Если подводить итоги года в Америке, сразу вспоминаются скандалы с Дональдом Трампом: стена на границе с Мексикой, громкие отставки в Белом доме, Рашагейт и война с прессой. Но в первую очередь уходящий год в Штатах, без всяких сомнений, стал годом женщины, а глава государства даже помог движению #MeToo: без Трампа оно развивалось бы не так стремительно. Екатерина Котрикадзе и Гарри Княгницкий проследили за историей женской борьбы в Америке и задались вопросом — случилась ли в 2018 году революция.
Америка — страна возможностей, свободы и равноправия. Однако для женщин это утверждение еще полвека назад было крайне спорным, а для многих остается таковым по сей день. Представьте, 60-е годы: уже век как отменено рабство, общенациональное движение за права чернокожих в самом разгаре, тут и там вспыхивают митинги и акции протеста. В общем, Америка бьется за прогресс. Но женщина все еще не считается существом, пригодным для руководящей должности, для работы в престижном университете и для выдвижения на солидные премии.
Об этом периоде американской истории наши современники узнают по сериалам. Например, Mad Men: это история о том, как на Мэдисон Авеню в центре Манхэттена мужчины придумывали крутую рекламу, а женщины подносили виски, составляли расписание, покупали подарки для жен и иногда служили предметом физиологических утех — такой набор обязанностей долго считался нормальным.
Сейчас в этих офисах работают сильные и успешные леди, главы Главы IBM, Youtube, General Motors и такого военно-промышленного гиганта, как Lockheed Martin. Но революция ли это?
Женщин по сей день ценят ниже мужчин. По данным всемирного экономического форума, которые приводит издание Time, если страна будет развиваться теми же темпами, что и сегодня, то труд женщин будет оплачиваться наравне с мужским через 202 года. Чтобы ускориться, в Калифорнии даже приняли закон, который обязывает брать женщин в советы директоров больших корпораций. Может, это и перебор?
Конечно, перебор. Ведь не всегда состав совета директоров определяется по гендерному признаку, и мужчина-начальник — это просто компетентный начальник-мужчина. Впрочем, есть в США сфера, где дискриминация существовала всегда. Пусть некоторые консерваторы предпочитали видеть в ней исключительно дань традициям — в американской политике вообще много традиций и священных коров, некоторые из которых безнадежно устарели. Движение к женской революции началось еще в 2016 году, когда Америка оказалась в шаге от женщины-президента, но переворот произошел только в году уходящем.
На выборах в Конгресс победили 107 женщин — это рекорд. Причем 36 избрались впервые, в том числе (такого в истории американского парламента еще не было) две мусульманки: беженка из Сомали Ильхан Омар и дочь палестинских иммигрантов Рашида Тлэйб. Особенно впечатляет ученица Берни Сандерса, крайне левая Александрия Окасио-Кортес из Нью-Йорка. Она еще в ходе праймериз при смехотворном бюджете в $300 тысяч выбила из насиженного кресла старожила капитолийского холма Джо Кроули, чей предвыборный фонд составлял три миллиона. В Нью-Йорке же в местном сенате и ассамблее бурлят не меньшие страсти: республиканцев по итогам промежуточных выборов не осталось вообще, новый сенатор Джессика Рамос и вовсе знаковая фигура. Дочь иммигрантов из Колумбии, жительница скромного района Квинс, она еще недавно работала в пресс-службе мэра Де Блазио, а сегодня готовится к большим переменам и критикует бывшего начальника за то, что тот готов расквартировать в Нью-Йорке Amazon на выгодных для корпорации условиях.
Джессика Рамос, сенатор штата Нью-Йорк: «Мы говорим об одной из самых богатых компаний мира, которой владеет самый богатый человек в мире. Им не нужна помощь. В то время, как люди, размещенные в социальном жилье, бьются за отопление и воду».
Новая женская реальность в Конгрессе — это бунтовщицы, почти социалистки, которым не нравится вообще все. Они еще не заняли свои кабинеты, а уже мешают все карты демократической элите: к примеру, их возмущает предстоящее назначение спикером палаты представителей вашингтонского ветерана Ненси Пелоси, дескать, дай дорогу молодым! В итоге, правда, они договорились с опытным политиком о сделке — благо, Пелоси все-таки женщина.
Френсис Макдорман, актриса: «Если уж мне выпала такая честь, я хотела бы попросить всех женщин-номинантов в каждой категории встать этим вечером вместе со мной. Актрисы… Мэрил, если ты сделаешь это, все пойдут за тобой, давай! Авторы, продюсеры, режиссеры, сценаристы, кинооператоры, композиторы, авторы песен, дизайнеры! Давайте».
Быть женщиной в Америке теперь модно, твои права защищены — по крайней мере тебя с большой долей вероятности не будет зажимать в углу всемогущий начальник, не будут звать на коктейль после работы с понятной целью, не будут заставлять оказывать непрописанные в контракте услуги под страхом увольнения. Движение #MeToo совершило в США невозможное.
Сначала был старина Харви. Его мир — это голливудская классика: секс, наркотики, рок-н-ролл. Только в первом пункте есть поправка: секс по принуждению. Много лет индустрия поддерживала Вайнштейна: знающие люди пожимали плечами: а как иначе? Хочешь жить — умей вертеться. Теперь же вертеться, чтобы как-то дальше жить — видимо, за решеткой, — придется самому Харви.
Еще один воротила шоу-бизнеса, Лес Мунвес — это легенда телешоу: без него не было бы сериалов «Скорая помощь» и «Друзья», не было бы громадного рейтинга у американского холдинга СВS, первого развлекательного канала в Америке.
В этом году за многолетний, регулярный, безнаказанный харасcмент Мунвес вылетел с работы, более того, он лишился выходного пособия в $120 миллионов. Жестокий урок для 69-летней звезды — теперь он нерукопожатная фигура в Нью-Йорке.
Полетом влиятельных голов в США феминистки наслаждались весь год. Известные фотографы, кастинг-менеджеры, продюсеры, писатели, даже Дэвид Коперфильд и Майкл Дуглас оказались в длинном списке непорядочных мужчин.
Да-да, весь год мы наблюдали за главным трендом современности, периодически все же посмеиваясь. Чего стоит история Азии Ардженто, одной из лидеров движения #MeToo, которая в августе была обвинена в харасcменте по отношению к юному актеру, почти ребенку. Еще был бывший генеральный прокурор Нью-Йорка Эрик Шнайдерман, который занимался ролевыми играми со своими возлюбленными: в какой-то момент девушки решили заговорить и рассказали, конечно, много познавательного. Вряд ли интимные предпочтения Шнайдермана влияли на уровень его профессионализма, но пришлось уволиться на волне скандала и либерального осуждения, хотя дело до суда не дошло.
Зато дошло до суда и наконец завершилось дело актера Билла Косби. Некогда всеобщий любимец, символ равноправия и либеральных ценностей в 80-х — начале 90-х оказался банальным насильником и получил срок в 2018 году.
Маша Гордон, журналист: «Билл Косби — подумайте об этом, он не просто испоганил жизнь вот этим женщинам несчастным. Он плюнул лично в детские воспоминания моей дочери. Потому что она мне сказала, что она никогда больше не сможет смотреть „Косби-шоу“. И я никогда больше не смогу смотреть „Косби-шоу“».
У каждой истории, особенно когда она становится массовой, есть две стороны. Всегда появляются люди, которые нагло пользуются хорошим делом: недобросовестные отсылы к абьюзингу необходимо пресекать. Я не заметил, чтобы пресекли хамский выпад Серены Уильямс.
Серена Уильямс, теннисистка: «Вы оскорбляете меня и ставите под сомнение мою честность. Я требую, чтобы вы извинились. Вы больше никогда не появитесь на корте, где я буду играть. Извинитесь! Вы вор. Вы украли у меня очко».
Она просто проигрывала матч молодой конкурентке и обозлилась. В итоге набросилась на судью едва ли не с кулаками: дескать, меня угнетают потому, что я женщина. Как будто соперница Уильямс — динозавр.
Серена Уильямс: «Это вопиющая несправедливость. Полно мужчин говорят гораздо более ужасные вещи, чем я сказала на корте. Но я женщина, и поэтому вы лишаете меня шансов?»
История с Уильямс — это, конечно, исключение, лишь доказывающее правило. Осенью стало понятно, что весь пафос правозащитного движения, все эти выводы о прорыве, новых временах, о гендерной справедливости — все это так, но есть сферы и люди неприкасаемые. Например, президент.
Дональд Трамп: «С обвинениями против меня выступили четыре или пять женщин, которым за их истории заплатили немалые деньги. Мы их поймали на лжи, но мейнстрим медиа отказываются это показывать. Они даже писать об этом отказываются».
Саммер Зервос: «Он подошел и начал целовать меня открытым ртом, одновременно притягивая меня к себе. Я села в кресло, он опустился на кресло напротив меня. Я попыталась заговорить с ним. Он попросил меня сесть ближе, я села. Тогда он снова начал меня агрессивно целовать и положил свою руку мне на грудь».
Если верить сливам из Белого дома, а конкретно — книге Боба Вудварда, президент США придерживается беспроигрышного (пока) принципа в таких делах: все отрицать, и ни при каких обстоятельствах не давать слабину, наоборот, давать женщинам сдачи. Газета Washington Post в октябре размышляла: интересно, знаком ли с этой позицией Трампа Бред Кавано?
Кандидат в верховные судьи — еще один неприкасаемый. Вся Америка этой осенью с интересом и даже трепетом следила за слушаньями в Сенате: никому не известная женщина-психолог Кристин Форд против Брета Кавано, уважаемого юриста, президентского фаворита. Она обвинила его в домогательствах, он же все отрицал, и теперь Кавано — член Верховного суда.
Полстраны считает эту женщину бессовестной лгуньей, и ей с этим жить. Вторая половина убеждена, что Форд пожертвовала собой ради истины. Мы не знаем, что на самом деле произошло 35 лет назад на школьной вечеринке. Движение #Metoo заставило нас задуматься о сроке давности дел о харрасменте. Новые времена наступают, но что делать со старыми, когда принято было молчать и терпеть?
Ретро-сериалы пользуются в штатах оглушительным успехом. Может, так проще оценить реальность? Mad Men — это только один пример. Из числа совсем новых сериалов самый яркий — «Удивительная миссис Мейзел». Женщина, доказавшая, что может быть красивой, остроумной, да еще и разведенной карьеристкой — это начало 60-х, и такое возможно, пожалуй, только в Нью-Йорке.
Миссис Мейзел обитает в благополучном Верхнем Вест-сайде. В кино она исключение из всех возможных правил, в Нью-Йорке 2018 таких, как она сотни тысяч, и вот это — настоящая революция…
Но эта революция пожирает своих детей. Очередной жертвой едва не пала старая добрая песенка «Baby, it’s cold outside», под которую отмечало Рождество не одно поколение американцев.
Теперь в этой композиции усмотрели признаки харассмента.
Город больших возможностей, конечно, не идеален: здесь харассмент, ущемление прав, неравная оплата труда. Здесь жил Харви Вайнштейн, но здесь же его и судят. По части социальных революций этому городу, кажется, равных нет.