в одних отношениях, особенно в служебном бромансе Трамп-Путин, такой шаг будет сделан, миллионы землян рискуют горько пожалеть о том, что с иронией относились к перспективе освоения других планет. Мир, поделенный на зоны влияния «крепких орешков» под контролем единственного «смотрящего» — господа Бога — обречен на то, чтобы однажды взорваться. Тем более, что, как мы видим на примере Беларуси, «авторитарная стабильность» — штука временная и ненадежная.
Итак, еще раз. «Каждый за себя» — возможно, главная особенность геополитического расклада мира, в котором нам предстоит еще долго жить.
Еще одна не менее важная примета нашего времени — резкое смещение маятника человеческих желаний в сторону безопасности. Безопасности и стабильности в самых простых смыслах этих слов, таких, какие можно в прямом смысле ощутить на собственной шкуре. Ковид, вызванный им коронакризис, накопившиеся неразрешенные политические, социальные, этнические проблемы — все это только ускорило движение маятника, приведя его в то положение, где он сейчас.
Поясню на очень простом примере. Прямо сейчас, когда я записываю это видео, мой коллега и товарищ переезжает из своей уютной и стильной квартиры в нью-йоркском районе под названием Гарлем в другой район на другую квартиру. Еще год назад он не мог нарадоваться и району, и атмосфере, и окружению, и, как и множество других переехавших в Гарлем белых, был живым олицетворением джентрификации традиционно проблемных районов, доказательством того, как в лучшую сторону меняется и конкретно Гарлем, и весь Нью-Йорк, как прекрасно уживаются рядом черные, белые, желтые при условии, что все они за демократические ценности, права человека, мультикультурность и все то, чем так гордился Нью-Йорк, шире — Америка и, еще шире — Запад в начале нового тысячелетия.
Но теперь мой коллега переезжает. Потому что жить в Гарлеме белому, каким бы толерантным демократом он ни был, как и полвека назад, снова стало физически небезопасно. Все чаще он слышит в свой адрес от соседей обидное «White trash!» («Белый мусор!»), все чаще в ответ на его просьбы сделать потише музыку после 12 ночи звучит откровенное хамство, завернутое во фразы типа «Это наша форма протеста!» и простые и понятные призывы «Вали отсюда!».
Вот он и валит, и с завтрашнего дня будет ездить на работу уже из другого места. Которое, к слову, тоже неизвестно, как долго будет оставаться безопасным. Вопрос: готов ли мой коллега теперь продолжать платить из своих налогов на содержание таких, как его соседи? И я уже не уверен, что он не будет голосовать за Трампа на выборах, поскольку Трамп четко и недвусмысленно обещает подобный беспредел прекратить и выступает за лозунг «All Lives Matter», а не только «Black». А демократ Джо Байден пока даже не назвал такое положение дел беспределом. Таких, как мой коллега, здесь с каждым днем все больше и больше. Нью-Йорк на глазах возвращается в начало 90-х, когда здесь были районы, куда белому человеку лучше было не заходить в принципе. Люди уезжают из «столицы мира» подальше, цены на квартиры на Манхэттене падают, а в маленьких городках в провинции — растут.
Личная безопасность. Крыша над головой. Семья как символ человеческой надежности. Друзья, на которых можно опереться. Мой дом — моя крепость. Во времена больших перемен и больших потрясений все больше людей, вне зависимости от политической и прочих ориентаций, живут ли они в США, России, Беларуси или Германии, склонны выбирать стабильность и безопасность. Которые, так уж сложилось, чаще всего подаются в комплекте с тем, что называется традиционными ценностями.
И вот здесь мы подходим к самому интересному. Так сложилось, но в роли защитников традиционных ценностей, гарантов стабильности и безопасности в начале третьего десятилетия XXI века выступают политические лидеры и группировки, на которых клейма негде ставить. Давно скомпрометировавшие себя воинствующим эгоцентризмом, ложью, лицемерием, воровством, а часто — физическим устранением оппонентов. Иными словами, в 2020-м, повторяю, на роль «спасателей Малибу» (в смысле, человечества) претендуют сегодня те самые «члены клуба крутых пацанов», которые для одних из нас — диктаторы, по ком Гаага плачет, для других — неизбежное меньшее из зол, а для третьих — без всяких кавычек —единственно возможные национальные лидеры.
Америка, откуда я сейчас вещаю, и лично Трамп, конечно, стоят в этом ряду особняком, потому что здесь система сдержек и противовесов настолько мощна, что узурпация власти одним человеком или одной группировкой в течение десятков лет невозможна в принципе. Да и самого Трампа, повторю, с Путиным или Лукашенко сравнивать глупо. И тем не менее тренд один на всех: «Каждый за себя. Безопасность превыше всего». Помните слова великого Бенджамина Франклина: «Народ, который выбирает между свободой и безопасностью, потеряет и то, и другое? (другой вариант перевода: «не достоин ни того, ни другого»). Так вот, именно борьба за свободу и безопасность одновременно — главный вызов, стоящий перед Америкой сегодня. Именно о том, как добиться одного, не пожертвовав другим, спорят сейчас лучшие умы страны. И именно поэтому, как вангует большинство моих друзей-американцев (демократов в том числе), на выборах с серьезным отрывом, скорее всего, снова победит Трамп. Серьезный отрыв, кстати, главное, о чем имеет смысл беспокоиться сейчас всем американцам — и республиканцам, и демократам. Даже кто победит — вторично, главное — серьезный отрыв. Потому что, если он будет маленьким, на улицы могут выйти уже не тысячи, а миллионы людей — противников Трампа, если с маленьким отрывом победит он, и сторонников Трампа, если с небольшим отрывом победит Байден.
Кстати, о людях, улицах, протестах и выборе между свободой и безопасностью. Напоследок поделюсь с вами вопросом, который с момента отравления Алексея Навального интересует меня больше всего. Даже сейчас, когда и сторонникам, и противникам Навального совершенно ясно, что его именно отравили, на улицах столицы и других российских городов тихо и спокойно. Главного оппозиционера страны с населением в 140 миллионов человек, главного публичного критика власти, главного разоблачителя коррупции, кумира десятков миллионов молодых россиян пытались убить. Большинство критиков режима не сомневается в том, какие силы за этим покушением стоят. При этом на улицах российских городов, повторяю, тихо и спокойно. После ареста Фургала в Хабаровске на улицы вышли десятки тысяч и выходили каждый день несколько недель подряд, показывая свое отношение и к власти, и лично к Фургалу. Я никого ни к чему не призываю, просто задаю себе и вам вопрос: почему отравление главного оппозиционного политика России не привело пока к заметным политическим последствиям в стране? Неужели тоже виноват тренд «Каждый за себя. Безопасность превыше всего»?