9 июля завершился двухдневный визит премьер-министра Индии Нарендры Моди в Москву, где он встретился с президентом России Владимиром Путиным: сначала в резиденции в Ново-Огарево, а затем уже в ходе официальных переговоров в Кремле. Какую роль играет Россия во внешней политике Индии, как в Нью-Дели относятся к конфликту на Украине и сближению Москвы и Пекина и получится ли двум странам достичь товарооборота в $100 млрд — об этом RTVI рассказал руководитель Центра Индоокеанского региона ИМЭМО РАН Алексей Куприянов.

Отношения с Путиным

Прошедший визит — это не сигнал третьим силам об особом сближении, а возможность для лидеров «сверить часы».

У России и Индии с 2000 года есть договор о стратегическом партнерстве, что далее трансформировалось в привилегированное стратегическое партнерство, а затем — в особо привилегированное. Из этого договора следует, что саммиты между лидерами двух стран должны проходить ежегодно: в один год индийский лидер едет к нам, в другой — российский президент к ним.

С этим было все хорошо до 2019 года, когда Моди приезжал в 2019 году во Владивосток. Но затем начался COVID-19, и лидеры взяли паузу. После пандемии в 2021 году Путин слетал в Дели. Но потом уже начался конфликт на Украине, и долгое время саммитов не было.

То, что сейчас Моди приехал в Россию, — это возвращение к той практике двусторонних саммитов. Такой формат очень комфортен для двух лидеров, они оба придают большое значение личным контактам. Моди любит со всеми пообниматься, лично поговорить. А Путину интересно пообщаться с таким же сильным лидером, как и он сам, а Моди вполне представляет из себя такого лидера.

Сергей Бобылёв / РИА «Новости»

Отношение к России

Внешняя политика Индии в целом не западоцентричная, не китаецентричная. Она индоцентричная. Поэтому Россию в Индии рассматривают как важного партнера — особенно сейчас, когда товарооборот достиг приличных сумм и стал составлять $65 млрд.

В принципе на будущее индийцам нужна по крайней мере не слабая Россия, чтобы она играла в индийской внешней политике роль балансира в отношениях с Западом.

Китайский фактор

Индийцев сильно беспокоит российско-китайское сближение. Но вряд ли Моди решил взять и срочно приехать в Россию из-за этого. Рост российско-китайского сотрудничества волнует Индию еще с 90-х годов.

Но индийцам все равно важно, чтобы Россия не уходила в сторону Китая слишком сильно.

Ранее активно продвигалась концепция формирования стратегического треугольника Россия — Китай — Индия, и она очень красиво вырисовывалась, когда ее предложил Евгений Примаков в 1998 году. Но это было совершенно другое время, совершенно другой Китай, другая Индия, другая Россия.

Anupam Nath / AP

Сейчас, учитывая индийско-китайские территориальные противоречия, мы ничего сделать в этой ситуации не можем. Индия и Китай сами разбираются с этим вопросом уже не первое десятилетия. Нашей помощи в урегулировании не просят. И до тех пор, пока они не урегулируют эти противоречия, и пока не перестанут с подозрением смотреть друг на друга через Гималаи, никакого полноценно работающего треугольника не будет.

Отношение к конфликту с Украиной

Отношение Индии к конфликту на Украине неоднозначное. Она получает от происходящего немалый профит: закупает дешевую российскую нефть, развивает собственную нефтепереработку, экспортирует затем на Запад. В принципе, Индия на этом наживается. С другой стороны, из-за санкций весь вызванный конфликтом набор возможностей значительно ограничен.

Одновременно Индия заинтересована в том, чтобы конфликт прекратился. Но при этом она не готова вписываться в процесс урегулирования, серьезно предоставляя какие-то гарантии сторонам.

Нынешний формат, когда Моди ездит по миру и прикладывает некоторые усилия, но при этом не позиционирует себя как посредника, очень удобен. Он не берет на себя никаких обязательств. Но если конфликт закончится, то Моди сможет сказать, что он тоже принял активное участие в урегулировании. А если обе стороны не пойдут на компромисс, тогда он сможет заявить, что хотя бы попытался.

Alexander Zemlianichenko / AP

Торговое партнерство

Другой важный итог саммита — цель достичь товарооборота в $100 млрд к 2030 году. Но пока неясно, получится ли это реализовать. Раньше, когда в 2019 году решили с $11 млрд скакнуть до $30 млрд до 2025, это тоже вызывало сомнения. А потом «бац!», — у нас $65 млрд.

Мы можем предложить больше нефти, больше газа. Индия, со своей стороны, может потихоньку наращивать экспорт, превращаясь в полноценный хаб экспорта западных технологий и товаров в Россию. Помимо того, они могут сами начать производить западные товары по лицензии, а затем экспортировать их к нам.

AP

Но индийских инвестиций скорее всего не будет до окончания конфликта на Украине — большой индийский бизнес опасается санкций. В целом сейчас на российском рынке активнее работает не крупный бизнес, а мелкий и средний. Но это не те масштабы, чтобы такие предприятия могли позволить построить полноценный завод в России. Более того, как ни парадоксально, но импортировать индийские автомобили дешевле, чем открывать производства.

Возможно, мы когда-то придем к тому, чтобы индийцы начали открывать свои производства в России, но нужно понимать, что их технологическая база слабее, чем китайская. И заточена на индийские условия, в том числе погодные.

Что касается военно-технического сотрудничества России и Индии, оно пока поставлено на паузу. Вызвано это тем, что почти все товары, которые мы предлагали Индии, по большому счету нужны России самой, военная промышленность преимущественно работает на фронт. Но судя по итогам переговоров, стоит ожидать новых контрактов, но когда именно они будут, пока неизвестно.

Помимо России, у Индии много и других поставщиков вооружений. Это делается специально, чтобы не зависеть от одного поставщика. Да, это вызывает неудобства в обслуживании и снабжении, когда для разной техники используются разные запчасти или используемые боеприпасы. Но индийцы считают, что закупки у одной страны приводят к рискам. Так было с Советским Союзом, когда все поставки на время прекратились.