На Каннском фестивале прошел специальный показ фильма «Естественная история разрушений» украинского документалиста Сергея Лозницы, основанного на эссе писателя и мыслителя Винфрида Зебальда. RTVI поговорил с кинокритиком Ларисой Малюковой о том, как успевшая нашуметь картина прозвучала в Каннах и уместны ли параллели между событиями Второй мировой и боевыми действиями на Украине.

«Естественная история разрушений» Винфрида Зебальда рассказывает об акциях возмездия со стороны союзников в отношении гитлеровской Германии — бомбардировках немецких городов во время Второй мировой войны, которые привели к многочисленным жертвам среди мирного населения. Сделанный на основе архивных кадров фильм Сергея Лозницы, по его собственным словам, исследует «использование мирного населения в качестве средства ведения войны».

«Фильм выстроен очень продуманно и очень интересно. Книга Зебальда, которая легла в основу, никак не цитируется. Вместе с тем есть ощущение, как будто страницы текста проявляются в этой картине, — рассказала RTVI кинокритик Лариса Малюкова, посмотревшая картину на фестивале. — Мы постепенно погружаемся из цветущей бюргерской Германии в ад войны. Причем нам показывают войну с разных сторон — как со стороны британских летчиков, так и со стороны немецких. Мы понимаем, что речь идет о возмездии, но уже в следующую секунду испытываем такое страшное, болезненное сострадание к людям, убитым бомбами, детям, женщинам, старикам. К потрясающей культуре, которая разрушена».

Лозница — постоянно проживающий в Германии русскоязычный украинский режиссер, известный как документальными («Господин Ландбергис», «Бабий Яр. Контекст», «Майдан»), так и художественными фильмами («Донбасс», «В тумане» «Кроткая»). К творчеству Зебальда он обращается не в первый раз: в 2017 году он снял на основе романа немецкого писателя неигровую картину «Аустерлиц», действие которой происходит на территории бывших нацистских концлагерей.

«“Естественная история разрушений” — это в хорошем смысле традиционное для Лозницы кино, документальное исследование, которое наследует его предыдущим картинам “Аустерлиц”, “Бабий Яр. Контекст”, — рассказывает Малюкова. — Он исследует самые болезненные моменты Европы языком хроники, озвучивая их с помощью потрясающей работы со звуком, благодаря которым хроника оживает и звучит как современность». По ее словам, для фильма Лозница разыскал редчайшие кадры британской и германской военной хроники, которые прежде никто не видел.

Поиски в архивах шли до начала боевых действий на Украине, но сама картина, вероятно, была сформирована уже после 24 февраля в новых исторических обстоятельствах, отмечает эксперт. «Совершенно неважно, закладывал ли режиссер параллели между Второй мировой войной и нынешними боевыми действиями, — полагает Малюкова, — Важно, как зритель видит картину сейчас. Иногда бывает, что наше восприятие полностью перпендикулярно тому, что хотел сказать автор. Это наше право. Но режиссер уже все сказал, и дело теперь за нами».

Бойкот против бойкота

Каннскому показу предшествовала цепочка скандалов – в середине марта 2022 года режиссера исключили из Украинской киноакадемии за участие его картин в кинофестивале российского кино «От Львова до Урала», проходившем во французском Нанте. «Режиссер неоднократно подчеркивал, что является космополитом, «человеком мира». Но сейчас… ключевым понятием в риторике каждого украинца должна быть национальная идентичность», — говорилось в заявлении институции.

В ответном открытом письме Лозница назвал решение «сталинским» по духу, и подчеркнул, что участвует в помощи своей стране, эвакуации беженцев и проводит благотворительные показы своих фильмов для сбора денег на гуманитарные нужды Украины. Кроме того, он подчеркнул, что в первые дни боевых действий вышел из Европейской киноакадемии за недостаточно жесткую позицию по осуждению России.

«Лозница — культурный провокатор. Его картины не нравятся ни одной стране. В России его не любят за ряд ранних картин (за их якобы «проукраинскую» позицию — RTVI). В Украине его терпеть не могут за “Бабий Яр…”, который рассказывает о советских попытках затопления этого захоронения и постсоветском равнодушии к нему, — поясняет Малюкова. — За “Естественную историю разрушений” его будут не любить сразу во многих странах. Лозница — везде иностранец, он всегда снимает кино неудобное, и я его за это страшно уважаю: он задает сущностные вопросы, затрагивает болезненные темы».

Франция оказалась к Лознице более лояльна, чем Россия и Украина. В Каннах ему была вручена награда France Culture за вклад в кинематограф. Выступая с речью на церемонии награждения, он высказался против “отмены” русской культуры и бойкота в отношении участия представителей России в международной культурной жизни. «Для всех нас культура – дело жизни, и сегодня все мы оказались на линии фронта. С одной стороны – те, кто требует запретить российский кинематограф, да и вообще полностью «отменить» русскую культуру. С другой – те, кто против тотального бойкота культуры, — сказал он в своей речи. — Сразу же после начала российской ****** [спецоперации] в Украине я выступил против тотального запрета русского кино и против бойкота русской культуры. Некоторые мои соотечественники ответили на это требованием бойкотировать и мои фильмы – в частности, фильмы о нынешней и прошлой войнах… Приходится с прискорбием констатировать, что в некоторых вопросах их позиция совпадает с позицией российской ФСБ».

При этом Лозница назвал абсурдом попытку «отменить@ язык, на котором «говорят 350 миллионов человек по всему миру». «Каждый из нас, людей культуры, обязан сделать усилие, чтобы противостоять варварству в любых его проявлениях. Меня часто спрашивают – что должен делать художник во время войны? Мой ответ прост – сохранять здравый смысл и защищать культуру», — отметил режиссер.

«Картина, в целом, говорит о том же, о чем в своих выступлениях в Каннах говорил Лозница, но делает четче и тоньше, — замечает Малюкова. — В какой-то момент в фильме звучит речь Геббельса, в которой звучат знакомые до боли тезисы: “американцы и британцы разрушают многовековую культуру Германии”. И мы вдруг замечаем, как уже действительно мечемся в моральном выборе — сохранение культуры или справедливое возмездие? Какова цена войны и победы, и где на войне справедливость? Ощущение, что справедливой точки зрения на это вообще нет и быть не может».

Андрей Лисицын