Лауреат нобелевской премии мира и главред «Новой газеты» Дмитрий Муратов начинал свою журналистскую карьеру еще на заре перестройки — летом 1985 года. RTVI отыскал первые заметки молодого журналиста газеты «Волжский комсомолец» из Куйбышева (ныне Самара). Только через два года после этих публикаций в СССР будет объявлена политика гласности, а Муратов перейдет из регионального издания на работу в Москву — в редакцию всесоюзной “Комсомольской правды”. А в первых заметках Муратова можно прочитать об учительнице, фестивале народного творчества и о дочери Чапаева
Будущий нобелевский лауреат Дмитрий Муратов родился в Куйбышеве 30 октября 1961 года. В 1983 году он окончил филологический факультет Куйбышевского государственного университета. Параллельно работал на Куйбышевском заводе автотракторного электрооборудования (КАТЭК), где трудилась его мать. После вуза Муратов пошел служить в армию, где получил специальность механика телеграфной засекречивающей аппаратуры связи. Службу Муратов закончил в звании сержанта в 1985 году. Сразу после армии он начал работать корреспондентом в газете «Волжский комсомолец», где вышли его первые публикации. По воспоминаниям коллег, во время скромной студенческой свадьбы Муратов, на прогулке по набережной познакомился с маршалом Советского Союза Дмитрием Устиновым, который решил поздравить молодоженов. Позже Устинов подарил паре холодильник.
В «Волжском комсомольце» Муратов проработал до 1987 года, когда, по его словам, «был замечен и приглашён в Москву”, в “Комсомольскую правду”. Во время начавшейся тогда эпохи гласности главред газеты Геннадий Селезнёв проводил эксперимент с молодыми кадрами и сразу назначил беспартийного Муратова на должность заведующего отделом рабочей молодежи.
Три года спустя, в 1990-м, Муратов приступил к обязанностям редактора отдела информации газеты. В 1992 году уволился из-за несогласия с новой редакционной политикой («В газете начали писать про заговоры масонов», — вспоминал сам Муратов) и основал с коллегами товарищество «6-й этаж». Уже в следующем году товарищество учредило собственное издание — «Новая ежедневная газета», ставшей затем просто «Новой». Ее первый номер вышел 1 апреля 1993 года. Муратов занял пост заместителя главного редактора, а в 1995 году стал главредом.
«Волжский комсомолец» №118 июнь 1985 года.
И она – посередине
«Однажды я вошла в класс вместе с другими девочками. Мы заметили, что у Раисы Николаевны странные глаза. Она от нас что-то заложила бумагами на столе и ушла на минутку. Мы, конечно, всё же посмотрели, что она спрятала. Это был снимок 20- или 25-летней давности
10-й класс и она – посередине. Она была очень, очень красива. И хотя я видела снимок несколько секунд (мы успели положить его назад), я запомнила Раису Николаевну такой навсегда»
(Из анкеты, проведённой в 10 «А» двадцать девятой Куйбышевской школы)
С того случая прошло лет десять… На лодочной станции мальчишкам не давали лодку. Паспорта у них уже были, а внешний вид ещё не соответствовал. И собравшиеся пиратствовать десятиклассники доверия не внушали.
Выведенный из себя смотритель на вопрос «и кто вас только в школе учит?» получил предусмотренный конкретный ответ – Раиса Николаевна Иванец.
Он дал им вёсла. Сам «шёл» у неё до восьмого. Плывите! Верил ей, а, значит не мог не поверить им.
Поколение связаны учителями.
Мы иногда сторонимся друг друга, а ведь сидели за одной партой.
Время разное учителя одни.
Мы связаны доверием к ним.
Знакомьтесь Раиса Николаевна Иванец
Раиса Николаевна была дежурным учителем. Её десятый «А» сдавал литературу. Мы заранее договорились, что она принесёт показать фотографии своих выпускных классов.
Утром был дождь, всё в пакет не уместилось, и мы рассматривали пять чуть пожелтевших снимков. Не переворачивая, она называла владельцев бантов и доверху зашнурованных ботинок, легких чёлок и белых носочков. С того времени к её предмету – истории – добавились события двадцати лет.
А на снимке – ещё без отчеств и должностей – выпускники 1966 года…
Половина 10 «А», пришедшие сдавать во вторую смену, по-моему, очень им завидует. десятому «А» ещё тащить непросвечивающие билеты и есть вдохновляющие бутерброды, а те, на снимке, уже вытащили и съели. Правда, десятый «А» не догадывается, как хочется снова попробовать.
Раиса Николаевна перебирает фотографии.
— Валера Гуров – военврач, Галя Немцова – завуч, Зоя Соловей – учитель, Люда Готальская – плановик, Света Галактионова – учитель, Женя Шатилов на 4-м ГПЭ работает…
Про себя – очень сдержанно. Про себя ей не интересно. «Учу истории и обществоведению… Да, люблю… Да, работала секретарём парторганизации… Да, уже 8 выпусков, время бежит… 35 лет в школе…»
Десятый «А» в это время сосредоточенно дышит за дверями. Функции, логарифмы…
Проводим эксперимент.
Раиса Николаевна, историк, ставит оценки по алгебре. «Люда Адиян. На «четыре» – обязательно должна. Света Евсеева – «пять», Ильин – если сосредоточится – «пятёрка»…
Потом через несколько дней, я сверяю результаты. Раиса Николаевна ошиблась один раз. «А что особенного! Мы их очень хорошо знаем. Как же иначе!» И всё. Как удаётся, как работает – о себе ничего.
Потом из анкеты узнаю мнение учеников: одна из главных черт её характера – сдержанность.
«Ни разу не повысила голос. Уважаю!».
«Всегда терпелива. Тишины в классе добивалась молча».
«Не помню, чтобы хоть раз она сорвалась».
«И нас научила быть спокойными».
«Мне кажется, что мы очень хорошо её знаем, но сейчас понимаю, что до конца так и не раскрыли».
Слово найдено. Она действительно не раскрывается до конца. Это не поза, это профессиональная черта. Раиса Николаевна вела уроки в нынешнем 10 «А» семь лет. Изощрённых методик у нее нет, времен на то, чтобы увлечь огромным дополнительным материалом – тоже.
Но она сама всё время остаётся интересна.
Как учитель и как человек.
С её уроков не сбегают. Возможность была – ребят несколько раз вызывали в военкомат, можно было под этим предлогом сходить в «Звезду», но не воспользовались…
Ладно, будем знакомиться через учеников. Выписываю несколько фамилий из её первого класса. Она вела с первого по четвёртый, с 1956 по 1960, после педучилища, работав ещё только в начальных классах: Наташа Кожатина, Мила Селивёрстова, Боря Круглов.
Почерк
Наташу Кожатину в Куйбышевском государственном университете не знают.
Знают кандидата наук, заведующую кабинетом научного коммунизма Наталью Семеновну Мухаметшину.
— Первый учитель Раиса Николаевна. Разве забыть! Главные черты – выдержка и доброта. Мне трудно рассказать какой-то случай. Всё-таки очень давно. И мы были совсем детьми… Нам было уютно в школе. Очень спокойно. Мы не замечали как трудно было в классе, где 44 первоклассника… Ни разу не было повышенного тона, наш класс об этом помнит. Да, можно спросить.
— Люда зайди пожалуйста!
Людмила Анатольевна, она же – Мила Селивёрстова, заведующая аспирантурой Куйбышевского университета:
— В нас вложили очень много хорошего. Во всех вместе. Мы дружим до сих пор, полкласса – двадцать лет, как кончили, а созваниваемся, встречаемся. Если честно, то я могу много рассказывать, начиная класса с шестого, как и каждый. Тогда и приключения были и походы.
Детство вообще лучше не трогать, нужно чтобы всё оставалось так же светло, как было.
Теперь понимаешь, что всё «потом» было начало тогда. Никто, кроме неё самой, о том, как это получилось, не сможет рассказать. Она так воспитывала, что мы воспитания не замечали…
Моя мама рассказывает, что родители на Раису Николаевну никогда не обижались. Родители всегда знают, чей сын любимчик. У неё – не было. Говорят, должны быть, а у неё точно не было. И нам они были не нужны. Мы были равноправны. Без ревности. Никто из нас не испытал тогда чувства превосходства над другим.
Верность друг к другу, способность к дружбе были тогда заложены. А потом Ольга Александровна Никольская всё это развивала.
С моим будущим мужем мы и познакомились в первом классе…
Может быть, встречали фамилию – Боря Круглов…
Так, наверное, не бывает.
Так случается.
И всё таки… Чего-то мне не хватило.
— Наталья Семёновна, Людмила Анатольевна давайте всё-таки посмотрим, что реально дали вам те первые классы. Напишите несколько слов Раисе Николаевне.
«Раисе Николаевне Иванец с уважением и признательностью.
Ваши ученицы Людмила Селивёрстова-Круглова, Наташа Кожатина-Мухаметшина»
Почерки были ясными.
Почерки, которым начала учить Раиса Николаевна, которые, конечно, стали бежать быстрее и твёрже, но сохранились навсегда.
Человек реально сделал не то, чем пользуется сам, а то, что стало необходимо для других.
О самом главном
В школу ей приходилось ходить в сторону войны. Школа была в двух киллометрах от Домославля в сторону Медного – Медный – в 15 километрах, а под Медным шли бои. Уроки иногда вели раненые офицеры. Поправлялись и уходили на фронт… Семиклассница была старшей из 4-х детей в семье.
Младшему брату было 2 года. Он, конечно, не помнил отца, погибшего на финской.
Мать работала в колхозе с утра до вечера. После уроков они работали вместе. Семиклассница тащила корову за рога, а мать шла за плугом. Мужчин в деревне не было. Главной едой были «пестушки» – похожая на щавель трава. Хлеба было мало…
В 1942 семиклассница становится военнослужащей. Она, конечно, помнила, как старый директор школы, Евдокий Петрович, уговаривал её пойти в педучилище, но в воинской части мостостроителей связной давали одежду, полкило хлеба в день и крупу.
В педучилище она пошла через год. Это было время «прекращения гула». Она очень ясно помнит гул этой близкой войны. Постоянный, дрожащий. И когда он оборвался (наши освободили Калинин), пространство и воздух стали ватными.
Семиклассница отвыкла от мира, надо было снова привыкать к нему. Решать, как жить дальше.
В Торжке, в полуразрушенном райцентре, было только одно училище – педагогическое. Оно вернулось раньше всех. Другого выбора, значит, и не было. К счастью!
Потом учёба и работа по распределению в Дмитровской школе. Зарплата – 550 в месяц, хватало на молоко и картошку. Мяса она не ела – надо было посылать деньги матери.
Так она начинала вырабатывать тот жизненный почерк, которому она учила детей.
Для того чтобы ухаживать за больной тёткой, эвакуированной из Москвы, пришлось переехать в Куйбышев. Работала на ЗИМе, а в январе 1950 по путёвке райкома ВЛКСМ была направлена в школу №29.
Всё. Больше записей в её трудовой книжке нет. Такой путь. Такая карьера.
Уроки она строила, как все мы привыкли. Опрос – новый материал – домашнее задание. Она отличалась не новаторством и поражала не редкими фактами.
Мне кажется, она учила не просто историей.
Мы часто говорили о том, что надо воспитывать в процессе обучения, делать даты актуальными, а прошлое современным. Всё правильно, она так и делала. Но есть ещё один способ учительского воздействия. У нее он, по-моему, был главным.
Она воспитывала отношением к делу, которым занимается.
Раиса Николаевна Иванец выписывает восемь газет и журналов. Каждый сегодняшний номер необходим ей в работе завтра.
Она сейчас, к консультации, ищет ответ на вопрос ученика о сегодняшней работе коммунистической партии в Англии. Это не надо для ответов на билеты. И даже на дополнительные вопросы. Но надо Диме Чернову, ученику, а значит и ей. Это её дело.
…В трудовом лагере в прошлом году парни отдыхали на трубе. Был дождь, настроились на день отдыха. Но появилось солнце, а рабочее настроение не появилось.
Раиса Николаевна сказала им знаменитую фразу всех учителей всех времён: «Мне вам ещё характеристику писать…» Встали и пошли огурцы собирать. Только не из-за характеристик. Разве устрашишь? Сами рассказывали: потому что она с ними работала по той же норме. «…Отношение к делу, которым занимается».
— Раиса Николаевна, если бы вашему сегодняшнему 10 «А» пришлось пахать, как тогда, в 42…
— Поняла. Пахали бы. Не хуже, чем мы тогда. Мы же в них сомневаемся, ещё не проверив. У них работы подходящей нет. деревья окучить? Парты вымыть? Он же в десятом классе! Разве это объём для него! Мы ещё не до конца продумали систему УПК. Работе надо научить или заинтересовать. Наше УПК готовят по специальностям Октябрьского района. А теперь по территориальному признаку призвание редко выбирают. В результате у меня в классе только Света Евсеева идёт в швейное училище по специальности, полученной в УПК… надо думать, как теснее связать предлагаемую работу с будущей профессией.
Работа, в общем-то, должна быть на всю жизнь. Чтобы успеть выполнить…
— Вы учитель, это, по-моему, одна из немногих профессий, в которой нельзя сделать карьеру. Нет видимого движения вперёд и вверх… Вам этого было и не надо?
— Правильно, карьеры нет. А движение – есть. Я же училась с каждым классом. И следующий выпуск учила по-другому. Правда, то, что приобретает учитель нужно ему не для себя…
Я вижу сейчас в классе несколько человек, которые стараются дальше прыгнуть. К нам как-то пришёл представитель политехнического института и в связи с отсутствием конкурса предложил поступать почти с гарантией зачисления. Ирина решила пойти. А все задатки – педагога. И хотела в педагогический, но вот гарантии там нет. Да, она быстрее пройдет какой-то отрезок жизни. Но туда ли он приведёт. Как жалко. Обидно. Ведь человек хороший.
— Раиса Николаевна, вы знаете, что в вашем 10 «А» я проводил анкету? Единодушно названы две главные черты вашего характера. «Доброта. Иногда даже чрезмерная…»
— Лучше так, чтобы недостатка не было.
— И…
— И сдержанность?
Из анкеты 10 «А» класса. Тонких Лена:
«Раиса Николаевна всегда спокойна. Мы думали, на последнем звонке она тоже совладает с собой. А она заплакала и говорила с трудом. Меня потрясло это. Её слёзы были самыми дорогими для меня. Появилось какое-то бережное отношение к ней. Не хочется, чтобы она снова плакала».
Без подписи:
«А после нашей агитбригады у неё вдруг слёзы на глазах! У Раисы Николаевны. Это невозможно забыть».
Савушкин Игорь:
«Я её люблю»
Десятый «А» подарил Раисе Николаевне альбом. В нём есть фотография – все они и она посередине. Фотография с её последним выпускным классом.
В трудовой книжке появится последняя запись «…в связи с уходом на пенсию…»
Здоровья вам и незабывчивых учеников.
Д. Муратов. Наш корр.
«Волжский комсомолец» №119 июнь 1985 года.
Наша добрая память
Репортаж с IX областного фестиваля народного творчества «Родные просторы»
Праздники устраивать необходимо.
Праздники – закладки в календариках нашего времени: «как раз после…», «прямо перед…» Точки отсчёта.
Настоящие праздники обязательно повторяются. Значит, воспоминания о них – воспоминания о том, что будет.
***
Праздник шёл легко и долго. Зазывалы встречали под плакатом «Девятый областной фестиваль народного творчества «Родные просторы»» и провожали до Поляны Песен.
Я сто раз ходил мимо, считал полянку безымянной, а тут – поверил.
Поляна недалеко от Волги в Центральном парке имени Горького г.Куйбышева напоминает неглубокую чашу. На дне её сцена – сцена. По краям кругом – зрители. На рюкзаках, покрывалах, просто на траве. По одиночке, парами, семьями.
16 коллективов из 10 районов области, из Куйбышева и Новокубышевска входили одновременно и в состав зрителей и состав исполнителей.
Шофёры доставившие артистов на фестиваль, вертели маленькие зеркальца, превращая кабины в гримёрки.
В автобусе, принадлежащем областному управлению культуры, последний раз проверялись дипломы, которыми будут награждаться коллективы. «Раз-раз-раз-три» – попробовали микрофоны, кстати, ни разу за 5 часов фестиваля не засвистевшие при приближении человека. Но колонки в дупла ближних дубов встроены не были, сирены в кустах не были спрятаны и никаких стилизованных требований не было. Были настоящие народные песни. Весёлые и негромкие. Всякие. И никого не торопили. По 20-30 минут выступали коллективы. А первыми начали запевалы ансамбля ДК абразивного завода села Обшаровка Нина Малышева и Евгения Харитонова:
Красна ягода лесная
Принакрыта и спела
Свет-княжна молодая
С князем в тереме жила…
Шуты получаются так. Из жирной глины (говорят, такая есть под Ульяновском и Жигулёвском) делается пельмень. Только внутри начинки нет – пустота. Шов на пельмене заглаживается. К телу приделывается головка, колпак, лапы и башмаки. Шутами заведует Нина Михайловна Колчина. Она же ставит им голос. В выбранном месте палочкой проделываются две дырочки. Сверху и сбоку. Тон и чистота зависят от угла их пересечения. Тут только опыт поможет. Шут немного подсыхает и свистит. Обжигать его здесь, на выставке, которую привезли тольяттинцы, негде. И мой шут незакалённым, но весёлым.
Нина Михайловна работает в СУ «Озеленитель» г. Тольятти. Свистульки делает два года. «Начинаю лепить – что получится не знаю. Пальцы сфантазируют…» Пальцы фантазируют и цыплят, и русалок, и медведей… Свистульки в план СУ не входят, там нужны вазоны и малая скульптура, поэтому Нина Михайловна и её коллеги Виталий Николаев и Олег Бородин делают свистульки во время обеденного перерыва.
***
Пора на Поляну Песен. Выступают три (!) коллектива Похвистневского района. Показывают не просто песни. Ансамбль из села Красные Ключи (руководитель Елизавета Дмитриевна Ларионова) показал обряд «Обмолот первого снопа». Это не костюмированная сцена. Привычка и сноровка была в руках старых колхозников. Почерневшие цепы точно попадали, а песня помогала, задавала ритм…
Похвистневский район один из немногих привёз на фестиваль и две молодёжные группы в составе ансамблей из совхоза «Садовод» (руководитель М.С. Пучкова) и колхоза «Мир» (руководитель Л.Р. Петров). Так что есть кому сохранить этот ритм и точность.
***
…Сабантуй! Сабантуй приехал на Поляну Песен из села Новое Усманово. Фольклорному татарскому ансамблю из с. Новое Усманово больше 30 лет. Прекрасную фразу сказала ведущая ансамбля, учитель Мария Закиевна Гатаулина: «У нас молодые приходят, а старые не уходят».
Пока молодые показывали вечеринку, скакали в мешках, бегали наперегонки с полными вёдрами воды на коромыслах, пожилые сидели на раскинутом покрывале и пили чай. Всё у новоусмановцев было настоящим: и чай, и улыбки, и даже приз самому ловкому – неожиданно выпущенный из мешка петух.
Хамза Мингазов – участник ансамбля, секретарь сельсовета:
– В селе построили детский комбинат на 90 мест, установили автобусное сообщение с областным центром, стараются, чтобы молодежь оставалась при деле, чтобы интересно было…
Нур Хусаинович Абсатаров – учитель. 32 года преподаёт в новоусмановской школе русский язык и литературу.
– Нур Хусаинович, а как ученики относятся к тому, что их учитель все 32 года занимается художественной самодеятельностью?
– Подпевают! Да мы же все вместе и участвуем. Творчество тоже воспитывает. Да спросите у директора школы…
Директор школы Камил Залилович Яриахметов:
— Это – не мероприятие. История, наше прошлое не могут быть мероприятием. Традиции поддерживаются. Смотрите, сейчас в ансамбле нашей школы, Хамза – секретарь сельсовета, муж и жена Шаймордановы – колхозники. А учит кто? Выпускники нашей школы Ядкар Маруллин – давний участник ансамбля, сейчас завуч. Вот он, гармонист. Так что мы – крепки.
Из выпускных классов новоусмановской школы остаются в селе 35-40 человек. Сохранённая из поколения в поколение передаваемая народная культура сыграла при этом немалую роль. Новоусмановцы пригласили нас в следующем году на сабантуй. В первое воскресенье июня. Спасибо им.
…Известный советский литературовед М.М. Бахтин писал, что обряд, праздник «невозможно насадить». Его можно развивать, воспитывать. И самое главное – не забыть. Через фольклор до нас доходит история нашего народа. не записанная, живая.
Удивительные костюмы ансамбля села Ерилкино Клявлинского района – предметное свидетельство прошлого: головные уборы кушпу и таухья связаны из монет. Сделаны они не в костюмерных клуба. Найдены, восстановлены. Кушпу и таухья – отголосок матриархата. Это защитный шлем женщины-воина. Историю надо знать не только по учебникам…
Руководитель ансамбля Галина Алексеевна Матвеева:
— Недавно в селе был поставлен спектакль «Нарспи» – пересказанная К. Ивановым народная легенда о двух влюблённых. Зал был переполнен. Полсела играло, полсела смотрело…
… Собственно, что конкретно можно сделать для сохранения народной культуры, народного творчества?
…Музыкальные инструменты группы оркестра народных инструментов ДК им. Ленина Новокуйбышевского ордена Ленина нефтеперерабатывающего завода уместились… в чемодане. Ложки, трещотки, рубель, береста для свиста, барабанки, бич-хлопушка… Александр Васильевич Винокуров – руководитель оркестра. Два года назад он создал эту группу. Ребята сначала и не особо поверили. Серёжа Деганов, восьмиклассник, пробовал возразить: «Что можно сыграть на ложках?» Всё! дело оказалось настолько интересным, что Сергей Безгин, работающий сейчас в Куйбышеве, продолжает сейчас ездить на репетиции и концерты…
Но вот у Александра Васильевича голова болит не только от репетиций, где ребята переходного возраста (из средних классов) норовят лишний раз крутнуть трещотку.
Голова болит и оттого, что ребята одеты… «по пояс». Нет сапожек, нет костюмных брюк. Ребята на новогодних ёлках играют почти для 14 тысяч школьников. Таких инструментальных групп по всей стране – в двух-трёх городах. Инструменты по всем деревням искали, сами делали. А какая-то деталь, мелочь – мешают. И существенно. Ведь зрители тоже встречают по одёжке…
Новокуйбышевскому горкому ВЛКСМ, комитету комсомола завода, я думаю, по силам помочь ансамблю. Только не надо надолго откладывать.
…Ну вот и всё. «Шофёр автобуса 90-44, подойдите к машине…» Разъезжаются участники. Обидно. Некоторые уехали раньше, до конца фестиваля. путёвки у водителей кончались.
До следующего года.
У памяти тоже есть душа.
Её, конечно, надо хранить и в романах, и в монографиях. Надо, как Нина Михайловна Колчина – вдыхать в свистульки. Надо, как Александр Васильевич Винокуров хранить в инструментах.
Чтобы воспоминания в прошлом праздника были воспоминаниями о будущем всегда.
Репортаж вёл Д. Муратов.
«Волжский комсомолец» №214, ноябрь 1985 года.
Чапаевы
К.В. Чапаева: «Отчитайся: как ты прожил»
Клавдия Васильевна Чапаева, дочь Чапаева Василия Ивановича.
Почему мы решили встретиться с ней?
Потому что Чапаев давно уже стал легендой.
И, как ни странно, мы знаем в основном легенду, а не Чапаева.
С Александром Васильевичем Чапаевым, Чапаевым-сыном, кадровым военным я встретится не успел. Собирался долго…
В старой московской квартире, с его портретом в траурной рамке, ещё остался архив. Архив не успели сдать в Музей Вооруженных Сил, и я читаю не вошедшие в книги рукописные странички:
«О Чапаеве, например, знают, что он герой, а спроси некоторых: что сделал этот герой, и ответа не получишь…»
«Недавно на районной партконференции меня выдвинули делегатом на городскую. И когда назвали: «Чапаев», меня потребовали показать «Плохо видно!», «Пусть выйдет вперед..!»
Интересовало всех не моя персона. Хотелось увидеть «чапаевское», лихое во внешности. А тут даже усов нет, хоть и генерал… Наверное, разочаровались…»
«…я и сестра Клавдия получаем много писем с просьбой рассказать о Чапаеве.
Но продолжают интересоваться им в том направлении, которое закреплено книгой и фильмом Д.Фурманова.
А отец был и другим. Хорошо, что существует образ. Но ведь есть и человек…»
Человек не уместился в легенду.
Человек не уместился в книгу.
Не легенда виновата. У неё свои законы.
Не книга виновата. Она по-своему правдива.
Просто человек такой большой.
Из рассказа К.В.Чапаевой
— Мало кто знает, что отец в декабре 1917 года, через месяц после революции, был послан партией на Украину, в Амурские полки бывшей царской армии, которые не хотели признавать, что армии такой больше нет.
Задача у него была одна – уговорить, убедить, перейти на сторону революции. И ни шашки, ни бурки у него не было. Совсем другие методы нужны были.
Как он действовал, ни я, ни брат, к сожалению, не узнали.
Только в анкете, которую Чапаев заполнил при поступлении в академию, есть результат: «В Киеве. Закончилось победой».
***
Сейчас, до сих пор я часто встречаю людей, которые видели в нём только партизанского вожака, бунтаря, «сына цыгана-артиста и дочери казанского губернатора». Но он не был «сырым человеческим материалом», как однажды написали.
Отец начал участвовать в революционной работе еще в годы первой мировой войны. Он смело воевал, получал георгиевские кресты, но уже тогда ему приходилось выполнять поручения полковых партийных комитетов.
Я помню, как он приехал на побывку домой, и у деда на кухне собрались самые разные люди. Конечно, я была маленькой, не помню проблем, которые они обсуждали, но полицейские проявляли к нашему дому постоянное внимание.
Несколько раз приходилось пользоваться этим людям и отцу тайным люком. Но наша дом стоял на краю оврага, и кухня, где проходили эти собрания, была на столбах, вкопанных в склоны. В полу был проделан люк, через него можно было спрыгнуть в бурьян и уйти незамеченным.
***
Вообще для Чапаева его дом и его дело были неразрывны. Мы жили в разных городах – и в Балаково, и в Николаеве (позже его переименовали в Пугачёв), и в деревнях. Дом наш всегда был и штабом, и лазаретом. В Пугачёве в 1918 году, ближе к осени, после боёв (мы, дети, не знали, что в этих боях был разгромлен трёхтысячный отряд белочехов), нас разбудила бабушка и велела перебираться с кровати на палати. Мы перелезли сразу и уснули. А утром видим – на широченной кровати, где мы вчетвером помещались (правда, поперёк), лежат «валетом» два командира. Один из них был командир бригады Кутяков.
Оба легко ранены. Я им всё папиросы потом сворачивала.
У меня даже братья уже оружию не удивлялись, когда видели, – привыкли. Потому что по углам винтовки стояли, на подоконнике гранаты ручные. Телефон работал, отец то хвалил, то ругал кого-то…
***
Видели мы его, конечно, редко.
Придёт, нас сграбастает, мы на нём все ремни расстегнём, папиросы, набитые в кармашках, помнём, а он нас всё про учёбу спрашивает.
Однажды у Саши посмотрел тетради по письму, заставил читать и остался недоволен. Сказал: «Завтра пойдём в школу».
Сашка сразу понял – дело плохо. И быстро стал соображать, как бы отвертеться.
А завтра воскресенье!
Отец говорит: «В понедельник схожу». А в понедельник уже снялись и уехали… Война…
***
Отец был решительным и сильным в дружбе.
Его друг, ещё по германскому фронту, Пётр Фёдорович Камишкерцев умер у отца на руках. Сказал только: «Сирот и жену не оставь…»
Чапаев ничего семье решил не сообщать, а всё время высылал свои деньги, как сам Пётр делал.
А приехал с фронта и взял к нам в семью и Пелагею Ефимовну, жену Камишкерцева, и детей их.
Так и жили мы вместе. И кто родной, кто неродной никогда различия не было. И прожили все достойно.
Богатыми никогда не были. Отцу даже пришлось написать заявление: «Прошу освободить меня от платы за дом, потому что деньги, которые были отданы на госпиталя (т.е., чтобы купили медикамент). И на попечении у меня сиротская семья».
***
Мы разговариваем с Клавдией Васильевной на даче. Скоро должна приехать дочь с внуком, она уже сготовила ужин, и дел больше нет. Спокойно, как-то очень добросовестно вспоминает. Понимает: всё это нужно. Иногда чуть останавливается, не знает, как назвать – то ли Чапаевым, то ли отцом.
Потом, после нашего разговора, мы вместе пойдем до остановки, и из окна автобуса я увижу, как она идёт по улице. С достоинством, легко и быстро. Ей есть чем по праву гордиться и кроме того, что она дочь Чапаева.
— Клавдия Васильевна, а ваша жизнь как сложилась?
— После смерти отца мы приехали в Самару, в детский дом. Закончили школу, я поступила в строительный институт, Саша в сельскохозяйственный. Потом он работал здесь же в городе, секретарём райкома комсомола. Аркадий в лётное училище поступил, а потом и Саша решил военным стать.
— Но вы же строителем так и не стали?
— Не стала. В середине 30-х годов на институт начал быстро строиться дальше, а денег на строительство не оказалось. То есть их обещали, но что-то там никак не срабатывало. И послал меня ректор в Москву, к товарищу Анастасу Ивановичу Микояну. Как дочь Чапаева. Чтобы потребовать денег и попросить его заодно, чтобы он дал согласие на присвоение строительному институту своего имени.
Ну, я и поехала. А после болезни – худая, просвечиваюсь вся. Думаю: раз послали, комсомольское поручение дали, надо добиться. А отец мне всегда помогал, и сейчас поможет. Не себе же прошу.
Пришла в приёмную. Записалась, сижу. Секретарь так странно взглянула на меня и, видно, сказала, что какая-то худоба по фамилии Чапаева в приёмной дожидается.
Нарком меня и вызвал. От растерянности я сразу и бухнула: «Деньги давайте!».
Ну, потом разобрались, он посмеялся, кому-то позвонил, про отца со мной долго говорил.
А потом сказал: «Дочь Чапаева должна работать на самом трудном месте. Нам сейчас много силы надо, а значит – хлеба. Хлебозаводы строить, элеваторы. Тебе надо переезжать и учиться в пищевом институте».
Я говорю: «А братья как же?» А он: «Позабочусь». Тогда говорю: «Ну, ладно.Надо, значит, надо, а деньги вы мне давайте, а то же меня там ждут!»
Он хохочет: «Деньги через банк переведут, я уже распорядился, а ты их в руках не увезёшь».
И имя свое разрешил институту присвоить. А мы все вместе переехали в Москву. Дом ещё не достроен был, один подъезд только закончен, и мы поселились – Аркаша, Саша и я. Аркадий в 1939-м на учебных полётах погиб…
Училась я дальше в институте хлебопекарной промышленности. Перешла на пятый курс, и – война…
К тому времени замуж вышла, муж на фронт ушёл, а я была направлена в Саратов, главным инженером на фабрику хлебобулочных и кондитерских изделий. Кондитерских, конечно, не было. Всеми цехами хлеб делали. Нарком прав был, и в хлебе наша сила.
Потом с фабрики нам приказали перейти в обкоме ВКП(б) в отдел пищевой промышленности. Ездили по всей области, следили за выпуском хлеба, расходом продуктов. Славы мало и силы все по пальцам пересчитать можно… Работы было!..
— И часто вам помогала фамилия Чапаев?
— В 1966 году была организована встреча комсомольцев 20-х годов. Повестка: «Отчитайся: как ты прожил. Оправдал ли рекомендации, которые тебе дали…».
***
Она рассказала всё как было. Как в 1943 году их отправили в высшую партийную школу, как потом работала инструктором Бауманского райкома КПСС, как суровые зимы дали себя знать и пришлось уйти с поста по инвалидности…
И, конечно, про то, как поддержал в жизни отец.
Непреклонные комсомольцы 20-х решили: «Снять регламент». Выслушали полностью. И одобрили. Единогласно.
В Саратове, контролируя деятельность хлебопекарей еженедельно надо быть в командировках. Командировки продолжались по неделе…
Однажды, когда она прыгнула с паровоза и зашла домой поспать, соседка удивилась: «Я думала вор, а это ты».
По своему мандату последней строкой: «Оказать К.В. Чапаевой содействие, чтобы она садилась на любой транспорт».
На бронепоезде она проводила митинг и рассказывала про героев гражданской войны. Её хотели увезти с собой – комиссаром. Командир сказал: «Считай, мы тебя захватили».
И она хотела. Она очень хотела. Но было нельзя. На ней был Хлеб. Вся команда этого бронепоезда, как потом узнала, полностью погибла…
…Когда в 30 километрах от жилья декабрьской ночью разморозился автобус, где кроме неё было четверо раненых, эвакуированная женщина и два управляющих трестами, она сняла шубу и укрыла раненых. Одной шубы было мало. Тогда она попросила управляющих снять свои. Они отказались. Ей пришлось заорать: «Я дочь Чапаева. Я вас пристрелю».
Поверили. И тому, и другому.
Потом, без шубы, она побежала на параллельную дорогу, сумела остановить военную машину, головную у колонны. Лейтенант хватался за кобуру, кричал чтобы отошла от дороги, и только когда увидел в мандате фамилию, утих.
Автобус вывезли на буксире.
Её одели. Управляющих укрыли сеном.
И было много таких эпизодов.
Много встреч с хорошими людьми.
Только услышанные «рассказики» с фамилией отца доводили её до боли в висках.
***
Сама Клавдия Васильевна сказала: «Отец работал со мной всю жизнь».
Работал, а не прикрывал.
Работал, а не пристраивал за широкой знаменитой буркой.
Чапаевы остаются чапаевцами.
Врез в статью
— Хоть и Чапаев ты, да молод, – сказал военком, – Подрасти, придёт и твой черёд…
Шла Великая отечественная война. Племяннику героя гражданской войны Василия Ивановича Чапаева – Валентину Чапаеву не было ещё и семнадцати лет. Он рвался на фронт.
Вскоре Валентин поступил в Саратовское танковое училище.
Крещение огнём молодой офицер принял при форсировании Днепра. В одном из боёв за Кривой Рог его экипаж уничтожил два фашистских танка, подавил несколько огневых точек противника. Но сам командир был ранен. А когда выздоровел, сразу же был направлен в город, где готовили для фронта танковую колонну «Горьковский колхозник». Рабочие передали племяннику легендарного начдива танк, а на его броне большими буквами вывели: «В.И. Чапаев». Валентин, воюя на танке, носящем имя его знаменитого дяди, участвовал в боях за освобождение от фашистов Украины, Польши, в штурме Кёнигсберга… Войну Валентин Михайлович закончил на Эльбе командиром танковой роты. За ратные заслуги В.М. Чапаев награждён орденами и медалями.
Когда отгремели залпы, Валентин Михайлович вернулся в Саратов. Здесь он закончил техникум, затем – институт. Ныне Валентин Михайлович Чапаев преподаёт в саратовском техникуме, ведёт большую работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи. Всё своё свободное время он посвящает поискам материалов, связанных с героической деятельностью Василия Ивановича Чапаева.
В. М. Чапаев подготовил и прошёл с учащимися своего техникума шесть походов по местам легендарных боёв Чапаевской дивизии.
Д.Муратов, спец.кор. Москва-Куйбышев.
Подготовили: Алексей Сочнев, Мария Мельникова, Максим Солопов, Иван Краснов