«Враг найден». Кто испортил компьютерные игры и этот мир

Видеоигры стали хуже, и виноваты в этом, несомненно, феминистки, трасгендеры и движение Black Lives Matter. Или нет? Журналист Михаил Карпов размышляет в своей колонке для RTVI о том, как сформировался современный правый консервативный дискурс.

Начало чаепития

Люди любят обижаться, и если их не обижать, они всегда найдут, на что обидеться. В немалой степени победа «альтернативно-правой» (alt-right) идеологии, которую олицетворял Дональд Трамп и которая навсегда изменила Республиканскую партию, на американских президентских выборах в 2016 году, была обеспечена именно этим чувством.

Все началось с того, что инициативные группы республиканцев в районе 2009 года захотели перемен в партии — их добивалось консервативное внутрипартийное движение Tea Party. Его требования были достаточно просты: сместить позицию Республиканской партии как можно дальше от центра, прежде всего в сторону снижения налогов и роли государства в общественной жизни.

В качестве своих идеалов они видели тех людей, которые в свое время, перед американской Революцией, активно противостояли британской короне. Правда, понимали их цели они достаточно своеобразно и трактовали историю только так, как им было выгодно.

Сейчас, конечно, те же люди с уверенностью скажут, что происходящее в Республиканской партии — это именно то, что они хотели, однако человеческий разум склонен приспосабливаться к статусу-кво и убеждать самого себя в том, что так все и должно было случиться. Но вряд ли, расскажи кто-нибудь приверженцам Tea Party в 2009—2010 году о том, что будет потом, они бы в это поверили.

Свобода слова

Помимо «приличных американцев», которым одновременно наскучила как политика традиционных на тот момент республиканцев, так и очень сильно претили действия администрации президента-демократа Барака Обамы, вместе с Tea Party в общественной жизни США появилось новое явление. Поначалу его никто не замечал, поскольку оно было представлено в основном в интернете, но к середине 2010-х стало просачиваться и во внешний мир. В частности по причине того, что именно в это время грань между виртуальностью и физической реальностью было уже достаточно сложно провести.

Описывать тех, кто стали «крестоносцами» новой эры в американской политике, — занятие долгое, бесполезное и неблагодарное. Достаточно лишь знать, что интернет-активисты, те самые «альт-правые», активно ратовавшие за избрание Дональда Трампа в 2015—16 годах отличались тем, что им казалось «ироничным» взглядом на действительность.

Проблемы в этом они не видели — в Конституции США есть первая поправка, гарантирующая свободу слова. Она, согласно трактовке Верховного суда страны, может как разрешать сжигать национальный флаг, так и проводить неонацистские шествия. Ограничение свободы слова недопустимо.

Однако, как это бывает часто, к личностям, которые иронично распространяли нацистские идеи, присоединились реальные нацисты. Например, возьмем Ричарда Спенсера, который в начале 2010-х годов возглавлял организацию National Policy Institute, и являлся популяризатором термина «альт-правые». Он прославился как постоянными попытками организовать сопротивление «современному миропорядку» людей с белым цветом кожи, так и криком «хайль Трамп!» в ноябре 2016 года, после которого присутствующие в аудитории, где Спенсер выступал, вскочили со своих мест и вскинули правую руку в (смягчим формулировку, ведь мы же не знаем наверняка, вдруг это тоже была ирония) «римском» приветствии.

Чрезвычайно ироничный нацизм

Когда-то все эти явления казались в американской политике чем-то странным, страшным и из ряда вон выходящим. Сейчас же все это — норма для Республиканской партии. Она предпочитает не вспоминать, за счет чего испытала возрождение и завоевала голоса электората.

Такое заявление может показаться тем, кто не знаком с сутью дела, комичным или вообще неправдоподобным, но в триумфе «альт-правых» немалую роль сыграли американские любители видеоигр. Это они, посетители анонимных форумов, недовольные своей жизнью и тем, что видят, садясь за экраны компьютеров или телевизоров, определили целеполагание новой консервативной волны.

Чем же они были недовольны? Тем, что видеоигры, которые предоставляли для них возможность уйти от реального мира в виртуальный, существенно испортились, стали «какими-то не такими».

На этой почве разгорелся скандал, известный как «геймергейт». Его начало было, пожалуй, одним из самых абсурдных в истории человечества. Разработчицу Зои Куинн, выпустившую текстовую компьютерную игру Depression Quest, призванную бороться с последствиями депрессии, правые активисты обвинили в том, что она спит с игровыми журналистами. Но не просто так, а чтобы те писали положительные обзоры ее программного продукта.

Свои знания о личной жизни девушки они получили из поста ее бывшего молодого человека и, разумеется, как всегда такие люди и поступают, начали ее за это травить. Потом гнев троллей-активистов перекинулся и на феминисток, которые кинулись защищать Куинн, а потом и в целом на игровую индустрию. Так называемая «целевая аудитория» видеоигр («так называемая» потому, что определенно всех любителей видеоигр они не представляют) уже не первый год была обеспокоена, что вместо белых мускулистых варваров и сисястых воительниц разработчики все чаще стали вводить в свои продукты персонажей с другим цветом кожи и чертами лица, которые больше напоминают тех, кого мы можем увидеть на улице, а не на обложках глянцевых журналов из 80-х — 90-х годов. Теперь этим людям все стало ясно: это подобные Зои Куинн портят все, что им было дорого.

Ну и что, что в них содержались высказывания, полные ненависти то к одной, то к другой группе людей, объединенных по признаку идеологии, внешнего вида, цвета кожи или вероисповедания! Вспомним — все это следует воспринимать иронично. Это же юмор. То есть, неужели вы могли подумать, будто мы всерьез «кидаем зигу»? Ай-ай-ай, ну какие же мы нацисты, это просто вы наши высокоинтеллектуальные шутки не понимаете.

Обычные (в основном американские, но не только) консерваторы, впрочем, восприняли все эти посылы всерьез. Их давно волновало, что мир становится другим. И то, что говорилось в «альт-правых» мемах, определенно резонировало с их пониманием происходящего. А виноваты в этом были понятно кто — люди неопределенного пола с розовыми волосами, которые постоянно чего-то требуют. Все зло из-за них.

Место для ненависти

Дело, впрочем, далеко не в розововолосых крикливых личностях, а в том, что значительная часть американского общества живет уже совсем в другом времени и миропонимании (личностей этих, кстати сказать, достаточно немного). Не стоит остро и проблема допуска трансгендеров на женские спортивные соревнования — скандалы, связанные с ними, немногочисленны и в основном происходили в университетских кампусах. И вообще никакой речи о массовости явлений, которыми возмущается сейчас консервативно настроенная публика как в США, так и в других странах, не идет.

Откуда же тогда берется образ окружающей действительности, в котором «дивный новый мир» представляет смертельную угрозу для старого, доброго и привычного? Вернемся к началу этого текста: люди любят обижаться, и медиа, производящие контент, предназначенный для них, всегда будут искать очередное вопиющее новое явление, «угрожающее» именно их аудитории. Недавно в Daily Mail появилась статья с заголовком о том, что поколение Z, дескать, «развязало войну» против традиционных британских сэндвичей со свининой, заменяя ее на «воукнутую» (то есть, грубо говоря, «левацкую») курятину! Вот уж действительно проблема, и наверняка среди читателей издания найдутся люди, которые после этого скажут «куда катится этот мир!»

И если вы думаете, что геймергейт закончился лет десять назад, то глубоко ошибаетесь. Огонь пылает до сих пор. В последние пару лет возмущение «целевой аудитории» видеоигр вызывает компания Sweet Baby Inc., консультирующая разработчиков по поводу того, что принято называть «повесточкой». Правые активисты говорят, что именно эта фирма делает игры плохими — они приводят список продуктов, в разработке которых ее специалисты принимали участие, и действительно, большинство их провалилось на рынке.

Если все было бы так просто, все проблемы в мире уже бы давно решились. Игры портят не розововолосые толстые феминистки. Это большие корпорации, в руках которых сосредоточена разработка, требуют клепать такие продукты в промышленных масштабах по одной кальке, которая приносит им прибыль, а потому не должна меняться. И, конечно же, такие компании очень не любят негативной публичности, а потому нанимают консультантов, которые советуют, как выпустить игру и не быть «отмененными» в интернете. Но вины Sweet Baby Inc. в том, что разработка превратилась в скучный корпоративный конвейер, нет.

Компьютерные игры не станут внезапно лучше, если эльфов-негров неопределенного гендера снова заменят мускулистые воители и сисястые девы. Потому что дело не в этом, а в том что играть в программный продукт, созданный без любви, пусть и по вроде бы удачной модели, невозможно.

То же самое верно и в отношении других проблем, с которыми сталкиваются современные государства и общество. Да, можно видеть в любой негативной тенденции заговор непонятных тебе людей с нетрадиционной ориентацией и странной прической. Можно вообще их, например, запретить, как угрозу традиционным ценностям. Только лучше от этого никому не будет. Не побегут дородные розовощекие бабы пачками рожать защитников Родины, небо не станет ярче, а трава — зеленее. Ведь там, где есть ненависть, нет места любви.

---

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции