Дело сестер Хачатурян могло остаться в криминальной хронике, если бы не кампания, которая развернулась в защиту девушек. Год назад Крестина, Ангелина и Мария сами вызвали полицию и признались в убийстве отца, а во время следствия рассказали, как он долгие годы над ними издевался. Но обвинение утверждает, что девушки совершили умышленное убийство, за которое им может грозить пожизненный срок. Защитники сестер не сдаются и настаивают: это была самооборона. Почему убийство стало единственным шансом спастись от тирана и чем еще может грозить декриминализация домашнего насилия в России, разбирался корреспондент RTVI Сергей Морозов.

Пикеты у здания Главного следственного управления в Москве, акции солидарности во всем мире — сестры Хачатурян стали символом борьбы против домашнего насилия как раз в тот момент, когда им предъявили обвинения, где записано: «убийство группой лиц по предварительному сговору». Там же записано, что отец — Михаил Хачатурян — многие годы причинял дочерям моральные и физические страдания. Кто был этот человек? Чем занимался? Почему имел такую странную власть? И почему ему много сходило с рук? Следствие не ответило на эти вопросы. Ходили упорные слухи, что он связан с преступным миром, были ничем не подкрепленные предположения, что он занимался торговлей наркотиками.

Семья Хачатурян жила в скромной двушке в панельной многоэтажке в Алтуфьево среди железобетонных джунглей — не бог весь какое богатство. Этим Михаил Хачатурян не похож на лидера преступного мира. И тем не менее, по словам соседей, он смог устроить здесь настоящую тиранию в масштабах даже не микрорайона, а своего отдельного двора.

Уже год как Михаила Хачатуряна нет в живых, а страх, который он посеял в душах людей, все еще тут: многие соседи помнят его, но никто не хочет говорить о нем на камеру. Рассказывают, что он кричал на дочерей так, что слышно было со двора. Некоторые соседи говорят, что Хачатурян угрожал им огнестрельным оружием, а в одну женщину даже стрелял. Но полиция, по словам очевидцев, не стала его задерживать: сотрудники сказали жильцам, что он их «осведомитель».

Это одна из главных загадок дела: что за странные покровители были у Михаила Хачатуряна в органах внутренних дел, которые долгие годы позволяли ему совершенно безнаказанно делать что угодно и в собственном дворе, и уж тем более в собственной квартире — это кто-нибудь расследовал? Похоже, нет.

Иван Мельников, Общественная наблюдательная комиссия Москвы: «Соседи неоднократно рассказывали, что они вызывали полицию, но она либо не приезжала, либо вела себя очень странно. Здесь могла быть связь с коррупцией. Одна женщина рассказала, что Михаил Хачатурян стрелял в нее, но почему-то уголовное дело не было возбуждено».

Иван Мельников навещал сестер Хачатурян, когда они еще находились в СИЗО после ареста. Позже от адвокатов стало известно, что в деле есть материальные доказательства того, что Михаил Хачатурян совершал акты сексуального насилия в отношении дочерей. Как раз когда появилась эта информация, кто-то начал сливать в интернет фотографии сестер из соцсетей — на них они казались обычными счастливыми подростками, и было трудно поверить, что в их жизни что-то не так.

Иван Мельников, Общественная наблюдательная комиссия Москвы: «Девочки рассказывали о том, что отец запрещал им ходить в школу. Фактически дома они были рабынями: он звонил в звоночек, а они должны были прийти и сделать то, что он скажет. Они регулярно подвергались бытовому насилию. К сожалению, в тот момент органы опеки не обратили должного внимания на ситуацию».

По словам директора школы, где учились сестры Хачатурян, Михаил однажды приходил туда: ему сказали, что девочек могут не допустить до аттестации из-за прогулов, но отец не проявил к их образованию особого интереса, на этом дело и кончилось. Домой к Хачатурянам приходил участковый, ему никто дверь не открыл — и всё. Уже после убийства в прессе писали, что одна из сестер пыталась покончить с собой из-за домогательств отца. В ответ кто-то выложил в интернет ролик с юбилея Михаила Хачатуряна двухлетней давности: на нем дочери обнимают его и желают долгих лет — как это может сочетаться? Психолог Татьяна Орлова уже семь лет работает с жертвами семейного насилия — она объясняет, как.

Татьяна Орлова, психолог, консультант центра «Насилию.нет»: «Когда человек переживает насилие, чтобы справиться с эмоциями, которые его захватывают, это боль, гнев, страх, внутри нас существует механизм расщепления: эти эмоции вытесняются и внутри нас образуются две части — раненая и надеющаяся. Когда человек находится в надеющемся состоянии, он забывает обо всем насилии, которое он пережил. Он надеется, что оно не повторится, верит, что его любят, что он будет в безопасности. То, что они поздравляли отца, не говорит о том, что он не мог производить над ними насилие. Они просто старались об этом не думать».

Во дворе дома, где жил Михаил Хачатурян, только одна соседка согласилась говорить на камеру — и это был голос в его поддержку, притом даже не столько самого Хачатуряна, сколько всей системы взглядов, которая его поддерживала.

Валентина Алдакушкина, соседка Михаила Хачатуряна: «Миша был прекрасным человеком. Я знаю его знаю 25 лет с тех пор, как мы сюда переехали. А все свидетели врут. Кто бы не обратился к нему за помощью, он всегда помогал, всегда вежливо разговаривал. Он был горд, самолюбив. Я считаю таких людей настоящими мужчинами, а не слюнтяями. И наркотики он не продавал, вот вам крест. Я знаю, что в 90-х, когда Советский Союз распался, он крышевал. А что тут такого? У нас весь мир — бандиты. Какой он был бандит? А потом, давайте не будем оскорблять бандитов: они часто порядочнее остальных».

И это ответ на вопрос, мог ли человек со связями на уровне района устроить такой тотальный контроль. Связи Михаила Хачатуряна были не на уровне района: он действовал, опираясь на те представления, которые можно встретить везде. Когда Госдума декриминализировала домашнее насилие, она полагалась на силу традиционных представлений — и вот что из этого вышло.

Анна Ривина, директор центра «Насилию.нет»: «В принципе традиционная семья как раз и была о том, что в семье есть глава, которому можно все, которому можно наказывать, которому можно воспитывать, и ответственности за это он нести не должен».

Анна Ривина из центра «Насилию.нет» говорит, что история сестер Хачатурян похожа на фильм ужасов, но только для непосвященных. Только непосвященный может спросить: а почему сестры Хачатурян, если с ними плохо обращались, просто не ушли из дома?

Анна Ривина, директор центра «Насилию.нет»: «Часто пережившие насилие женщины пытаются уйти и именно из-за этого их убивают. Агрессор хочет полностью контролировать жизнь женщин, детей, над которыми он издевается. И очень часто убийства пострадавших происходят тогда, когда они пытаются уйти из семьи. Есть все шансы, что если бы этого не сделали девочки, то он бы их убил».

В интернете сейчас идут сразу две кампании: одна за, другая против сестер Хачатурян. Пока у сестер в десятки раз больше сторонников. Юрист Павел Пищик работает как раз в одной из групп поддержки — он и десяток единомышленников уже год ведут активное сообщество, которое распространяет статьи, собирает подписи и призывает откликнуться известных людей.

Павел Пищик, юрист, представитель группы поддержки сестер Хачатурян во «ВКонтакте»: «Последние две недели мы практически не спим, потому что неожиданно вырос общественный интерес, следовательно, надо постоянно мониторить социальные сети».

Это работа на чистом энтузиазме, без оплаты — и дело не только в сестрах Хачатурян.

Павел Пищик, юрист, представитель группы поддержки сестер Хачатурян во «ВКонтакте»: «На самом деле эта история типична для России. Тысячи женщин ежедневно подвергаются домашнему насилию. Мы изучали судебную статистику: 80% женщин, которые убили и нанесли тяжкие телесные повреждения тем, от кого они пытались спастись, получают реальные сроки заключения».

Главное, что делает вся эта кампания в защиту сестер Хачатурян, — разрушает страх и молчание. Это как раз то, на чем строилась вся эта микрорайонная тирания. А сколько еще таких микрорайонов, если посмотреть? Дошло до того, что в России легче мучить члена семьи, чем домашнее животное (у животного хотя бы есть закон, защищающий его). Кажется, пора это исправить.