«Устранить причину страха». Когда Россия применит ядерное оружие

Владимир Путин на совещании Совбеза в конце сентября предложил внести изменения в российскую доктрину применения ядерного оружия. Научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, член Совета по внешней и оборонной политике (СВОП), сооснователь проекта «Ватфор» Дмитрий Стефанович поясняет RTVI, зачем это было сделано, а также рассказывает о том, прислушивается ли президент к экспертам, требующим жестких решений.

Можно ли говорить, что доктрина будет существенным образом изменена

Реальные изменения в доктрине есть. Они не сверхъестественные, речь не идет о том, что мы будем постоянно использовать ядерное оружие на поле боя, нет в ней и какого-то резкого понижения ядерного порога. Эти изменения носят уточняющий характер.

В то же время ядерный порог действительно был несколько снижен — насколько можно судить по словам президента, ЯО теперь будет возможно использовать, скажем так, не только, когда возникает прямая угроза существованию государства. Однако все равно Путин подчеркнул, что это остается крайней мерой, и был абсолютно прав.

Обращу внимание на два особенно важных, на мой взгляд, заявления. Первое касается возможности применения ядерного оружия против неядерного государства, совершающего агрессию против нас в союзе или при поддержке ядерного. Ранее все страны «ядерной пятерки», кроме Китая, делали такую оговорку, беря на себя обязательство не использовать ЯО против государств, у которых его нет.

Другой пункт касается Беларуси. Он также был абсолютно ожидаем, если посмотреть на то, что говорили наши комментаторы, обозреватели и эксперты за прошедшие пару месяцев, с тех пор, как публично стало известно о работе по уточнению нашей ядерной доктрины. После размещения в Беларуси российского нестратегического ядерного оружия и участия белорусских вооруженных сил в соответствующих совместных учениях абсолютно логично, что теперь доктрина российского ядерного сдерживания в полной мере распространяются на всю территорию Союзного государства.

Кроме того, немаловажно отметить, что раньше одним из условий запуска ЯО была достоверная информация про пуск баллистических ракет по территории России или ее союзников. Теперь же речь идет вообще про любые средства воздушно-космического нападения, включая беспилотники, тактическую и стратегическую авиацию и так далее.

Является ли российская ядерная доктрина руководством к действию или скорее заявлением вовне

Есть такое явление, как декларативная ядерная политика. Мы записываем правила, согласно которым будем применять ЯО, в публичные документы, предполагая, что вероятный противник правильно поймет границы дозволенного. Этим занимаются все ядерные державы, официально и неофициально. Наверное, исключением можно назвать только Израиль, у которой такого документа нет, но он официально и не признавал свой ядерный арсенал — хотя с другой стороны, даже сам такой подход тоже по сути является своего рода декларативной политикой.

У Китая декларативная политика самая простая, — они просто заявляют, что не применят ЯО первыми, хотя и тут тоже могут быть нюансы. У остальных ядерных держав есть документ, в котором она изложена, пусть и с разной степени детализации и размытости формулировок.

Например, в случае с Россией, он образует фундамент, основу практически любых госпрограмм, связанных с ядерным оружием. Возможно, он окажет влияние на новую военную доктрину или будет задействован при разработке государственной программы вооружений, да и федеральный бюджет может содержать отсылки на этот документ.

Если открыть прошлую редакцию от 2020 года (которая, кстати, была первой публичной) и посмотреть на четвертый раздел, пункты 21—25, то мы увидим, что там прямо описывается, какие действия ожидаются от определенных федеральных органов для работы ядерного сдерживания. В том числе это правительство, Минобороны, Совбез и так далее. Я уверен, что нечто подобное будет и в новом документе. Таким образом, российская ядерная доктрина не только апеллирует внешнему наблюдателю, но и является основой для текущей деятельности властей страны.

Будет ли, согласно новым формулировкам, нападение ВСУ на Курскую область причиной для применения ЯО

Недаром президент подчеркнул, что применение ядерного оружия остается крайней мерой. Очевидно, что речь идет о ситуации, в которой обычные вооруженные силы не справляются с купированием военных угроз. Когда министр иностранных дел Сергей Лавров сказал, что ядерную державу невозможно победить, он, видимо, имел в виду именно это.

Сейчас российские вооруженные силы продолжают вести боевые действия, притом небезуспешно. Вероятно, в словах президента содержится отсылка к сложившейся реальности, однако она относится не к нынешней ситуации, а к той, которая может появиться в будущем при условии возникновения новых негативных тенденций и их сохранения в течении продолжительного времени.

Скорее всего, имеется в виду гипотетический сценарий, в котором для недопущения поражения Украины начинается прямое вовлечение в конфликт США и их союзников, массированное применение американских крылатых ракет по стратегическим целям в глубине России и так далее. Все это может с определенного момента начать выглядеть как попытка подорвать наше ядерное сдерживание. Между прочим, и в прошлой версии доктрины был пункт, касающийся непосредственно воздействия на критически важные государственные военные объекты, вывод из строя которых приводит к срыву ответственных действий ядерных сил.

Речь не идет об уничтожении одного радара, одной шахтной пусковой установки или одного бомбардировщика.

Стоит отметить, что на Западе это хорошо понимают и особо не горят желанием поднимать ставки в этой области. Да, рано или поздно отдельные западные страны могут позволить Украине бить своими ракетами по российской территории на значительную глубину. Однако как минимум в западной прессе нередко можно видеть аргумент о том, что это ничего не поменяет и только создаст новое условие эскалации. Он находит благодарных слушателей в среде тех, кто принимает соответствующие решения.

Я выскажу точку зрения, с которой многие люди, в том числе и в России, не согласны. То, что ядерное оружие не было применено и прямого столкновения не случилось — как раз свидетельство, что ядерное сдерживание работает. Это не волшебная палочка, нельзя говорить, что наше ЯО — хорошее «сдерживающее», а ваше — плохое «эскалирующее». Нет, это «не баг, а фича», баланс, и он соблюдается, хотя и неустойчив.

В ядерной сфере происходит много чего, не связанного с Украиной. Наращивает свой арсенал Китай, все более интересные системы вооружений демонстрирует Северная Корея, безъядерные американские союзники и партнеры периодически рассуждают о том, что надо бы себе завести свое ЯО, а то мало ли что… Иран и Израиль — это вообще отдельная большая тема.

Американцы активно ведут дискуссии, что им делать в сложившейся ситуации — наращивать ли ядерный арсенал. Но мне кажется, что даже они уже начинают осознавать, насколько несостоятельны делавшиеся во времена прошлой администрации Трампа заявления, что США смогут перегнать Россию и Китай в гонке вооружений и «загнать их в небытие». Думаю, американцы посчитали, каких ресурсов это от них потребует. Им стало понятно, что даже если в краткосрочной перспективе они смогут нарастить свой ядерный арсенал быстрее, чем мы с китайцами, то в средней и долгосрочной получат огромные проблемы.

Поэтому в случае хотя бы относительной стабилизации ситуации вокруг Украины, по моему мнению, может начаться двухсторонний процесс по ограничению количества ядерных вооружений. И уверен, что на постоянно действующем совещании по ядерному сдерживанию обсуждался и подобный сценарий.

Прислушиваются ли в российском руководстве к экспертам, призывающим к ядерной эскалации

Я думаю, что это отличная иллюстрация того, что шутки про разные башни Кремля — не совсем шутки. Наверняка в определенных кругах есть люди, которые полагают, что надо бы хорошенько напугать оппонентов, и тогда те немедленно сдадут назад. Однако опыт говорит, что в такой ситуации скорее произойдет обратное — они постараются устранить причину страха.

С другой стороны на Западе бытует странное мнение, согласно которому российский народ тут же взбунтуется, стоит на него немного надавить и дать возможность Украине бить западными ракетами по территории России. И у нас пропоненты жестких решений тоже почему-то считают, что если напугать западное «изнеженное» население, то оно немедленно заставит своих лидеров мириться с нами.

Мы видели ответ на эти предложения со стороны президента, который явно показал, что это не самая привлекательная идея, в том числе и для руководства страны. С другой стороны, нельзя исключить появление в окончательной версии документа и чего-то такого, что порадует коллег, которые призывают к более серьезному понижению ядерного порога.

Как неоднократно говорили эксперты как с нашей стороны, так и со стороны Запада, двусмысленность — очень важный элемент ядерного сдерживания. Те самые красные линии, над которыми все смеются, не имеют к нему никакого отношения. Ведь если потенциальный противник будет точно знать, в каком случае он их переступит, то не станет ограничивать себя ни в чем другом. Это тоже не очень способствует повышению безопасности в мире.

Наш публичный документ по отечественной ядерной доктрине был выпущен после того, как в США в 2018 году выпустили Обзор американской ядерной политики, содержавший весьма бредовые формулировки относительно российских подходов. Как представляется, после смены американской администрации появится очередная редакция этого документа, в которой уже будет содержаться реакция на наши новые «ядерные основы». Такое «взаимное опыление» — достаточно полезный процесс, позволяющий чуть лучше понимать вероятного противника. Он сам по себе неприятен и связан со страхом и ужасом, но это и есть реальность, в которой мы живем — как шутили в прошлом году, «после титров “Оппенгеймера”».

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции