Немецкие ученые раскритиковали статью Владимира Путина в журнале National Interest, где российский президент рассуждал об итогах Второй мировой войны. А официальная Москва разошлась в формулировках об итогах Второй мировой с Германией и отказалась предоставить экспонаты для ключевой выставки о Потсдамской конференции. Там почти 75 лет назад Иосиф Сталин, Гарри Трумэн и Уинстон Черчилль решали судьбу послевоенного мира — внешне все еще как союзники, но фактически уже как соперники. Корреспондент RTVI Константин Гольденцвайг отправился в Потсдам, чтобы взглянуть на последние 75 лет истории и попытаться оценить, куда движется мир.
Дворец Цецилиенхоф, последняя резиденция Гогенцоллернов, где в 1945 году принимали Сталина, Трумана и Черчилля, в 2020 году вновь открывается после многолетней реставрации. Для историков вопросом было то, по состоянию на какую эпоху все это восстанавливать и сохранять. Многое сохранили по состоянию на 1945 год. Например, клумбу в форме красной звезды — ее высаживали советские солдаты перед прибытием высоких гостей.
Перекраивать карту Европы, вершить судьбу разгромленной Германии союзники изначально собирались в ее столице. Но значительная часть Берлина в 1945 году была разрушена, а Потсдам почти уцелел. Резиденция прусских монархов — сюда слетались лидеры США и Британии, сюда состав из Москвы под прикрытием восьми бронированных поездов доставил советскую делегацию.
Хорант Крюгер, ученик потсдамской школы в 1945 году: «Я шел в тот день в школу рядом с потсдамским Новым садом, где и расположен замок Цецилиенхоф. Вдруг меня на примыкающей улице останавливает русский солдат: „Стой, дальше нельзя!“ Ну, я остановился… Но назад из любопытства не пошел. И тут мимо меня пронесся целый кортеж из лимузинов. Их окна были зашторены. Один из них, как я понял, вез Иосифа Сталина».
На стене виллы, которую отвели советскому вождю, мемориальная доска висит по сей день. Как выглядит пассажир на заднем сиденье, семилетний школьник Хорант Крюгер к тому лету успел выучить наизусть: портреты Сталина, здравицы в его честь были повсюду.
Хорант Крюгер, ученик потсдамской школы в 1945 году: «Когда я вернулся домой, мама спросила меня: „Ты откуда? И почему тебя не было в школе?“ Я рассказал ей, что все было оцеплено. Но родителям было и так известно, что в Новом саду намечается высокая встреча. К нам в дом подселили тогда русского солдата, который был водителем у одного советского генерала. И мама из большого старого флага со свастикой перешила для них маленький советский флажок. Его установили на машину тому самому генералу».
75 лет спустя во дворце Цецилиенхоф сохранили не только следы пребывания советских солдат, но и тот самый зал, где «большая тройка» полмесяца вела переговоры. Германию поделили на зоны оккупации, обложили репарациями и, главное, договорились: ее разоружать, денацифицировать и демократизировать. Это — хрестоматийное, как и дань памяти подвигу Красной армии. Но на этой выставке впервые рассказали и о другом: чем занималась армия-освободительница во взятом ею Берлине, чем обернулась на деле депортация миллионов немцев из областей, которые отошли к СССР и просоветским Польше, Румынии, Чехословакии.
Маттиас Зиммих, историк, куратор выставки к 75-й годовщине Потсдамской конференции: «Согласно принятым тут документам, этих немцев должны были „гуманным, упорядоченным образом“ переселить на германскую землю. Но реальность, о которой мы тут же рассказываем, была иной. В ходе депортаций, побегов, которые начались еще во время войны, погибло, по разным оценкам, до двух миллионов немцев».
Теперь в этих залах наряду с геополитикой представлены и судьбы обычных людей. 75 лет спустя очевидцев исторических событий в живых почти не осталось, и тем ценнее воспоминания немногих из них. Англичанке Джой Милуорд сегодня 94 года, а тогда 19-летней девочкой она прибыла в Потсдам в качестве секретарши, как помощница делегации Черчилля. Ее дневник оцифровали, он впервые представлен публике на этой выставке.
Кроме того, в деталях воссоздали кабинет Сталина. Музейщики опирались на кадры из Красногорского архива в России, о которых раньше не знали. Точная расстановка: от того самого кресла до телефона с защищенной линией связи. По проводам, которые ведут к соседнему кабинету, — это уже комната Трумана — тем летом, вероятно, и прошла первая искра холодной войны. Еще улыбаясь друг другу на камеру, союзники стали соперниками.
Юрген Лу, историк, куратор выставки к 75-й годовщине Потсдамской конференции: «Ведь как раз 16 июля в США успешно завершились первые испытания ядерного оружия „Тринити“. Уже в Потсдаме Труман узнал, что в его распоряжении отныне есть атомные бомбы, которые, по его убеждению, дали фору Америке перед Советским Союзом. Но ему не было известно о том, что Сталин в „Манхэттенский проект“ внедрил шпионов и был обо всем этом осведомлен. Реакцией Сталина стало требование к своим ученым: ускориться, нагнать американцев. С этого и начинается то, что мы называем гонкой вооружений».
Пройдет еще шестнадцать лет, и трещина, которая возникла между союзниками тут, расколет уже весь мир. Причем граница по иронии судьбы пройдет здесь же. Дворцовый парк, соседние виллы и гроты попадут в полосу отчуждения, город на том берегу озера будет называться Западный Берлин, а страна на этом — ГДР. Причем, вопреки Потсдамскому соглашению, слово «демократическая» у нее будет только в названии. Общеизвестный, казалось бы, факт, но в современной России и в нем все чаще сомневаются. Эту выставку немцы впервые готовили безо всякой помощи Москвы.
Кураторы экспозиции признались на открытии, что с московскими музеями переговоры шли почти два года: надеялись, в частности, получить сталинскую униформу. Но предоставить экспонаты российский Минкульт согласился на двух условиях: каждый предмет немцы снабдят сопроводительным текстом, составленным в Москве, и откажутся от неверного толкования неверных вопросов.
Маттиас Зиммих, историк, куратор выставки к 75-й годовщине Потсдамской конференции: «Сюда относится пакт Молотова-Риббентропа, именуемый также пактом Сталина-Гитлера, раздел Польши между нацистской Германией и СССР, захват Москвой балтийских стран. Простите, но все это вещи, которые мы не можем стереть. Это факты, отрицая которые, мы вели бы себя несправедливо по отношению и к этим государствам, и к живущим в них людям. Нам это показалось диковинным, как и критика со стороны Москвы из-за того, что Сталина здесь мы назвали диктатором, вождем, вокруг которого сложился культ личности».
Фрагмент из фильма «Падение Берлина», 1949 год, «Мосфильм»: «Можно мне вас поцеловать, товарищ Сталин, за все, что вы сделали для нашего народа, для нас?»
Так народы освобожденной Европы встречали советское руководство в Берлине по версии главной кинооды Сталину. А так новый миропорядок запомнился школьнику Хоранту Крюгеру.
Хорант Крюгер, ученик потсдамской школы в 1945 году: «Сразу после Потсдамской конференции улицу, на которой мы жили, разделили пополам. Появились советские военные, возвели двухметровый забор. Весь оцепленный район за этим забором впоследствии стал называться кварталом КГБ. Они там и сидели».
В бывшей тюрьме КГБ — в 40-х годах здесь сгинули сотни жертв, ничего общего зачастую не имевших с фашизмом — теперь для пущего равновесия тоже музей. Весь Потсдам стал историей в концентрате. А она сложнее, чем просто победы и поражения в войнах. Вот и в Цецилиенхофе теперь наравне с заслуженным наказанием для нацистской Германии повествуют о невинных жертвах атомной бомбежки Хиросимы, которую совершили американцы три дня спустя после отъезда гостей из Потсдама. А также о том, чем обернулась здесь же обещанная, в том числе для Восточной Европы, «демократизация».
Юрген Лу, историк, куратор выставки к 75-й годовщине Потсдамской конференции: «Если взглянуть на записи Уинстона Черчилля, вспомнить о том, что всего через несколько месяцев он уже рассуждал о „железном занавесе“, то ясно, что ни в какую демократизацию стран, оказавшихся под контролем русских, западные союзники уже в Потсдаме не верили. Это был лозунг, который выставили напоказ, — только бы не рассориться. На деле же началась централизация с указаниями из Москвы, с единой партией власти и с карманными партиями, которые изображали политическую систему. Что так на Востоке все и будет, и Черчиллю, и американцам было с самого начала понятно».
Непонятно европейским историкам многое в свежей статье о переломных событиях 40-х годов от теперь уже их коллеги Владимира Путина. В Германии ее напрямую в научные институты вместе с рекомендацией к использованию рассылало посольство России, спровоцировав уже этим скандал. Ян Клаас Берендс из Центра исторических исследований Потсдама тоже ознакомился с текстом, из которого следует, например, что страны Балтии вошли в состав Советского Союза добровольно, а о финской войне в нем вообще нет ни слова.
Ян Клаас Берендс, историк: «Любопытно, что под вопрос в Москве теперь ставят вещи, которые еще в 90-х годах признали российские же историки. Тот факт, что аннексия Прибалтики была преступлением, депортации местных жителей, проблемы при послевоенной советизации Восточной Европы. То что все эти вещи, с точки зрения Путина, не имеют больше никакого значения, поразительно».
В канун годовщины Потсдама российский президент предлагает созвать новый саммит о будущем миропорядке с участием лидеров пяти стран – членов Совбеза ООН, который появился тоже как итог Второй Мировой. Проблема лишь в том, полагают в Германии, что расклад сил в мире с тех пор изменился, причем явно не в пользу Москвы.
Ян Клаас Берендс, историк: «Полагаю, для Путина это игра в ностальгию. Приятно вспомнить, как когда-то твоя страна могла на равных с другими сверхдержавами принимать решения за всю планету. Но сейчас сложно себе представить, чтобы Западные страны ради Путина приняли участие в таком вот пропагандистском шоу. И главное: у этих государств сегодня нет никакого мандата что-либо решать за другие страны».
Хорант Крюгер, ученик потсдамской школы в 1945 году: «Вот, где мы видим сегодня национализм и симпатии к диктаторам? Взять Путина, взять Китай или взять все в большей степени Америку Трампа. Ведь на таком фоне 75 лет спустя образцом демократии служит именно Германия. Я думаю, все потому, что немцы по сей день помнят, как жутко повели себя их предки. Холокост был чудовищным преступлением. Мы знаем, что собственный народ истреблял и Сталин, что тем же занимались в Китае. Но я предпочитаю смотреть не на другие государства, а на то, что творила моя страна».
За то, что ей в 1945 году именно здесь указали на это, не только его поколение до сих пор благодарно. Это был суровый урок, но тем лучше его усвоили.