Вечером 2 ноября в Вене произошел теракт. Вооруженные нападения случились в шести районах австрийской столицы. Изначально говорили о группе экстремистов, но затем власти пришли к выводу, что за атакой стоял один человек. В общей сложности погибли четыре человека, 22 пострадали. Нападавшего застрелила полиция. С одной стороны, чего-то подобного в Европе ждали, но только не в Австрии, а во Франции. После карикатур в Charlie Hebdo и убийства школьного учителя страна каждую минут ждет нападения. О том, как в Европе пытаются интегрировать иммигрантов-мусульман в светское общество, — в материале корреспондента RTVI Сурена Матевосяна.
Дрезден, Ницца, теперь Вена. Это уже третий теракт в Европе за последние две недели.
Себастиан Курц, канцлер Австрии: «Австрийская республика и наш народ стали целью жестокого теракта. Четверо беззащитных граждан были хладнокровно убиты с близкого расстояния. У нас уже есть подтвержденные данные о том, что это был террористический акт. Это преступление было совершено по мотиву ненависти, ненависти к нашим ценностям, ненависти к нашему образу жизни, из-за ненависти к демократии, где все равны в правах и достоинстве».
Нападавшего, 20-летнего Куйтима Фейзулая, убили полицейские. Он впервые попал в поле зрения спецслужб, когда пытался уехать в Сирию воевать за запрещенную в России террористическую организацию «Исламское государство». Куйтим Фейзулай родился в Австрии, а его родители-албанцы приехали из Северной Македонии. Таких, как он, принято считать вторым поколением иммиграции.
Мухамед Таха Сабри, имам мечети Дар Ассалам, Берлин: «Сложилась неприятная ситуация, и политика не помогает в достаточной мере мигрантам. Многие из них отброшены на обочину жизни на долгие годы. У кого-то только временный вид на жительство, у кого-то нет перспективы найти работу, оплатить учебу. Что посеем, то и пожнем».
Мечеть в берлинском районе Нойкельн уже шесть лет находится под наблюдением ведомства по защите Конституции Германии. Ее прихожанином был Анис Амри, который четыре года назад въехал в толпу людей на рождественской ярмарке. Тем не менее Мухамед Таха Сабри — имам мечети Дар Ассалам — себя исламистом не считает.
Сурен Матевосян, корреспондент RTVI: «Вы открыто участвуете в дискуссиях о гомофобии. Это нечастое явление в вашей среде».
Мухамед Таха Сабри, имам мечети Дар Ассалам, Берлин: «Смотрите, это зависит от толкования религии, от толкования ислама. Религия многогранна, ее можно по-разному видеть и по-разному интерпретировать. Нет никакой опасности, есть вызов. То есть для нас это шанс выработать такое толкование ислама, которое хорошо приживется в этом обществе».
Сегодня приблизительно 5,5% населения Германии — мусульмане. Это 4,5 миллиона человек. Их религиозное образование решило взять под контроль Министерство внутренних дел. И вот через полгода открывается первое духовное исламское учебное заведение с государственной аккредитацией, где будут готовить правильных имамов для светской Германии.
Борис Райтшустер, журналист: «Имеет ли это шанс на успех, тут я более скептичен. То есть я боюсь, что это очень сложно, поскольку этот рынок уже существует. И эти радикальные школы уже имеют своих клиентов. Но попытка не пытка, как сказал товарищ Сталин. Нужно это попробовать. Это полное поражение нашего общества: мы не в состоянии интегрировать этих людей. Самые самокритичные должны задать себе этот вопрос. Я думаю, это связано с излишней толерантностью. Когда едешь в другую страну, нужно следовать правилам этой страны. В монастырь с чужим уставом не ходят».
Мухамед Таха Сабри, имам мечети Дар Ассалам, Берлин: «Я бы очень хотел увидеть еще больше участия государства в процессах интеграции этих слоев населения. Государство обязано само чувствовать на себе ответственность за поддержание стабильного уровня интеграции. То, что имамов будут обучать в Германии, — это огромный шаг вперед. Они будут знать язык страны, историю и культуру этого общества. И тогда мы будем иметь ислам, который сможет сосуществовать с ценностями нашей Конституции».
Если даже имам подозрительной с точки зрения властей мечети говорит о соответствии религии светскому закону, а не наоборот, это как минимум внушает оптимизм. Хотя опасения консерваторов о том, что Коран рискует стать для иммигрантов более важной книгой, чем Конституция остаются актуальными.