«Народные» акционеры заводов, которые перешли в госсобственность из-за пересмотра приватизации 90-х, лишаются своих ценных бумаг. Таких людей — тысячи. Прокуратура пока инициировала и выиграла три дела против миноритариев, обнаружил RTVI. Эксперты полагают, что такие изъятия подрывают основы экономики и мешают планам Минфина увеличить доходы бюджета от новой приватизации.

22 марта арбитражный суд по иску прокуратуры изъял акции у частных инвесторов Соликамского магниевого завода (СМЗ). Дело прецедентное — одним решением прокуратура оспорила законность приобретения акций сразу у 2100 человек. Среди них — и сотрудники, которые получили ценные бумаги за долгие годы работы на предприятии, и частные инвесторы, которые приобрели акции на торгах, и их несовершеннолетние наследники.

Ранее суд признал, что актив незаконно приватизировали в 90-х, и изъял 89,4% акций завода у его четырех основных владельцев: миллиардера из списка Forbes Петра Кондрашева, бывших акционеров Тимура Старостина, Сергея Кирпичева и находящегося в розыске Игоря Пестрикова.

Миноритариев, которым принадлежат 10,6% акций, к делу тогда не привлекали. Суд счел, что дело о деприватизации не затрагивает их прав. Но впоследствии прокуратура пришла и за акциями «физиков», обосновав это тем, что и в этом случае «федеральное имущество незаконно выбыло из владения государства».

О рекордном росте количества дел по пересмотру итогов приватизации и том, что интересовало Генпрокуратуру, читайте в этом материале RTVI.

Как Соликамский завод снова стал государственным

«Акции «Соликамского магниевого завода» я приобрел в 1993-1994 годах на правах члена коллектива с 20-летним на тот момент стажем. Он учитывался. Приобрел за ваучеры и вычеты из зарплаты. Я их сохранял с тех пор на черный день. Он действительно наступил», — рассказал RTVI Александр Чуб, ответчик по делу Пермская прокуратура против мелких акционеров ОАО «СМЗ».

Чуб проработал на заводе 47 лет. Это единственное в стране крупное предприятие по производству редкоземельных металлов, которое построили еще при Сталине. Помимо магния оно производит губчатый титан, ниобий и тантал и поставляет металлы в том числе южнокорейской компании Samsung. За все время существования завод ни разу не останавливали более чем на 24 часа, рассказывает Чуб.

В 90-е Соликамский магниевый завод стал акционерным обществом: 51% его акций получил коллектив, а 49% — областной фонд имущества. Впоследствии фонд продал свой пакет. Кирпичев, Старостин и Кондрашев приобрели акции завода в 2016 году, Пестриков — в 2015-м. В 2018 году впервые за два десятилетия завод выплатил своим акционерам дивиденды.

Дело об изъятии акций завода появилось в 2021 году. Тогда Генпрокуратура подала в суд иск, чтобы истребовать в пользу государства акции Кондрашева, Кирпичева, Старостина и Пестрикова. В 2022 году Мосбиржа объявила о приостановке торгов акциями СМЗ. На тот момент рыночная капитализация предприятия составляла 3 млрд рублей. Миноритариям принадлежало 10,5% от этой суммы, — примерно 300 млн на более чем 2000 человек.

Цех ОАО «Соликамский магниевый завод»
Максим Кимерлинг / Коммерсантъ

В августе 2022 года Соликамский магниевый завод выплатил рекордные дивиденды своим акционерам. Но достались они только государству, а миноритарии свою долю не получили. В ноябре того же года Росимущество официально стало владельцем 89,46% акций ОАО «СМЗ». Впоследствии контрольный пакет акций передали «Росатому», а оставшиеся 10,6% задумали изъять у миноритариев.

Дело Соликамского завода — не единственное

Решение арбитража по Соликамскому заводу многие СМИ назвали первым прецедентом такого рода. В реальности оно является не единственным и более того не первым, рассказала RTVI руководитель корпоративной и налоговой практики юридической компании «Интерцессия» Ирина Егорова.

«До этого дела с миноритарных акционеров были взысканы в доход государства акции акционерного общества «Кучуксульфат». Состоялось это еще в 2022 году. Причем такого широкого резонанса этого дела почему-то не вызвало. <…> Еще одно дело, которое не привлекло всеобщего внимания, — это дело акционерного общества «Северная верфь»», — уточнила она.

На то, что были и другие кейсы об истребований акций у миноритарных акционеров из-за незаконной приватизации 90-х, указывала и управляющий директор по взаимодействию с эмитентами и органами власти Мосбиржи Елена Курицына.

«Но там не было публичности. Там не было публичного рынка, не было торгов на бирже, возможно, не было такого большого количества инвесторов», — подчеркивала она.

Но как минимум в случаях «Кучуксульфата» и «Северной Верфи» такая публичность и торги на бирже все же были.

О деле «Кучуксульфата»

На заседании по изъятию акций «Кучуксульфата» представитель прокуратуры называл миноритарных собственников «перекупами», писало издание «Свободная пресса». К ним причислили и 12-летнего Макара Розинкина, который получил акции в наследство от умершего отца.

«Мой сын потерял отца. Он получает пенсию по потере кормильца. И по праву представления — от дедушки через отца, который умер, — ему перешли эти акции. Сейчас они — основной источник дохода», — говорила на суде его мать.

Суд в итоге встал на сторону прокуратуры. Сейчас параллельно рассматривается иск о взыскании с акционеров, в том числе миноритарных, всех дивидендов, которые они получили за период так называемого незаконного недобросовестного владения, рассказала Егорова.

По ее словам, суд первой инстанции по этому делу взыскал дивиденды с акционеров, а вот суд апелляционной инстанции посчитал решение нижестоящего суда незаконным.

О деле «Северной верфи»

Про миноритариев «Северной верфи» писали не так много — RTVI подсчитал, что их насчитывалось более 210 человек. Судя по судебной картотеке, рассмотрение дела уже закончено — 18 марта Верховный суд отклонил кассационную жалобу на решение об изъятии всех акций.

Суд говорит о том, что доводы миноритарных акционеров о добросовестном приобретении спорных акций подлежат отклонению, обратила внимание Егорова. Суд обосновывает это тем, что «действуя разумно и осмотрительно в сложившихся обстоятельствах, они не могли не знать, что приобретение ими акций происходит с нарушением закона».

«Далее суд приходит к очень спорному выводу о том, что поскольку ряд акционеров физических лиц были работниками «Северной Верфи», которые участвовали в приватизационных процессах, они не могли не знать о противозаконных действиях руководства. Поэтому они не могут ссылаться на добросовестность приобретения ими акций. Приблизительно к таким же выводам пришел суд первой инстанции по делу об обращении и взыскании акций «Кучуксульфата»», — уточнила она.

Впрочем даже у судов нет четкой позиции по этому вопросу, отметила Егорова. По ее словам, суд апелляционной инстанции с одной стороны не отменил решение об истребовании акций, но с другой — с выводами о доказанности недобросовестности миноритариев не согласился.

Насколько будет распространена практика с изъятием акций миноритариев, судить достаточно сложно, подытожила Егорова. По ее мнению, такой вывод можно сделать, если посмотреть, каков процент миноритарных акционеров в тех предприятиях, которые могут быть подвергнуты принудительному изъятию через иски прокуратуры.

Чем ситуация опасна для рынка

История с деприватизацией по некоторым делам, которые мелькают в СМИ, не всегда справедливая, сказал RTVI эксперт Центра общественных процедур «Бизнес против коррупции», глава коллегии адвокатов Москвы «Григориадис Групп» Дмитрий Григориади.

«Зачастую имущество отбирают у людей, которые являются добросовестными приобретателями. И в структуре владения они, как говорится, уже седьмая вода на киселе. Причем среди них есть те, кто вложился не только в покупку активов, но и в развитие, в реконструкцию, модернизацию. И актив порой настолько преобразован, что его даже сравнивать с изначально приватизированным некорректно», — сказал Григориади.

Роман Денисов / ТАСС

Странным ему кажется еще и то, что серьезные проблемы возникают только у приобретателей активов, но нет никакого спроса с тех людей, которые передавали имущество в частную собственность на этапе приватизации.

«Генпрокуратура указывает, что были нарушения 25-30 лет назад, но надо сказать, что правил игры, в том числе по приватизации, коллизий законов на тот момент времени было так много, что даже в одном регионе разные муниципалитеты по-разному продавали имущество. Почему строго не спрашивают с тех людей, кто продавал тогда, и почему страдает самое бесправное лицо — конечный владелец актива?» — задается вопросом он.

Удар по инвестициям

Изъятие акций у миноритариев — это плохая новость и для бизнеса, и для экономики, сказал RTVI экономист Николай Кульбака. Для экономики на горизонте пяти-десяти лет это плохо, потому что у нас не будет возможности для нормального инвестирования, пояснил он.

«Основная проблема заключается в том, что бизнесу нужна стабильность с точки зрения инвестирования в экономику. Если нет гарантий, что вы в будущем получите доходы, нет смысла заниматься серьезными инвестициями», — напомнил Кульбака.

По словам эксперта, сейчас государство решает задачу наполнения бюджета, пытается простимулировать тех участников бизнес-процессов, которые нужны государству. Но с точки зрения экономики это опасно и приведет к тому, что в долгосрочном периоде мы будем и дальше отставать

Удар по новой приватизации

Судебная практика, когда ценные бумаги, купленные на Мосбирже, могут быть признаны незаконным активом, тревожная новость для инвестора, соглашается, отвечая на вопросы RTVI, исполнительный директор Ассоциации розничных инвесторов Илья Херсонцев. Сейчас, когда Минфин заявил о намерении в сотни раз увеличить доход от новой приватизации, это может сыграть против доходов бюджета.

«Безусловно ситуация с СМЗ будет негативным фоном для таких сделок и бюджет может недополучить средства от размещений. Возможно понадобится дополнительная законодательная защита инвесторов, если приватизация будет осуществляться путем проведения IPO на бирже», — сказал Херсонцев.

По мнению Кульбаки, такой фон вряд ли повлияет на итоги новой приватизации, поскольку в ней будут участвовать весьма специфичные инвесторы.

«Это те игроки, которые или готовы заниматься высокорискованными проектами. Либо те, кто сделал ставку на продолжение текущей ситуации и в этих условиях у них нет другого варианта, кроме как вкладывать в российские акции и российские ценные бумаги, чтобы закрепиться на российском рынке. Либо те, у кого сейчас есть условные гарантии от каких-то государственных органов или лоббистских структур, которые им могут гарантировать, что на среднесрочном периоде эти активы останутся за ними», — сказал он.

Количество желающих поучаствовать в новой приватизации будет большое, полагает Григориади. Но они, по его словам, будут состоять из двух категорий: люди смелые и бесстрашные, которые в своей стратегии сделают поправки на эти риски, и люди не осведомленные о сути деприватизации и о вероятном повторении тренда спустя 20-30 лет.

Удар по праву собственности

Чисто гипотетически ситуация могла бы повлиять на планы удвоить капитализацию фондового рынка к 2030 году (сейчас она составляет 58,1 трлн рублей), который анонсировал президент Владимир Путин в послании Федеральному собранию. Однако в условиях продолжения нынешней политики эти лозунги и так неосуществимы, полагает Кульбака.

«Все упирается в действия правоохранительных органов, у которых своя логика, свои интересы и свои критерии. Они говорят о том, что «у нас есть отдельные эксцессы, но все делается по закону, и если вы не нарушали закон, то ничего вам не будет». Но законы часто меняются задним числом, и получается, что любая собственность автоматически попадает в зону риска. Закон не будет нарушаться юридически, но все будут прекрасно понимать, что сделано все не совсем порядочно», — сказал он.

По инвестиционному климату, по доверию к институту неприкосновенности права собственности это очередной удар, который будет иметь определенный шлейф, резюмировал Григориади.

«Пока не ясно, когда этот тренд закончится и когда будет разъяснение по этой теме от Верховного суда — почему изымается, как противостоять изъятию, будут ли какие-то положительные решения — пока ничего этого нет, — сказал он. — И даже когда ситуация прояснится, какое-то время элемент недоверия в предпринимательском и инвестиционном сообществе будет сохраняться».

Защитят ли частных инвесторов?

«Из-за каких-то старых нарушений, о которых никому не было известно, в том числе Росреестру и Росимуществу, страдают честные приобретатели. Это бьет по институту собственности и убивает логику предпринимательства: каждый сидит и ждет, что в любой момент у него могут все отобрать из-за чужих нарушений 20-летней давности», — написал лидер партии «Новые люди» Алексей Нечаев в своем телеграм-канале.

По его мнению, чтобы не допустить повторения дела против миноритариев Соликамского магниевого завода, нужны решения на законодательном уровне.

«Чтобы при расследовании подобных дел сначала искали и наказывали тех, кто непосредственно нарушил закон сейчас или в 90-е. И только потом, возместив добросовестным предпринимателям понесенный ущерб, ставили вопрос об изъятии. Иначе никакого развития предпринимательства и экономического роста, который мы ждём, просто не случится», — указал Нечаев.

В Госдуме о проблеме знают. В ответ на вопрос RTVI депутат от Партии роста, член комитета Госдумы по бюджету и налогам Оксана Дмитриева сообщила, что считает целесообразным принятие поправок, которые бы защищали права миноритариев. Но это требует рассмотрения, и пока что в Госдуме ничего по этому поводу не проходило, добавила она.

Dobrydnev / Adobe Stock

Ситуация обеспокоила и Банк России: там тоже задумались о решении проблемы в законодательной плоскости.

«Что касается прецедентов изъятия акции у миноритарных акционеров, которые приобрели на организованных торгах, <…> это очень важный фактор, который влияет на доверие розничных инвесторов на фондовом рынке. Если мы хотим привлечь ресурсы для развития и в том числе использовать возможности рынка капитала, конечно, сохранение этого доверия супер важно. Нас эта ситуация беспокоит. Будем смотреть, что мы еще можем здесь делать. Прежде всего, с точки зрения законодательной, что сможем предложить», — сказала Эльвира Набиуллина на пресс-конференции 22 марта.

Чтобы защитить права миноритариев, председатель наблюдательного совета «Московской биржи» Сергей Швецов также предлагал «принять законодательство, которое не позволяет без доказательной базы накладывать какие-либо обременения на ценные бумаги, приобретенные розничными инвесторами, и не только розничными, в ходе биржевых торгов».

Но воплотятся ли планы в реальность — остается неясным. В ответ на запрос RTVI Мосбиржа не стала отвечать на вопрос о том, планируются ли какие-то конкретные законодательные инициативы на этот счет. Конкретных предложений от Банка России и депутатов Госдумы нет. Николай Кульбака также не видит предпосылок для того, чтобы законодатели встали на защиту прав миноритарных инвесторов.

«В условиях нынешней ситуации, когда Мосбиржа очень сильно отделена от мировых финансовых рынков, это такая возня в песочнице, большей частью достаточно малозначительная. Это такой маленький местечковый бизнесочек, который для российской экономики никакого значения не имеет. Для частных инвесторов сейчас заниматься вкладыванием денег в какие-то российские акции достаточно высокорискованно, и мало шансов, что из этого что-то вырастет. На этом рынке осталось очень много игроков, которые занимаются этим на свой страх и риск просто потому, что им некуда вкладывать деньги», — сказал он.

В общем-то в России деньги есть, потому что их нельзя вкладывать за границу, добавил Кульбака, но проблема в том, что внутри России вкладывать эти деньги никто не собирается, потому что риск катастрофически высок. Те, кто сейчас смело и решительно вкладывают деньги в российские акции, очень сильно рискуют, подытожил эксперт.