Библиотечную книгу в гроб. Как изменились похороны у русских

Время летит, вместе с ним меняются ценности, традиции, сама жизнь и вместе с нею и смерть. Эти изменения и разнообразие похоронных обрядов, как и других проявления культуры, заслуживают самого внимательного изучения. О том, где покойникам в России ставят крест в ногах, а где в голову, где вместо памятников на могилу кладут булыжники, и зачем к пальцам мертвецов в доме привязывают проволоку, RTVI рассказала старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Татьяна Листова.

Насколько широко в академической науке представлено исследование похоронных погребальных обрядов в России? Или это считается довольно экзотическим разделом этнографии?

В последнее время похоронная тематика стала очень популярным направлением в гуманитаристике. Это отчасти объясняется тем, что при советской власти мы могли заниматься только описанием процедуры похорон, то есть изложением последовательности действий с фиксацией обрядовых элементов и характером поминания. Но похороны — это всегда ритуал с религиозным содержанием, включающий семантически значимые акты и соответствующую характеру действия атрибутику. То есть у нас было мало возможности выяснять аспекты мировоззренческого характера, поскольку они свидетельствовали о наличии религиозного фактора в сознании людей. Но сейчас изучение культуры имеет целью и возможностью углубиться в духовный мир людей, не опасаясь переступить идеологические рамки. Так что, похоронная тема в тренде, изучение идет и на региональном уровне, и в смысле расширения тематики, поскольку смерть и проводы умершего — это сложный многокомпонентный ритуал.

Смена эпох, смена обрядов

Какие общие тренды трансформации погребальных обрядов выделяют ученые в России на рубеже XX-XXI веков?

Поскольку мы говорим о русских, нужно сразу пояснить, что вся культура народа базировалась на православии, его учении, его концепции жизни и смерти. Это касается всех вариантов духовной культуры, тем более похоронной традиции.

Поэтому традиционный ритуал, хотя и в редуцированном варианте, длительное время сохранял религиозный контекст, включающий как канонические элементы, так и результаты народного осмысления отдельных христианских положений о сущности совершающегося перехода. В народном сознании, в народной культуре за много веков прочно укрепилась христианская концепция существования души и ее вечной (до второго пришествия) жизни за гробом. Эта идея — жизни после смерти определяла и в значительной степени определяет и сейчас все обрядово-магическое содержание похоронной ритуалистики. При этом сложившаяся этническая культура похорон функционировала в рамках гражданского законодательства, регламентирующего разные параметры практической стороны проводов умершего: расположение кладбищ, оформление могил, регистрации смерти и разрешения на захоронение и т.д. Гражданское законодательство стало определяющим в советское время.

Религиозные проявления во время воинствующего атеизма в СССР не просто не одобрялись, но часто влекли репрессивные меры, с вынесением выговоров, угрозой исключения из партии. К числу противоречащих общей идеологической линии государства актов относились и церковные проводы умершего, церковное поминание. Правда, в маленьких русских городах и сельской местности похоронные традиции в основном сохранялись, сохранялось даже отпевание, особенно пожилых людей, хотя как правило, в заочном варианте, что стало своего рода нововведением и традицией, популярной и в настоящее время. Еще на рубеже XX-XXI веков в провинции сосуществовали регламентированные гражданские варианты организации проводов и церковные поминания. Когда в конце XX века религия вышла из-под запрета, народ массово обратился к церкви и православию, воспринимая его как этническое достояние народа, нормой стало церковное сопровождение похорон — в очном или заочном варианте. В то же время практически ушли из ритуальной практики траурные колонны с оркестрами.

В Рязани, в многоквартирном доме, где я жил в детстве, о смерти кого-то из соседей обычно сообщал звонок в дверь, когда соседи собирали деньги на похороны кого-то из жильцов, чаще всего незнакомых. Как правило, умерший находился дома, и на третий день его хоронил весь двор с оркестром, еловыми ветками и автобусом. Эта традиция сохранялась, насколько я помню, примерно до конца 90-х годов, а потом вдруг пропала, причем, как мне кажется, довольно резко. На ваш взгляд, почему?

Подобная практика существует сейчас в сельской местности и маленьких городах, где проститься с умершим приходят не только жители своего дома, но и, особенно при индивидуальной застройке, всей улицы, особенно сверстники, сослуживцы. Но порядок нахождения умершего в доме изменяется часто в силу того, что по законодательству должно быть произведено вскрытие. Родственники должны обеспечить перевозку тела в морг, и дальнейшие действия могут ограничиваться лишь привозом тела к месту жительства.

А в Москве такое дворовое прощание существовало?

Смотря какой дом. Москва очень разная. Я жила одно время в четырехэтажном доме от какой-то фабрики. И там обязательно все это было — выносили гроб во двор, бабушки все собирались, смотрели, деньги собирали, все это было. Сейчас живу в обычном многоэтажном доме. Пару раз к нам приходили и тоже собирали деньги. Но никакого прощания на улице уже нет, да и вмешиваться в похоронные дела соседей без просьбы с их стороны уже как-то не удобно. При этом я знаю дома, жители которых ведут собственный чат, в котором сообщают о важных для них событиях. Там присутствуют и извещения о смерти кого-либо из жителей с просьбой оказать материальную помощь. Иногда родственники умерших ставят при входе в дом стол с угощением с просьбой помянуть умершего. Все зависит от характера коммуникации жителей и наличия энергичного актива.

Но если брать маленькие города, там до недавних пор родные должны были из больницы вернуть человека домой, чтобы он хотя бы дома «переночевал». До недавнего времени считалось, что умерший должен уйти из своего дома. Но сейчас уже постепенно отходят от этого обычая, жители многоквартирных домов стараются только привезти покойного, чтобы он постоял около дома, «простился» с ним. Такое чувство, что оставлять на ночь умершего дома, тем более, привозить его специально, если он умер в больнице, уже мало кому хочется. В то же время нарушение традиции не вызывает уже явного осуждения окружающих. Но многое зависит от материальных и физических возможностей родственников, особенно учитывая предварительное пребывание тела в морге (см. выше), от жилищных условий, а также от устойчивости традиций данного социума.

Какие факторы влияют на то, что смерть и прощание в наше время становятся более индивидуальными, не общественными вопросами, о которых зачастую не знают даже соседи по лестничной площадке?

Я бы сказала, что это изменение общего уклада жизни. Индивидуализация, которая наблюдается повсеместно, идет не только изнутри, она все время насаждается средствами массовой информации: есть мое замкнутое пространство, и никто в него не должен вмешиваться, как хочу, так и делаю. С другой стороны, нет прежней общности, которая раньше была присуща даже большим домам, где все друг друга знали, сейчас полно приезжих, снимающих квартиры, их не интересует микроклимат дома. Существует позиция отстраненности: кому какое дело, кого и как хоронят?

Степень участия рабочего коллектива в похоронах также сократилась, особенно если умирает рядовой пожилой служащий. Я помню, что еще лет 30 назад, если у нас в институте умирал сотрудник, не важно, какого ранга, наша хозчасть все брала в свои руки и организовывала похороны. А сейчас этого нет, организация может выделить сумму на похороны, но в целом — каждый сам за себя. Хотя, конечно, сотрудники всегда соучаствуют в траурных мероприятиях. Но в данном случае также много зависит и от учреждения, от внутренних коммуникаций, от статуса умершего и т.д.

Что касается традиционных ритуалов, которые сохранялись и в советское время, таких как завешивание зеркал, открывание окон, ношение черного платка, поминальные дни, — они тоже уходят?

Наоборот, много чего вернулось. Как только с 90-х годов вернулось отпевание, стала меняться сама процедура похорон, потому что умершего человека везут в церковь, где проходит отпевание. Если его по разным причинам не могут совершить, то прибегают к заочному отпеванию. Обязательной практикой была и остается организация поминальных дней с посещением (по возможности) церкви.

Что касается завешивания зеркал, то для больших городов этот обычай не является обязательным, то есть его уже нельзя назвать современной традицией, в данном случае все зависит от желания домочадцев. В домах по-прежнему ставят для умершего стопку и на нее кладут ломтик хлеба. Даже если кто-то не знает положенного порядка, то ему подскажут, но это уже вопрос организации поминок. Распространенной традицией остается приготовление стакана с водой при умирании человека — в этой воде покинувшая тело душа омоется. Во многих местах эта вода стоит до 40-го дня, то есть времени ухода души из земного пространства, иногда эту воду меняют каждый день, иногда просто доливают.

А как много среди подобных ритуалов таких, что противоречат наставлениям церкви?

Много. Вот бросать в могилу деньги — почти повсеместный обычай. Для чего эти деньги? Редко кто даст однозначный ответ. Поскольку в сознании русских прочно укоренилось декларируемое церковью представление о продолжении жизни после смерти, в гроб стараются положить необходимые умершему предметы, исходя при этом, из потребностей земной жизни. Это могут быть вставные зубы, палка, запасные элементы одежды, даже бутылка пьющему при жизни. В одной из экспедиций мне привели пример, демонстрирующий максимальный вариант реальности загробного существования в сознании некоторых наших современников: умершему в гроб положили библиотечную книжку, которую он не дочитал при жизни. Дело в том, что покойнику в гроб ничего нельзя класть из домашнего обихода, поскольку, как считают, вместе с взятым предметом он унесет общее благополучие.

Страх перед возможностью умершего забрать что-то из дома и сейчас присущ, хотя и в разной степени, жителям разных по величине населенных пунктов. Для предотвращения возможного убытка прибегают к разным мерам, например, закрывают сразу после выноса гроба двери и калитки, во время выноса запирают домашний скот и не дают ему лежать.

В гроб с умершим можно класть лишь его вещи, но ничего из общего имущества и, тем более, ничего, имеющего отношения к живым. Например, нельзя класть фотографии живых членов семьи. Есть масса рассказов о том, что положили фотографию, а потом живой человек, запечатленный на ней, начал сохнуть, что повлекло проблему необходимости изъять фото из могилы.

А еще раньше в гроб женщинам клали волосы, которые она собирала всю жизнь.

И ногти.

Да, но теперь я не вижу, чтобы ногти или волосы клали в гроб. Потому что образ какой-то горы, присутствовавший в религиозной мифологии русских, на которую умерший должен с помощью этих ногтей карабкаться, если не полностью исчез из современных представлений, то потерял свою реальность. Хотя еще в советское время представления о переходе из одной реальности в другую, то есть в иной мир, существовали, дополняясь к тому же, в ситуации отсутствия церковного просвещения, различными, часто субъективными дополнениями.

Я работала в Белоруссии и в целом, как мне кажется, в белорусской культуре больше таких прибамбасов, наша церковь более мощно воздействовала на соблюдение каноничности похорон, хотя и у русских в ритуальных действиях всегда присутствуют неканонические акты. Вообще, новые тренды в похоронной культуре очень региональны и даже локальны. Например, в Рязанской области стало очень популярным открывать калитки у могильных оград. Сначала мы удивлялись, почему они открыты. Объяснение местных жителей — нельзя перекрывать мертвым возможность общения.

Умирать по-новому

Какие региональные отличия и тренды в оформлении могил есть в исконно русских регионах?

У русских, например, наиболее распространена традиция ставить крест в ногах похороненного. Считается, что когда при втором пришествии умерший встанет, этот намогильный крест будет стоять перед ним, и вслед за ним восставший пойдет на Страшный Суд. У белорусов и жителей наших западных областей, на Смоленщине, Псковщине крест ставят только в голову — дескать, человек встанет, возьмет этот крест и пойдет. То есть все ритуальные действия проецируются на будущее существование, на то, как люди видят человека на том свете. Церковь дает установку — душа продолжает жить «там» вечно, а человек интерпретируют эту идею следующим образом: раз умерший там продолжает существовать, значит, ему много чего нужно. И эти представления распространились и получили разное воплощение в советское время, очень популярны они сейчас, что можно объяснить слабой, в целом религиозной грамотностью населения, неспособностью людей полностью проникнуться христианской концепцией загробной жизни.

В некоторых регионах сейчас пошел вдруг новый тренд — вообще не ставить ограды, в результате чего оформление кладбища будет напоминать западные захоронения, где нет традиции ограждать каждую могилу. Но на городских кладбищах все еще сохраняются ограды, присутствует стремление к организации семейных захоронений. Этот обычай также определяется представлением о мире загробном: если ты похоронен рядом со своими, то и на том свете тоже будешь вместе с ними.

Одна из повсеместно распространенных современных традиций — расходование значительных сумм на организацию похорон и, главное, поминального стола, в том числе и на 40-й день. Мы иногда спрашиваем, сколько денег ушло на поминки. В таких случаях люди часто смеются: на поминки уходит больше, чем на свадьбу. На свадьбу ходят приглашенные, а на поминках уж может гулять все село, любой человек может прийти помянуть. Правда, и в данном случае организационные изменения похоронного ритуала влекут за собой и изменение традиции коммуникаций. Все чаще не только в маленьких городах, но даже и в селах поминальный стол организуется в столовых или ресторанах с ограниченным количеством приглашенных. То есть, традиционная практика свободного доступа для поминания всех желающих не реализуется.

Что касается интересных особенностей. Например, таковой можно считать традицию размещения на могилах, кроме положенного креста, камней — в основном это булыжники разного размера. Этот обычай нельзя назвать повсеместным, но распространен он достаточно широко и имеет местные отличия. Так, в Калужской и Рязанской областях кладут по одному камню, на западе Брянской могут класть несколько, к тому же их покрывают краской. Интересно, что объяснения этому обряду существуют совершенно разные. Одно из самых популярных — отсылка к Евангелию, то есть к упоминанию о том, что гробницу Христа закрыли камнем. Отсюда вывод — могила христианина тоже должна быть закрыта камнем. Другое объяснение — на втором пришествии все умершие встанут, народу будет много, а человек сядет на свой камушек и посидит. Согласно еще одному очень распространенному варианту объяснений, камень — это глаз, который открывает для умершего вид на наш земной мир, то есть камень выполняет роль канала связи.

У белорусов и украинцев, а также у русских западных областей России есть традиция обязательно вешать и оставлять полотенца на крест во время похорон. На Радуницу, то есть на самый большой поминальный день в данной традиции, родственники приходят на кладбище, и до начала поминальной трапезы, меняют это полотенце. Раньше обязательно вешали очень красивое вышитое рукоделие, не жалели его для умершего, а через год, когда оно теряло свой «товарный» вид, убирали и вешали новое. Но в настоящее время от этой традиции отказываются: все меньше таких рукоделий в обиходе жителей и их стараются заменить более утилитарными вариантами. На смоленских кладбищах сейчас часто вешают капроновые ленты или же покупают на базарах специальные полотенца, но не с вышивкой, а набойкой. Тем не менее сама традиция устойчиво сохраняется. В сельской местности в центральной и северной части России, местами и на юго-западе, до сих пор сохраняется другой обычай с использованием полотенца: его вешают на угол дома, как знак присутствия в доме смерти, оно висит до 40-го дня. Иногда полотенце спускают из окна на 40-й день после смерти члена семьи. Как и полотенца на крестах, в любом варианте исполнения этот атрибут, как считают, может служить местом отдыха прилетающей души.

Насколько вообще единообразен погребальный ритуал в регионах с преимущественно русским населением?

Ритуал в основе своей един — человек должен быть предан земле, причем только в специальном гробу. До революции, то есть до 1917 года похороны в обязательном порядке должны были включать церковное отпевание, этот порядок действий в настоящее время распространен, но не является обязательным. Есть локальные отличия в приготовлении умершего: в наших западных регионах, ближе к Белоруссии, умершего человека не закрывают целиком в гробу, что характерно для белорусской традиции. Местные жители считают, что лицо должно быть открыто. По принятой у русских других регионов традиции тело закрывают полностью. Это традиция, которую установила православная церковь.

Православный порядок отпевания и проводов умершего совершается согласно утвержденному церковью чинопоследованию. Однако народная религиозность иногда склонна к самостоятельной интерпретации совершающихся действий. Например, в отличии от практикующих, то есть совершающих сакральные акты, священников, в народе считают одним из самых главных его действий — акт «предания» умершего земле, имеющий региональные отличия. В Белоруссии московской традицией считают посыпание освященной священником землей закрытого покрывалом умершего. Этот акт в народе воспринимается как кульминационный момент перехода: умерший уже предан земле, он уже не обитатель этого мира, а посыпанная земля является гарантией того, что он не сможет выйти в мир живых. В Белоруссии и на западе России принят другой вариант этого же обычая: землю священник сыпет на опущенный гроб. В конечном итоге имеется ввиду тот же самый результат: исключается возможность выхода умершего из гроба.

Местными особенностями может отличаться момент выноса покойного из дома. Например, в Рязанской области принято выносить гроб не через калитку, где все ходят, а через двор. В этих случаях, некоторые священники даже отказываются хоронить, поскольку им этот вариант кажется проявлением суеверности. Конечно, вариативность в выносе гроба актуальна лишь для частной застройки в селах и маленьких городах.

В Унечском районе Брянской области похоронная процессия может двигаться до кладбища часами, у каждого двора принято останавливаться, хозяева выходят с хлебом и зовут умершего погостить. До сих пор сохраняется обычай кидать вслед гробу землю (кидают те, кто не идет на кладбище), и еловые ветки. Это традиция сельской провинции, но даже в маленьких городах в последние годы обычай регламентируется местным законодательством: ветки разрешается бросать лишь в отрезке дороги перед кладбищем.

На Брянщине, как и в соседних районах Украины и Белоруссии, подобного обычая не существует. Проводы души совершаются в храме в сопровождении священника. Смысл совершающихся действий — отправление души на небо, для чего все присутствующие поднимают вверх ткань, на которую положен хлеб. Смысл действия определяет местную терминологию: обряд поднятия часто называют просто «воздух».

Какие интересные ритуалы сохранились у старообрядцев?

Современные обычаи старообрядцев имеют существенные отличия, что определяется как разными традициями, так и уставными строгостями разных направлений старообрядчества. Общей чертой нужно считать консерватизм и аскетизм в проведении ритуальных действий. У них, конечно, нет никаких обрядов типа проводов души, все совершенно не канонические вещи они отвергают. Не принято ставить стопку водки для умершего, что делают православные, то есть последователи РПЦ. До сих пор в качестве похоронной одежды староверы используют саван.

Отличия старообрядцев бросаются в глаза там, где они живут в тесном контакте с православными, то есть с никонианами. В каждом конкретном месте устанавливаются свои неписанные правила коммуникации. Как нам объясняли, например, в одном из центров старообрядчества — в Новозыбковском районе Брянской области, обмывать и собирать умершего старообрядца к похоронам могут только его единоверцы, на поминках могут присутствовать и никониане, но за столом их отделят, особенно от старых, отошедших от мирской жизни, староверов. На современных поминальных столах можно увидеть и алкоголь, что было запрещено в поминальной традиции старообрядцев.

Существуют и локальные отличия: например, у староверов Великолуцкого района Псковской области существует следующий порядок ритуальных действий: здесь устраивают поминки до похорон. Люди выносят гроб, он стоит под окнами, а в доме идет поминальный обед, после которого все присутствующие идут на кладбище вслед за гробом.

В работе вашей бывшей аспирантки Анны Соколовой о трансформации современной похоронной обрядности у русских говорится о феномене специальных женщин-читалок, которые описаны ею во Владимирской области.

Да, но эти читалки везде есть. Несмотря на то, что церковь до революции руководила всей религиозно-православной частью организации похорон, читалки как особые персонажи похоронной культуры были и до революции. Особенно институт читалок получил распространение в советское время, что связано с отсутствием церквей и, одновременно, потребностью населения в религиозно-молитвенном проводе умершего. Это неформальная группа женщин, которые берут на себя все хлопоты во время похорон, их все знают. Как только человек умер, эти женщины собираются в доме умершего, садятся около него. Раньше они могли всю ночь читать Псалтырь, но сейчас, как правило, чтение попеременно продолжается до позднего вечера, после чего женщины расходятся по домам. В настоящее время читалкам чаще всего платят деньгами, хотя раньше принято было давать им какие-то подарки — полотенце, платок красивый, еще что-то из одежды.

В читалки шли женщины, которые считали, что им на том свете воздастся за благочестивое дело. Конечно, ими становятся, в основном, женщины достаточно преклонного возраста. Хотя, помню, нам встречались и читалки в возрасте 40 — 50 лет. Как они объясняли: просто захотелось быть читалкой, выучили церковнославянский язык и стали «ходить по покойникам». Но читалки должны получить благословение у церкви, просто так читать по умершим нельзя. Если женщина становится настоящей читалкой, она получает благословение, и тогда отказаться от просьбы прийти к умершему не может, это вызовет осуждение. Так же точно нехорошо отказаться от просьбы прийти обмывать умершего.

Конечно, столь важный еще в советское время феномен — институт читалок уже отмирает, молодежь не хочет этим заниматься. Кроме того, в тех случаях, когда умершего забирают в морг и оттуда хоронят, отпадает необходимость сидеть при умершем, охранять его покой и готовить к дальней дороге. Читалки были и остаются необходимыми молитвенницами при умершем, выполняя при этом еще одну важную роль — знатоков и организаторов всех обрядовых действий. В больших городах можно встретить приглашение читалок, но редко, лишь в особенно религиозных семьях.

Плакальщицы, причитания — все это уходит?

Это уходит почти совершенно. Раньше их нанимали, и родственники сами умели причитать. Но сколько я ни была на похоронах, ни разу не слышала, чтобы там были классические плакальщицы, способные выдавать большие тексты.

Похоронные странности

У той же Соколовой описан некий «грехоотвод» — какие-то проволочки, которыми соединяют палец находящегося в доме умершего, и тазик с водой под ним.

Это проволочка имеет утилитарный смысл, хотя, как всегда, всему, что связано с умершим, люди могут придавать сакральное значение. Считается, что данное устройство предохраняет тело от разложения, то есть — «чтобы не пах». Подобные действия совершают и сейчас в тех случаях, когда тело лежит дома, а хоронить положено на третий день после смерти.

Я подписан на YouTube-канал одного путешественника, который исследует покинутые деревни средней полосы России. И не раз уже на чердаках недавно покинутых деревенских домов он натыкался на заранее приготовленные для себя хозяевами гробы. Такая традиция в деревнях еще существует?

Ну, существует, но редко встречается. Сейчас даже в сельской местности все чаще обращаются к услугам ритуальных служб, которые обеспечивают всем необходимым для похорон, в том числе и гробом. Еще в советское время местами сохранялась старая традиция готовить для себя гроб, хранить его, заполнив зерном, где-то на чердаке. Зерно — это же символ жизни. Из этих же соображений зерно кидают вслед гроба. Зерно символизирует будущее возрождение умершего к новой жизни.

В советское время похороны было принято фотографировать, как обычное светское мероприятие, а потом эти фотографии десятилетиями висели вместе с фотографиями живых на стене в частных домах. Эта традиция ушла сейчас, да?

Нет, она не ушла. И сейчас фотографируют, но вешать фотографии на стены стали меньше. А в советское время — да, принято было делать фотографии умершего в гробу в окружении родственников. Но для больших городов этот обычай сейчас не типичен.

Есть ли где-то традиция, связанная с весельем на похоронах или поминках?

Чтобы похороны сопровождались весельем — такого не встречала. По крайней мере у русских и у белорусов этого нет. Но вот о поминальной Радунице, имея ввиду характер ее проведения, и сейчас говорят: с утра пашут, в обед плачут, после обеда скачут. Потому что этот день, действительно, начинают с работы, за ней следует длительная трапеза на могилах, а закончиться день может весельем, даже плясками.

А в каких регионах похоронные обряды оказались наименее подвержены изменениям?

Кавказ очень прочно сохраняет свои похоронные традиции.

Мои белорусские собеседники, например, слегка с иронией интерпретировали обычай бросания денег в могилу, поясняя, что изначальный смысл они не знают, но «так положено». Поэтому они предлагают свои соображения. Многие считают, что деньги нужны, поскольку умерший попадает в новое общество, которое ему нужно угостить. Другой распространенный вариант — откупить место у прежде похороненного покойника. И наконец, часто говорят, что деньги нужно для того, чтобы откупить себе место, правда у кого — без комментариев.

Повсеместно у русских сохраняется представление о том, что душа умершего присутствует после его смерти на земле в течение 40 дней и может посещать свой дом. Свидетельством чего могут служить различные проявления ее присутствия, рассказы на эту тему существуют повсеместно.

Еще, например, у нас до сих пор распространен обычай на второй день ходить на кладбище кормить умершего. Эта традиция существует не повсеместно, но достаточно широко, особенно в сельской местности и в маленьких городах: родные собирают поминальную еду и идут на могилу.

Как происходит выезд в поле этнографов, исследующих похоронные обряды?

Сначала мы идем в архивы, берем всю нужную литературу перед выездом, чтобы посмотреть, что было в традиции этого региона. Потом выезжаем в поле и беседуем с людьми. Если повезет, то застанем похороны, которые, конечно, полностью фотографируем. Можем попасть на поминки, особенно интересно присутствовать на проведении 40-го дня. Потому что происходит одновременно визуальное наблюдение и опрос, имеется возможность получить комментарии присутствующих по поводу символического значение всех действий и атрибутов. Если ни похорон, ни поминок нет, то просто расспрашиваем максимальное число людей. То есть получаем информацию о проведении ритуальных действий, о различных нюансах восприятия смерти и посмертного существования каждым из собеседников.

Сама я последние годы ездила на самый запад Воронежской и Курской областей. Меня интересовало самосознание жителей и сохранение украинской культуры в этих регионах. Дело в том, что на запад Воронежской области, на пустующие земли еще начиная с XVII века переселялись люди с территории современной Украины, в то время, когда их украинцами еще никто не называл.

В тех местах, где я работала, люди сохранили самоназвание хохлы. Специфика звучания этого этнонима в настоящее время создает трудности в научном описании культуры этих потомков украинцев. Во время современных переписей они в основном называют себя русскими, идентифицируя себя как «русские хохлы». При этом их культура сохраняет многие особенности, характерные для украинской традиции. Их похоронные обычаи в целом не отличаются от русских, поскольку также изначально основаны на православном учении. Поминальная пища, в сущности, не отличается от аналогичного набора блюд у соседних «москалей» и характерна для южнорусской традиции. Сохраняются отличия в праздничной пище, например, хохлы с насмешкой воспринимают любимое русскими соседями блюдо — квас с холодцом. Украинские элементы присутствуют в праздничной культуре.