Ровно 100 лет назад Веймарская республика стала символом немецкой демократии: она возникла в 1919 году после Ноябрьской революции, устояла перед угрозой коммунизма, но не смогла выстоять против нацизма в 1933-м. Именно в Веймаре были официально приняты флаг, гимн и главное — Конституция, некоторые положения которой продолжают действовать и в современной Германии. О том, чему научила мир Веймарская республика, — в материале Константина Гольденцвайга.
Этот день и тогда, и теперь начинается с колокольного перезвона на совместном богослужении католиков и протестантов в стремлении объединить страну. Ангелу Меркель, канцлера от правого ХДС в тюрингском Веймаре встречает региональный премьер — левый политик Бодо Рамелов.
Cannot find ‘template.blocks.quote’ template with page »
Немецкой столице зимой 1919 года не до парламентаризма: до гражданской войны, как в советской России, тут не доходит, но весь Берлин охвачен волнениями. Шумные и готовые к насилию коммунисты во главе с Либкнехтом и Люксембург устраивают восстание Спартака: «Вся власть советам». В Баварии низвергают самопровозглашенную Советскую республику. И там — другая крайность: на пропаганде против евреев-коммунистов восхождение к власти начинает Гитлер. До тихого, просвещенного Веймара, ни радикальные воззвания, ни лютующий пролетариат не добираются. Поэтому именно здесь предпринимают первую в истории Германии попытку научиться договариваться друг с другом. О важности этого говорят и в 2019 году.
Кристина Штреземанн, судья Верховного суда Германии, внучка Густава Штреземанна: «Германский Рейх был авторитарным государством во главе с кайзером, перед которым, как выражался мой дедушка, все горбились. Дед возмущался — только что императору страна кланялась в ноги, и вдруг закричала „ура‟ в честь Конституции! Ему казалось, что события развивались чересчур быстро».
German Federal Archive
Густав Штреземанн — один из главных участников тех событий. Он возглавлял МИД и правительство, получил Нобелевскую премию мира за сто дней на реформы, остановившие гиперинфляцию и обнищание. О том, что в Веймарской республике были и годы расцвета, прежде говорили редко. Свежий пример сегодня — бьющий в Германии рекорды популярности сериал «Вавилон».
Но чаще вспоминают о другом: о хаосе 20-х, немецком унижении Версальским договором, о радикалах и беспорядках на улице, о хрупкости той демократии. Раздробленное общество и партии, бесконечные споры в парламенте, двенадцать рейхсканцлеров за четырнадцать лет. И к 1932 году вместо матроса Железняка в немецком Национальном собрании встают во весь рост сторонники жестких мер: у НСДАП — больше 30%.
Альф Рёснер, директор музея Веймара: «Людям тогда хотелось благополучия, а тут вдруг — великая депрессия. Хотелось, чтобы законы принимались бы поскорее, а в демократии так не бывает: их нужно ведь обсудить, принять большинством. В итоге значительной части общества стало не хватать вождя, твердой руки — неважно, кайзера, Гинденбурга или, в конце концов, Гитлера».
Это знакомые параллели: в той Конституции слабой стороной считали ставку на сильного рейхспрезидента вместо системы сдержек и противовесов. В 1945 году тот самый Веймарский театр сгорит под авиаударами. Имя Гитлера, как и Сталина, знает поныне весь мир. О Фридрихе Эберте — первом президенте, гарантом демократии для молодой республики вопреки бушующей улице и нищете — даже в музее Веймара помнят немногие.
В советской пропаганде Веймар служил предтечей фашизма, буржуазной затеей, обреченной на провал — не в пример устремлениям товарищей Либкнехта и Тельмана. В Германии сегодня Веймарскую республику оценивают как надежду, которую задавили, а она спустя десятилетия все-таки восстановилась. Этот столь ценный опыт, что «Веймарскую республику» как отдельный предмет профессор Михель Драйер преподает в Германии будущим политологам.
Михель Драйер, профессор политологии, председатель Общества Веймарской республики: «В странах вроде Франции, где на стороне Марин Ле Пен почти половина французов, или в Италии, где популисты уже в правительстве, необходимо задать вопрос: находится ли демократия вновь под угрозой? Во всяком случае, это угроза сейчас сильнее, чем когда-либо в послевоенной Европе. Ведь поколения тех, кто застал войну — это последствие разрушения демократии — почти ушло. И тем более этого поколения нет во власти».
Напротив Национального театра к следующему году достроят общественный центр «Дом Веймарской республики». Ее уроки Германия выучила. Но хорошо бы их не забыть.