В Томске завершились слушания по очередному делу Свидетелей Иеговы. Последователю признанной в России экстремистской организации Алексею Ершову обвинение запросило пять лет лишения свободы. К реальным срокам в конце октября приговорили Свидетелей Иеговы в Астрахани. Трое мужчин получили по восемь лет колонии за то, что были фактическими руководителями местного отделения. Верховный суд признал Свидетелей Иеговы экстремистской организацией в 2017 году. Как живется последователям религиозных организаций, не входящих в «большую государственную четверку», выяснял корреспондент RTVI Михаил Шептун.
Евфросиния Суздальская — одна из самых почитаемых православных святых во Владимирской области. Местные прихожане верят, что во время наступления татаро-монголов на Суздаль преподобная своей молитвой спасла всех, кто укрылся вместе с ней в монастыре. В честь святой здесь проводят праздничные богослужения и крестные ходы.
А главная православная святыня здесь — мощи Евфросинии и Евфимия Суздальских. В 1988 году реликвии передали из музея в Цареконстантиновскую церковь, возвратив их православной общине. А в 2015-м судебные приставы изъяли мощи святых. Оказалось, что не тем верующим их передавали. Приставам противостояли священники и прихожане Российской православной автономной церкви. Она возникла после раскола в начале 90-х, который так и назвали — Суздальским.
Сначала местные приходы перешли от РПЦ к Русской православной церкви за границей, а затем создали свою собственную автономную религиозную организацию. В ведении епископов после отделения от РПЦ остались храмы и святыни, в числе которых и мощи. В итоге на вопрос, могут ли останки человека вообще кому-то принадлежать, отвечал Конституционный суд.
Отец Иоанн, священник Российской православной автономной церкви: «Мощи-то передавались православной общине Цареконстантиновского собора, а община ушла просто из здания храма. Невольно, во исполнение решения суда».
Отец Иоанн — священник автономной церкви. Когда в нулевые начался спор между РПАЦ и государством о владении храмами в Суздале, он только начинал служить. Росимущество через суд поступательно стало отбирать здания у общины и передавать РПЦ.
Отец Иоанн, священник Российской православной автономной церкви: «Даже дежурили, было такое, что дежурили с прихожанами в соборе Цареконстантиновском, чтобы не изъяли. Приезжали приставы, мы круглосуточно там находились, поэтому нас не могли опечатать с храмом».
Трехвековой Храм Константина Царя в Суздале в 90-е стал кафедральным собором, то есть главным храмом Российской православной автономной церкви. В 2009 году арбитражный суд постановил объект культурного наследия у общины изъять.
Теперь главный храм у автономной церкви домовой: скромно, без куполов и колоколен. Оттуда видны прежние владения: Богоявленская, Успенская церкви. Всего у общины в Суздале было 11 объектов.
Во время своего расцвета автономная церковь старалась строить собственные объекты. Домовой храм после изъятия остальных очень пригодился. Эта волна после Суздаля перешла на Суздальский район: там забрали шесть храмов. В 2017 году подошла очередь Ярославля.
Горячей точкой конфликта РПАЦ и российских властей стал город Трубчевск Брянской области. Не претендует РПЦ только на храмы, построенные самой автономной церковью. Один их таких — Церковь Царя-мученика Николая II на Головинском кладбище в Москве. В нее был перестроен советский ритуальный зал.
Игорь Иванишко, судебный эксперт-религиовед: «У данной организации — всего лишь несколько лет ее история. А при этом они владеют памятниками истории и культуры, которым три-четыре века».
Игорь Иванишко согласен с коллегами-религиоведами, которые считают РПАЦ не деструктивной, но все-таки сектой. Осколком, который не признан ни одной из поместных церквей в мире. Вопрос с храмами же юридический — строения передавались в безвозмездное пользование на определенных условиях.
Игорь Иванишко, судебный эксперт-религиовед: «Чисто юридически мы видим, что РПАЦ недолжным образом распоряжалась этим имуществом. Фрески были испорчены, стены некоторых храмов были сильно повреждены. В арбитраже возник еще вопрос: почему у вас достаточно денежных средств, в том числе большие пожертвования из-за рубежа, но они куда-то уходят, видимо, по вашим карманам — лидеров данной организации».
Отец Иоанн, священник Российской православной автономной церкви: «Зачем памятники вековой старины, архитектуры, наследия ЮНЕСКО и так далее организации, которая организована в 1943 году»?
Так в автономной церкви напоминают о событиях 43-го года, когда советская власть легитимизировала православие на территории страны и взяла под контроль духовенство РПЦ. Автономщики же считают себя преемниками катакомбной, то есть, по их мнению, истинной русской церкви, которую во времена СССР загнали в подполье и которая не сотрудничала с коммунистами. Теперь, после изгнания из храмов, преемственность будто бы исторически подтвердилась.
Александр Солдатов, журналист, религиовед: «В такой риторике президента и других высокопоставленных чиновников постоянно повторяется формула четырех традиционных конфессий. То есть сам нарратив, который в публичном пространстве присутствует, говорит о том, что разные религиозные организации в России имеют разный статус. В современной России появились уже, как вы знаете, целые запрещенные конфессии, как, например, Свидетели Иеговы. Ряд религиозных организаций подвергаются судебным процессам: тоже есть попытки их запретить, ликвидировать».
«Это победа российского правосудия и здравого смысла» — так в 2017 году комментировали в Минюсте признание Свидетелей Иеговы в России экстремистами. С тех пор для российских правоохранителей формально нет разницы между радикальными исламистами и навязчивыми проповедниками Свидетелей Иеговы, особенно в стратегически важных регионах.
Николай Патрушев, секретарь Совета безопасности России: «Нарастание террористических угроз обусловлено агрессивной антироссийской политикой Украины, попытками формирования на полуострове [Крым] подпольных ячеек запрещенных международных террористических организаций, прежде всего таких, как Хизб ут-Тахрир аль-Ислами и Свидетели Иеговы».
Игорь Иванишко, судебный эксперт-религиовед: «Свидетели Иеговы везде кричат, что любая бабушка, дедушка, любой подросток, который к ним придет, — их сразу хватают и всех поголовно сажают. Ничего подобного. Это руководители, причем именно те руководители, которые неоднократно предупреждались. Что за продолжение этой деятельности они будут привлечены не к административной, а уже к уголовной ответственности. Сейчас у нас в местах лишения свободы за преступления по статье 282.2 находятся несколько человек. Большинство Свидетелей Иеговы были привлечены к уголовной ответственности в виде наказания — штрафа и условное осуждение».
По статистике правозащитного центра «Мемориал», который признан в России иностранным агентом, на данный момент преследованию подверглись около полутысячи Свидетелей Иеговы. Не меньше 70 находятся под стражей, а больше 30 уже отбывают реальные сроки.
Александр Солдатов, журналист, религиовед: «На мой взгляд, 90% арестованных, осужденных Свидетелей Иеговы — это такие рядовые верующие, в основном, из глубинки, из дальних регионов, где они абсолютно беззащитны, где нет ни правозащитного движения, ни какой-то независимой прессы. Поэтому местные силовики рассматривают их как какой-то Клондайк для зарабатывания своих званий, продвижения по карьерной лестнице, улучшения статистики и так далее».
Правозащитники считают, что следующие на очереди — саентологи. Отмашка для силовиков — признание двух саентологических организаций нежелательными на территории России. У оппонентов учения Рона Хаббарда много претензий: проникновение саентологов в крупный бизнес и госструктуры, вытягивание пожертвований. А главное — сбор данных, в том числе мошенническим путем во время так называемого «оддитинга». Это интервью, на котором кураторы узнают все о жизни адепта. И куда только может уходить такой объем информации?
Игорь Иванишко, судебный эксперт-религиовед: «Когда саентологов пытаются ограничить на территории европейских государств, в том числе есть определенные попытки их ограничить на территории Франции, Бельгии, Германии, сразу же Госдеп США активно начинает работать и прикрывать данную структуру».
Штаты действительно критиковали решение Франции и Германии в отношении саентологов в 1999 году. В Париже претензии Вашингтона тогда отвергли. Саентологи во Франции хоть и освобождены от налогов, все же считаются сектой. В Германии с их статусом до сих пор не определились. Федеральное правительство, например, не признает саентологов религиозным или мировоззренческим сообществом. Дело в том, «что цели их однозначно экономические, а конкретно — продажа услуг и рекламы», цитирует кабинет министров сайт Бундестага.
Ангелика Плюмпе, теолог: «Саентологи — одна из самых опасных сект, хотя она не такая большая. Но она опасна тем, что ограничивает мнение прихожан и ориентирована на прибыль. Есть много случаев того, что люди отдают все свое имущество по приказу вышестоящего. Членам секты, которые хотят выйти из нее, начинают угрожать. И таких примеров много».
Сурен Матевосян, RTVI: «И у саентологов?»
Ангелика Плюмпе, теолог: «У саентологов и других сект. Например, Свидетели Иеговы».
В 2007 году по решению суда был ликвидирован «Саентологический центр» в Петербурге, в 2015-м — «Саентологическая церковь Москвы». Семь наименований саентологических материалов включены в России в список экстремистских. Но религиовед Александр Солдатов убежден: все подозрения в адрес саентологов — не вопрос свободы совести и вероисповедания. Если церковь нарушает закон, для этого есть уголовный кодекс.
Александр Солдатов, журналист, религиовед: «Коммерциализация вот этих курсов саентологических является своего рода пародией на коммерциализацию православной церковной жизни, когда каждый обряд, каждое таинство, треба имеет свой прейскурант. Но если православные это делают, как бы стыдясь, вопреки своей традиции, вопреки своей вере, то саентологи это делали вполне открыто, официально. То есть они как бы легализовали эту практику коммерциализации церковной жизни. Может, это дискомфорт представляло для РПЦ».
В Российской православной автономной церкви уверяют, что сейчас уже не чувствуют внимания силовиков. Но его не боятся, якобы, скрывать-то нечего. К спорам с РПЦ подходят, как к вопросам профессиональным: дела поповские, говорит отец Иоанн.
Отец Иоанн, священник Российской православной автономной церкви: «Я еду в автобусе, и мне кричат кликуши из противоположной организации: „Вот вы продались за американские доллары!“. А сейчас, когда в 2007 году произошло слияние или поглощение зарубежной церкви, все это нормально».