В Нью-Йорке готовятся провести юбилейный парад WorldPride. 28 июня 1969 года полиция провела облаву на манхэттенский гей-клуб «Стоунволл»: это событие стало началом большой борьбы секс-меньшинств за свои права. Насколько распространены гомофобные взгляды среди американцев сейчас и как изменилась жизнь гомосексуалов за последние десятилетия, разбирался корреспондент RTVI Гарри Княгницкий.

Антон и Арсен Лоу познакомились и заключили брак в Нью-Йорке. Здесь не нужно ни от кого прятаться, молчать, скрываться и таить свои чувства.

Арсен Лоу: «Когда я жил в России, работал там, было ощущение внутренней гомофобии, были внутренние страхи».

Они объездили почти всю Америку, и не то чтобы во всех американских штатах обходилось без косых взглядов в их сторону, но до явных укоров или угроз не доходило.

Антон Лоу: «Может быть, были места, в которых я мог чувствовать себя не так комфортно, но какой-то гомофобии и прочего не было».

В наше время перед гей-сообществом в Америке формально открыта зеленая улица. Хотя почему зеленая? Она традиционно раскрашена во все цвета радуги: выбирай себе любой путь. А ведь еще 50 лет назад во всех американских штатах, за исключением Иллинойса, гомосексуальность была уголовным преступлением.

Если повезет, то отправят в лечебницу: геи в Америке 60-х официально считались психически больными, рассказывает туристам Алексей Горшков. Правозащитник проводит бесплатные экскурсии по Гринвич-Виллидж. Сегодня этот район называют хипстерским, а в конце 60-х именовали «клоакой, населенной содомитами».

Алексей Горшков, правозащитник: «В 60-е власти штата Нью-Йорк запретили продавать алкоголь геям, потому что они нарушают общественную нравственность».

За нравственностью следила полиция: устраивала облавы в барах, где собирались гомосексуалы. С нынешними гей-клубами такие места не имели ничего общего. Это были полуподпольные заведения, их держала мафия, которая откупалась от полиции взятками. Самым известным баром считался «Стоунволл-Инн».

В ночь на 28 июня 1969 года здесь устроили обычный вроде бы рейд с дежурными окриками: «Никому не двигаться! Полиция! Все к стене! Что за тряпье на тебе надето?». Но тут уставших от издевательств людей прорвало.

Одни говорят, что первой в полицейских бросила то ли монету, то ли бутылку, то ли камень транссексуал Сильвия Ривьера. Другие утверждают, что это была Марша Джонсон.

Алексей Горшков, правозащитник: «Полиция, всего 10 человек, просто не знала, что делать. Люди объединились. Это не было бунтом кого-то одного, это был массовый выплеск ярости. Люди поднялись против произвола полиции. Полицейские забаррикадировались в клубе, потому что толпа загнала их внутрь. Люди стали переворачивать полицейские машины».

Так в Америке началась гей-революция. Стали появляться сплоченные ЛГБТ-организации. В 1973 году гомосексуальность исключили из списка психических болезней. По-настоящему геев в США приняли в 90-х. В 2015 году на всей территории страны легализовали однополые браки, а в 2019-м полиция наконец извинилась за «Стоунволл».

Джеймс О’Нил, комиссар полиции Нью-Йорка: «Я точно знаю: то, что случилось, не должно было случиться. Полиция Нью-Йорка предприняла неправильные меры, необдуманные. Действия и законы были дискриминационными и жестокими. И за это я приношу извинения».

Теперь полицейские здесь, как в почетном карауле. Внутри в память о жарком лете 1969 года выставлены фотографии, а Гринвич-Вилладж утопает в радуге. Она на флагах, баннерах, одежде.

В 2011 году, когда Нью-Йорк как раз стал шестым штатом, который легализовал однополые браки, на Патрика напали в Квинсе. На Гринвич-Вилладж его знают все.

Патрик: «Тот парень подкрался ко мне сзади и начал избивать. Что было дальше, я не очень помню. Когда я очнулся в больнице, у меня был проломлен череп и сломан нос, сломаны ноги. Сейчас я чувствую себя лучше».

Михкеля Дикуса тоже чуть не убили несколько лет назад. Говорит, в баре к нему подсел незнакомец, завел задушевную беседу, выпили, пошли к Михкелю домой.

Михкель Дикус: «Он стал меня душить. Я не мог двигаться, стал задыхаться и терять сознание. Я думал, это конец. Но потом он меня отпустил и потребовал деньги».

Эйфория от того, что живой, быстро сменилась посттравматическим синдромом. Михкель думал, что нападавший его выслеживает, шесть лет ходил к психотерапевту. Теперь помогает другим жертвам нападений.

Михкель Дикус: «Те, кто чувствует себя жертвой, становятся жертвой снова, если они не получают нужную помощь. А некоторые сами начинают искать жертву, чтобы отыграться на ком-нибудь, причинить вред. Так замыкается этот круг. Я его для себя разорвал».

Михкель считает, что надо говорить именно об этом, а не устраивать пышные гей-парады, которые при всем внешнем эффекте стали совершенно пустыми содержательно. «Стоунволл» начинался как бунт, как еще один яркий эпизод борьбы за права человека в Америке. А сегодня это лишь повод устроить карнавал. В этом уверен Энтони Долси.

Энтони Долси: «Все стало выглядеть, как сплошная коммерция. К нам приходят политики и знаменитости, чтобы посветиться перед телекамерами. Но когда нужна реальная помощь, они ничего не делают. Как только заканчивается парад, они исчезают. А они нужны нам каждый день. Нам надо, чтобы они говорили об актах насилия над геями. Это насилие нужно прекратить».

Но люди, которые приходят на парады Гордости, мыслят иначе. Для участников ЛГБТ-сообщества эти шествия — настоящее торжество свободы и демонстрация простой истины: каждый десятый человек на Земле рождается геем. Еще вчера большинство из них прятались. Эти перья, макияж и улыбки каждому дались очень нелегко.

Для перелома в сознании и восприятии мира самое главное, по словам психологов, увидеть тысячи, сотни тысяч таких же как ты людей, которые перестали бояться. Впрочем, правда и то, что парады проходят, а неприятие в той или иной степени остается.

Профессор Колумбийского университета Пол Мартин уверен: проблема в том, что общество просто не успевает переварить перемены. От тюремного срока за гомосексуальность до законных однополых браков прошло всего полвека.

Пол Мартин, профессор Колумбийского университета: «Произошел один из глобальных сдвигов в общественном сознании. И постепенно сюда же вовлеклась идея об усыновлении детей гей-парами. Когда-то это ужасало, а теперь стало рутиной. Не в каждом штате, но на национальном уровне это произошло».

Произошло, да не все. В США до сих пор нет федерального закона о недопустимости дискриминации ЛГБТ. В этой слишком разной стране, где одни боготворят Конституцию, а другие Библию, приближение к любому из полюсов, либеральному или консервативному, провоцирует ответную реакцию. В худших проявлениях — насилие, в лучших —аккуратное политкорректное игнорирование.

Елена: «Главное, чтобы это детей не касалось, вот и все. Просто если они там как бы делают что-то, пусть они это делают в своем закрытом сообществе. Если мой сын скажет, что он вот такой, я от этого любить его не перестану. Но при всем при этом я хотела бы, чтобы это сейчас немножко не касалось детей».

Родители Арсена Лоу семь лет не могли смириться с мыслью, что он гей. Но в итоге приняли его таким, какой есть. Антон вообще не стал посвящать всех своих близких в свою личную жизнь.

Антон Лоу: «Моя бабушка — религиозная мусульманка. У них там с этим много проблем».

А здесь у них проблем нет, считают Арсен с Антоном. Нью-Йорк, пожалуй, и вправду один из самых дружелюбных городов мира по отношению к геям. Совершенно безопасный? Вряд ли. Спросите у Патрика, который три месяца провел в коме и за восемь лет с момента избиения так и не научился ходить.

Патрик: «Он сказал, что когда выйдет из тюрьмы, то убьет меня».

Патрик говорит, что не боится. К его ходункам прикреплена табличка: «Мой дух изранен, но не сломлен».