Девять из 22 предприятий, которые за последние годы перешли в собственность Российской Федерации по искам Генпрокуратуры о пересмотре приватизации и коррупционным основаниям, в 2023 году обрели новых собственников, выяснил RTVI. Среди компаний, которые управляют бо́льшей частью этих активов, значатся АО «Росхим» и госкорпорация «Росатом».

Национализированные активы как правило не остаются в полной госсобственности, обнаружил RTVI, изучив список предприятий, акции которых Генпрокуратура изъяла за последние два года. После того, как компании попадают под управление Росимущества, их зачастую передают в новые руки.

О рекордном росте количества дел по пересмотру итогов приватизации и том, что интересовало Генпрокуратуру, читайте в этом материале RTVI.

В список попали 22 предприятия, из которых почти половина (9) повторно переданы другим компаниям в процессе торгов, по специальному указу президента, распоряжению правительства или решению акционеров. Еще 10 продолжают судиться с Генпрокуратурой, а оставшиеся три находятся под управлением Росимущества.

Среди новых владельцев национализированных активов значатся АО “Росхим” (три предприятия), госкорпорация “Росатом” (два предприятия), а также предприниматель Александр Михайлов (одно), ВДЦ Океан (одно), ООО НКК-Логистик (одно) и ООО Медоед (одно).

Собиратели химических активов

31 млрд рублей — именно такую сумму удалось выручить государству, пустив с торгов принадлежащие ему акции и доли в компаниях, подсчитал RTVI, изучив реестр ГИС Торги за 2023 год. Это вдвое больше, чем годом ранее и в 16 раз больше, чем планировало Росимущество.

Большую часть этой суммы принесла новая приватизация алтайского завода “Кучуксульфат” — единственного в России производителя природного сульфата натрия. Это предприятие передали в госсобственность после длительных судебных разбирательств владельцев с Генеральной прокуратурой.

Пресс-служба АО «Кучуксульфат»

Основанием для изъятия актива стала незаконная приватизация 90-х. Генпрокуратура настаивала, что собственники заполучили акции в результате злоупотреблений. Те парировали, что в 90-х прокуратура неоднократно проверяла законность приватизации завода и не нашла нарушений. Также представители компании указывали, что срок исковой давности пропущен — актив перешел в частные руки около 30 лет назад.

Разбирательства длились более года, дело чуть было не дошло до Верховного суда. Но высшая инстанция отказалась его рассматривать. Наконец во второй половине 2022 года владельцем предприятия стало Росимущество.

Спустя еще год, в 2023-м, “Кучуксульфат” выставили на торги и передали под контроль акционерного общества “Росхим” за 10,3 млрд рублей. Это рекордная сумма c 2022 года (данные доступны только с этого периода). Из отчета о финансовых результатах компании за первое полугодие 2023 года следует, что выручка составила 2 млрд рублей, а чистая прибыль — 477 млн рублей.

«Росхим» (ранее известный под названием “Русский водород”) не первый раз получает в управление крупный национализированный актив. Именно под его контроль в 2023 году передали “Башкирскую содовую компанию” — главного производителя соды. Ее изъяли в пользу государства после протестов в защиту заповедной горы Куштау, где собирались начать разработку известняка.

Александр Коряков / Коммерсантъ

Химические предприятия — главная специализация “Росхима”. Корпорация управляет производствами, разделенными на кластеры: содовый, мульти-химический, хлорно-щелочной, титановый и биотехнологический. Компании в том числе переданы в доверительное управление акции Стерлитамакского нефтехимического завода, Крымского содового завода. По информации “Коммерсанта” и Forbes, развитием «Росхима» занимаются братья Ротенберги. При этом сама компания не подтверждает эту информацию, как не подтверждает ее и представитель Аркадия Ротенберга.

Зонтичная структура “Росхима” 5 февраля включила в себя еще один завод в Пермском крае, который заинтересовал Генпрокуратуру в рекордный по делам о национализации 2023-й. Речь идет о крупнейшем производителе формалина «Метафракс Кемикалс» (ранее Губахинский химический завод), акции которого в ноябре 2023-го зачислили на лицевой счет Росимущества.

На грядущую передачу актива намекал тот факт, что в ноябре в «Метафраксе» появился новый гендиректор — Альберт Худайбердин, выходец из структур холдинга. В феврале 2024-го на внеочередном собрании акционеров управляющей организацией была назначена корпорация «Росхим».

Под управление “Росхима” в конце января 2024-го попало еще одно предприятие, чью приватизацию Генпрокуратура успешно оспорила летом 2023-го. Речь идет о “Волжском оргсинтезе” — производителе анилина, из которого делают взрывчатку. Бенефициаром завода ранее был Александр Соболевский, который продолжает судиться с Генпрокуратурой за спорный актив.

Новые владельцы и старые суды

Среди активов, чьи новые владельцы уже известны, значатся еще как минимум шесть предприятий. Так, с торгов пустили изъятое из собственности экс-депутата Госдумы Сергея Сопчука золотодобывающее предприятие «Терней Золото» и изъятый у бывшего главы Марий Эл Леонида Маркелова «Памашъяльский каменный карьер». Это имущество было признано судом незаконно нажитым во время госслужбы. Новым владельцем первого предприятия за 1,2 млрд рублей стало ООО «Медоед». Второго — предприниматель Александр Михайлов.

Еще два актива по указу президента перешли под управление “Росатома”. Это акции Дальневосточного морского пароходства, обращенные в доход государства по иску Генпрокуратуры к Зиявудину Магомедову, его брату, экс-сенатору Магомеду Магомедову, и другим акционерам.

Евгений Разумный / Коммерсантъ

Также госкорпорации перешли акции Соликамского магниевого завода. Таким образом “Росатом” замкнул на себе цепочку от добычи до производства редкоземельных металлов, пишет профильное издание Neftegaz.ru.

По распоряжению правительства определились новые владельцы порта Бронка — единственного в Санкт-Петербурге глубоководного порта, который способен принимать суда длиной до 347 м. Сам актив оказался национализирован после того, как суд подтвердил — порт строился на средства, полученные в результате коррупционных сделок. Оператора портового терминала передали компании «НКК-Логистик» за 10,9 млрд рублей.

Кроме того, указом президента назван новый владелец комплекса отдыха “Маяк” (принадлежал экс -депутат ГД Сопчуку) — ВДЦ «Океан».

Под управлением Росимущества, судя по данным СПАРК, сейчас находятся “Агроконцерн Покровский”, «Сясьский ЦБК» и ТГК-2. Среди предприятий, которые продолжают судиться с Генпрокуратурой (порой находясь также под управлением Росимущества), значатся:

  • «Ростовский оптико-механический завод»
  • «Калининградский морской торговый порт»
  • Дальнегорский горно-обогатительный комбинат
  • Завод «Плутон»
  • дочка Schlumberger ЗАО «Ойлфилд продакшн сервисез»
  • порт Пермь
  • Стивидорная компания «Коммерческий центр, транспорт и лес»
  • «Коми энергосбытовая компания»
  • «Уралбиофарм»
  • Коммерческий банк «Вятич».

“Судя по тому, насколько быстро и оперативно принимаются судами решения, можно с большой долей вероятности сказать, что по тем компаниям, по которым продолжаются суды с Генеральной прокуратурой, они повторят судьбу уже ранее национализированных компаний. Вероятность того, что они перейдут под контроль государства очень высокая”, — рассказал RTVI партнер компании «Интерцессия» Эмиль Юсупов.

RTVI обратился за комментариями к продолжающим судебные разбирательства Дмитрию Пуриму («Калининградский морской торговый порт»), Schlumberger, РОМЗ и Сясьскому ЦКБ, однако не получил ответа.

Есть ли закономерность в череде национализаций и приватизаций

“Тренд обусловлен в первую очередь внешнеполитическими событиями, обострением необходимости государственного контроля за стратегическими активами и сопутствующей передачей их в руки «благонадежных» лиц, с которых можно «спросить» и которые имеют, помимо установленной законодательством, негласную ответственность перед руководством государства”, — рассказала RTVI Елена Менде, адвокат, партнер коллегии адвокатов «Смоленка 33».

Если рассмотреть примеры 2022—2023 года, то суды явно подчеркивали взаимосвязь бенефициара актива с иностранными государствами, обратила внимание она. Причем, по словам Менде, государства эти были не всегда недружественными (в качестве примера таких активов она привела Амурмедь, СМЗ и Дальнегорский ГОК).

О том, что первопричина национализаций и повторных приватизаций лежит не в правовой, а скорее в экономической и политической плоскости, RTVI сообщила и Диана Полетаева, советник управляющего партнера адвокатского бюро «Казаков и партнеры».

“В условиях интенсификации оборонных и смежных производств со стороны государства было бы неразумным наблюдать цепочки коллапсов на предприятиях, бенефициары которых покинули Россию или не намерены обеспечивать нужный темп и объем производства”, — сказала она.

“Как мы видим, речь в большинстве случаев идет о предприятиях, конечные бенефициары которых по политическим или личным причинам не могут поддерживать экономику России”.

“Этот конфликт интересов и создает повод, по которому принимается решение о возврате актива государству”, — отметила эксперт.

Полетаева добавила, что государству не сложно найти основание для того, чтобы вернуть контроль над предприятием — достаточно тщательно исследовать историю приватизации.

“Ни для кого не секрет, что приватизации 90-х и 2000-х во многих случаях больше напоминали детективный или криминальный роман, чем строгую правовую процедуру. Дальнейшая судьба актива зависит от того, есть ли профильный отраслевой игрок (возможно с госдолей участия), способный обеспечить эффективное управление и бесперебойную работу производства”, — пояснила она.

“Поэтому перераспределение активов стоит рассматривать именно через призму нужд экономики военного времени, ровно в том историческом и политическом контексте, который сейчас существует”.

Партнер компании «Интерцессия» Эмиль Юсупов рассказал RTVI, что после того как государство приобретает право на активы (в рамках реприватизации или искового производства), оно передает их в основной своей массе в управление либо аффилированным компаниям, либо так или иначе подконтрольным бизнесменам.

Михаил Почуев / ТАСС

“Государство не то чтобы стремится избавиться от этих активов. Государство стремится их передать в те руки, которые умеют управлять именно рыночными механизмами”, — сказал Юсупов.

“В последнее время государство четко выбрало путь движения и продолжения построения рыночных отношений, но с достаточно серьезным превалированием доли государства”.

“И поэтому, сохраняя рыночные отношения, государство, тем не менее, сохраняет контроль над целыми отраслями и выстраивает систему взаимоотношений и управления бизнесом по принципу вертикально интегрированных компаний наподобие южнокорейских чеболей”, — подытожил Юсупов.

По мнению эксперта, сейчас достаточно устойчиво проглядывается тренд, когда “так или иначе финансовые и промышленные группы, лояльные или в той или иной степени связанные с государством, начинают получать контроль над этими активами”.

Похожий тренд обсуждался в 2007 году — тогда «бархатной реприватизацией» называли фактическую национализацию и переход крупнейших, наиболее привлекательных компаний от их владельцев в руки так называемых правильных предпринимателей-государственников.

“Исходя из смысла, который был заложен в определение «бархатной реприватизации» в 2007 году, сегодняшняя национализация является другим феноменом, в центре которого находится защита (в широком смысле этого слова) государственных интересов от какого-либо иностранного влияния, по крайней мере декларативно, поэтому более правильное название «патриотическая реприватизация»”, — считает Менде.

Вместе с тем адвокат не может исключать, что в ряде случаев этот вектор госповестки может использоваться в иных целях, не имеющих отношения к поддержанию стабильности экономики и промышленности страны.